Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

– Здесь ментов дофигище, на двести километров аж целый один околоточный имеется. Гражданских раз-два и обчелся. Места глухие. Что делать?

– Миня, ты же не писака Чернышевский, понять должен, убивать нас придут. В натуре! Даже если руки кверху подымем, им приказ поступит – пленных не брать. Мне строго-настрого велено исполнять роль наблюдателя.

– Идиоты!

– Кто?

– Ну, не мы же с тобой. Пацанов жалко!

– Себя пожалеть не хочешь?

– После твоих-то натаскиваний?

– И то верно. Только против нас, считай, вся страна на дыбы встанет.

– Валить из этих мест нужно.

– Поздно.

– Тьфу! Ну, ладно я! Тебя-то за что?

– Я за твою подготовку ответчик. Выберемся – молодцы! Спалимся – никто и не вспомнит, что были такие. По бумагам, мы с тобой мертвые души.

– Проясни, мы в этих лесах партизанить до каких пор будем?

– Не долго. Как спецов нейтрализуешь, так и следы заметем. На всё про всё генерал нам десять дён отвел.

– Ур-род! Ну, ясно. Что-то подобное можно было ожидать.

Каретников не знает, что там в других боярских родах, но тот же Константин Платонович «исповедовал свою философию», свое мировоззрение, которому следовал всегда. Их он еще в прежней жизни передал Михаилу. Рожденный в их роду, независимо от того, чем занимался в повседневной жизни, был воином и немножко магом, что прежде всего, ставил защиту своего дома и земли родной выше всего на свете. Тот же Сашка, брательник родной, он хоть и не знает про основы каретниковского рода, хоть изначально не мог стать перевертышем, а науку постоять за себя, характер и те же жизненные устои ему не только с кровью передались, но еще и с воспитанием. Данная философия у Каретниковых и ранее наследовалась от отца, который получил её от своего отца, к сыну, который передаст своему отпрыску. «Дом и земля» – это прежде всего люди. Добрый «брат» из Москвы сейчас толкал его на нарушение жизненных устоев, а целесообразности в смерти спецов Каретников никакой не видел. Их подставили, так же, как и его…

Группу в полном составе вскоре должны перебросить в Афганистан, а перед этим парни обязаны пройти полную боевую подготовку. Прежде всего, проверялась техника выживания. Именно им предстоит работать в «зеленке» на чужой территории. Поэтому и «выбросили» в «медвежий угол», где, пройдя сотню километров, вряд ли встретишь человека. Дорогами здесь и не пахло. Да и вообще, могло показаться, что они последние из оставшихся на Земле людей. Вооружение штатное, но при этом всего лишь по три боевых патрона на ствол. Нож, лопатка и девятьсот граммов спецпайка в РД. Всё, дальше крутись, как хочешь! «Золотая» осень покрасила природу в свои цвета, и командир уже не раз поминал ее добрым словом, за то, что в этом году в этих широтах затянулась оттепель и снегом не пахло. Ночи холодные, даже слегка подмораживало, но день теплый и солнце греет прилично.

Из района выброски группа спецназа ПГУ КГБ вышла по графику и без происшествий. Единственная нестыковка с первоначальным планом учений, так это то, что им поменяли маршрут. Средство связи работало только на прием. «Шаман» доложил командиру, что предстоит действительно боевая работа. Все дело в сбежавших зэков, имевших на руках несколько единиц огнестрельного оружия.

– Сколько их там сбежало? – уточнил командир.

– Двое.

– Всего-то? Для этого нас «снимают с маршрута»?

Пока «зенитовцы», рассредоточившись на местности, отдыхали, командир группы, его зам и «контролер», офицер, закрепленный за группой, склонились над картой, определяли, что особенного может быть в полученных координатах нового места «работы».

– Если вокруг заданной точки провести окружность, то получится следующее. В центре – какой-то объект. От него на расстоянии тридцати и более километров три населенных пункта. Емелина Горка, Лидянка и Малый Ручей.

Командир принял решение.

– Выдвигаемся. Первоначальная цель – «объект» внутри треугольника населенных пунктов. Используем его как базу и уже из него ведем поиск преступников…

Бегом, быстрым шагом, снова бегом. Восемь бойцов с заросшими щетиной лицами, потные и грязные, словно заведенные механизмы, ногами «глотали» километры леса, обходили болота и скальные нагромождения. Несколько раз пришлось «штурмовать» по-осеннему холодную воду речушек, воспользовавшись подсказками тропинок, протоптанных дикими животными. Кедр, зам командира группы, шедший первым в «колонне», отпальцевал: «остановиться, рассредоточиться, разобраться по секторам». Командир, обминая подчиненных, проскочил вперед, залег рядом.

– Что?

– Маршрут пройден. Сом доложил, что видит объект…

Сом шел передовым дозором. Информацию про лесную усадьбу передал по «Соколику». Р-392-А, переносная УКВ радиостанция для групп специального назначения «Сокол-М», ее радиус действия всего-то три километра, а в лесу и того меньше. Народ все больше без спецсредств обходился, но раз уж и до них дошел прогресс, почему не поучиться?

– …опасности нет.

Взобравшись на деревья, наблюдали за обстановкой. Прямо посреди леса находилась роскошная усадьба, обнесенная забором, с добротным домом, хозяйственными постройками и «мишурой» для качественного отдыха. Видно, что топится баня, у открытой веранды дымит самовар. Чувствуется запах съестного, вызывая у каждого потоки слюны. Ребята мало того что устали, так ведь и пищи нормальной давно не ели. На подворье мужчина «мельтешит» по хозяйству. Тревога на его лице отсутствует. Он спокоен и деловит, видно, что контроль над ним отсутствует.

Спустившись вниз, командир мельком глянул на «контролера». Решение принимать ему и ответственность на нем. Лица у ребят пытливые, но и они готовы к любому приказу старшего группы.

– Кедр с Нестером проверяют усадьбу, остальным предельное внимание и готовность применить оружие. Сом, Тихий. Парой страхуете вошедших во двор. Лепет, с дерева отслеживаешь любое передвижение на подворье.

Лепет – снайпер, ему со своей СВД [20] СВД – 7,62-мм снайперская винтовка Драгунова. надлежит действовать автономно и самому решать, кого из «двуногих» «минусовать и множить на ноль». Кот, это его второй номер, по совместительству ангел-хранитель Лепета. Если все выполняют поставленную задачу, для обоих она несколько иная.

– Работаем!

Время пошло. И действительно, офицер-наблюдатель бросил взгляд на часы.

Хозяина усадьбы спеленали чисто. Да он, в общем-то, и не сопротивлялся особо. Пару раз дернулся, а потом затих, лишь глазами наблюдая, как «гости» хозяйничают по закромам, суют нос во все щели. Что ему остается делать, когда руки-ноги связаны, а люди в камуфляже, с оружием в руках, снуют, как тараканы по столу с хлебными крошками. Худощавый, жилистый мужчина европейской наружности, одетый в мешковатый костюм армейского образца, выкрашенный в цвета осеннего леса, наклонился над ним. Глаза умные. В них даже доброта проглядывается. Местами! Расшатав кляп во рту, извлек его, отбросил прочь. Подмигнув, спросил будто старого знакомого.