Оксана Щербатая - Мой отчим - советский пенсионер

Как-то ненароком заглянула я в историю болезни, — "карточку" медицинскую, и увидела там диагноз: "бронхопневмония", тяжелого течения. Лечение не даёт ремиссии. Я, конечно, не академик, но поняла, что здесь есть отличие от просто "бронхита", который не столь страшен. По глупости своей, честно спросила у доктора, почему мне написали "воспаление лёгких"? Она и ответила, что это её Семён Васильевич попросил, еще при первом визите Марьи Сергеевны ко мне, "нарисовать" мне болезнь "позабористее". Может, даже, что "похуже" воспаления легких. Зачем и что "похуже", — я не поняла. Спрашивать не стала. Решила позже у отчима спросить, — мы с ним в последнее время почти подружились. Правда, он по-прежнему казался мне человеком-загадкой, но он меня не пугал, просто все его странности и необычное порой поведение удивляло.

Маруська немного подросла: глаза открылись, шерсть распушилась, научилась смешно ходить, переваливая толстое брюшко, есть самостоятельно и пить молочко из блюдечка. Когда она шла, Мотька бежал за нею следом и играл её пушистым хвостиком. Основное направление неуклюжих походов кошечки было одно — её величество "кухня", хранившая много вкусного и прекрасного. Хорошо быть маленьким: ничего в жизни не понимаешь, живешь одной заботой, — поесть-попить… Неужели все мы когда-то были такими беззаботными, как Маруська?

Наконец, в начале декабря дядя Семён объявил о необходимости ему в следующий понедельник съездить в Ростов-на-Дону, на "комиссию". А перед Ростовом он планирует еще посетить Тихорецк, там живёт его лучший друг фронтовой, — лучший из тех, кто жив, — мы с мамой при тех словах подумали про покойного шурина отчима. Если мы хотим с ним поехать, то он будет только рад нас взять. Изменился отчим, или мы просто ему ближе стали? Пришлось нам с мамой написать на работе заявления с просьбой предоставить нам один день без содержания. Конечно, никто из руководства не захотел фиксировать эти "однодневные отгулы", — рукой махнули, разрешили денек отсутствовать, — мол, потом отработаете. Интересно, а как в странах "гнилого капитализма" относятся к возможности предоставления сотрудникам неоплачиваемых отгулов?

Ехать решили на рассвете, поездом. Шины на машине у отчима — "не зимние", нужно какие-то специальные, а ему их никак не поставят почему-то.

Вечером в пятницу отнесли обоих наших котят к бабушке, — она только порадовалась, сказала, что ей с ними будет радостно и не скучно. Чудесная у меня бабушка! Вполне понимаю того пожилого немецкого офицера, который в бабушку влюбился после "отповеди", которой бабушка выругала "герра-доктора" за неправильное поведение солдат в нашем курятнике. Так как бабушка немецкий хорошо знает, то разговаривала с ним грамотно, еще, наверно, цитатами из классиков сыпала, так что офицер пришел в восторг, нисколько не оскорбился тем, что представительница "низшей расы" учит его, арийца, уму-разуму. Потом у того доктора вся семья почему-то погибла, и бабушка его утешала, даже ему кролика зажарила как-то необыкновенно… А когда фашисты отступали, он предлагал нас всех, — бабушку, маму и даже меня, — с собой забрать, даже обещал документы немецкие выбить. Только бабушка очень удивилась и отказалась, конечно, — сказала: "Я к нему как к Человеку, а он всё неправильно понял… Глупые мужчины: не могут любовь от жалости отличить. Я же его, как котёнка бездомного, пожалела, а он…" Вообще, бабушка фашистов, как "общность", ненавидела, но говорила, что "в каждом стаде попадаются приличные овцы"… И еще постоянно меня отучала от слова "фашизм" как ошибочного: в школе нас учили "фашистов" ненавидеть, а бабушка внушала, что правильнее говорить: "нацизм", потому что — "наци"…

И вот мы едем в поезде: пьём чай с сахаром в крохотных брикетиках, весело смеёмся, радуемся совместной дороге. Как отличалась эта поездка от тех моих одиноких путешествий, в которых я, "аки тать", ото всех таилась, истинной цели никому не раскрывала… Днём мы уже были в Тихорецке, районном центре Краснодарского края. В далеком 1874 году здесь было начато строительство железнодорожной станции Тихорецкая. Название своё станция получила по станице Тихорецкая, на землях которой она и была построена. Станица Тихорецкая, в свою очередь, так названа по имени речки Тихонькой, протекающей в окрестностях. В конце прошлого века, в 1895 году был создан хутор Тихорецкий, непосредственно возле станции Тихорецкая, населенный в основном приезжими, не местными жителями, а в последний год девятнадцатого века тут открыли паровозоремонтные мастерские. В январе 1923 года хутор преобразовали в "заштатный" город Тихорецк Кавказского отдела Кубано-Черноморской области. В 1924 Тихорецк стал районным центром, а в 1926 г. постановлением Президиума ВЦИК и СНК вошел в список городов районного подчинения Северо-Кавказского края. Станция Тихорецкая — важнейший железнодорожный узел, она имеет важное значение для транзита поездов по всему Югу Российской Федерации. Здесь есть завод по выпуску железнодорожного оборудования, развита пищевая и швейная промышленность… Людей в нашем 1957 году здесь проживает около пятидесяти тысяч человек… Разные национальности сосуществуют мирно и дружно…

Всё это чуть позже рассказал нам вскоре после встречи Геннадий Кузьмич, фронтовой друг дяди Семёна, невысокий, но жилистый весёлый дядька. Оказывается, отчим заранее дал телеграмму о своём приезде, поэтому его друг нас на вокзале встречал. Он нас на такси довёз до своего дома, расположенного почти на берегу речки, в живописном месте. Домик — невелик, но красив на диво: ставни — резные, крыша — красная, стены — беленые, и забор весь такой высокий да ровный, досточка к досточке. С любовью построено всё.

Побросали мы вещи свои. Супруга Геннадия Кузьмича, Нина Михайловна, дородная черноглазая казачка, суетилась с обедом. Нам ей помочь не позволила: сказала, что сама справится, — гордая женщина…

Что нам с мамой оставалось делать? Мужчины, обрадованные встречей, видели и слышали только друг друга, так что мы с мамой не стали им всем мешать, и пошли погулять по городу. Мама вспомнила, что слышала от бабушки, что здесь есть прекрасные старинные здания: чудесный своей архитектурой Свято-Успенский храм 1910 года и здание Общественного собрания, возведённое в 1902 году. К сожалению, многих памятников не сохранилось… И мы с ней отправились на маленькую экскурсию по Тихорецку.

Пришли, а все уже нас ждут: обед готов! Вообще, в казачьих семьях, — а семья Геннадия Кузьмича и Нины Михайловны, оказывается, полностью по крови — "казачья", существует традиция: самим кушать хорошо и гостей встречать достойно, чтоб им вкусно было! У настоящих казаков стол должен ломиться от угощений, и всё так должно благоухать, чтобы никто даже и вспомнить не мог ни о какой умеренности, ни о какой диете.