Оксана Щербатая - Мой отчим - советский пенсионер

В глубокую старину, на заре возникновения казачества как "субэтноса" (снова — бабушкино слово), казачья кухня отнюдь не была слишком изысканной.

Вообще, умение готовить считалось не самым главным для настоящей казачки. Когда ей было заниматься приготовлением бесконечных разносолов, если на ее женских плечах лежало все хозяйство, нужно было "ухаживать", — кормить, поить, ублажать, — за родителями мужа, воспитывать и "обихаживать" детей. Казак-хозяин постоянно находился либо на казачьей службе (непрерывно с 18 до 38 лет), либо в дальних походах. Женщина за него и мужскую работу выполняла, и в доме всё умела сделать. А пища прежде была скромна и проста… Казаки были в быту, в еде — неприхотливы, всему радовались, и более двухсот дней в году длились разные посты церковные… Могли долгое время без мяса обходиться: зачем нужно было мясо, если в старину рыба на крючок сама запрыгивала, да какая! Севрюга, стерлядь, судак, карп… Не оголодаешь… Раньше икру осетровую ложками кушали…

Нина Михайловна, в качестве первого блюда, подала нам уху. Куски сваренной рыбы выложила красиво так на блюде, полив "тузлуком" (на бульоне развела горький перец, чеснок и соль). Уха, как хозяйка сказала, "двойная", то есть в бульоне было проварено по очереди две порции рыбы. А бывает еще "тройная" уха. Наелись мы осетрины, слов нет! А еще тут же на столе тосковал тушеный сазан, копченый окорок, домашняя колбаса и сальдесон, — желудок, начинённый мясом. Еще подавали студень из голяшек и хвостов, варившийся якобы шесть часов, с приправами, морковочкой и сельдереем. К студню прилагались хрен и горчичка…

От голубцов фаршированных мы отказались, решили их как отдельное блюдо на вечер оставить, — побоялись, что встать из-за стола не сможем…

По окончании обеда хозяйка предложила нам на выбор компот из сухофруктов или кофе с каймаком. Мама кофе захотела, а я компот выбрала. А потом еще и кофе попила, — уместилось.

Что касается спиртных напитков, то мужчины пили местный, прозрачный на вид, как слеза девичья, самогон, а для женщин, на выбор, поставили коньяк, вино грузинское и ликёр "Бенедиктин". Я раньше никогда ликёр не пила, решила попробовать, и так он странно на меня подействовал: сижу и чувствую: голова — трезвая, а ноги — пьяные, встать не могу, словно со стороны себя наблюдаю. Нина Михайловна мою беду быстро поняла, поэтому и заставила меня, после компота, еще ударную дозу кофе принять, — немного легче сразу стало. Ноги почувствовала…

Во время обеда мужчины вспоминали свои ратные подвиги. Особенно им запомнилось почему-то окончание войны, год сорок пятый. Потому что в то время они были вместе, вспоминали общие впечатления. Только Геннадий Кузьмич был просто танкистом, а отчим — инженером…

Им обоим довелось воевать дольше многих: воевали они не только с Германией, но еще и с Японией, на так называемом Маньчжурском направлении, в 6-й гвардейской танковой армии генерала Кравченко, которая наступала из Монголии в центр Маньчжурии. Это было рискованное решение, — впереди ждали Хинганские горы. 11 августа вся техника армии встала из-за отсутствия топлива, но "наши" использовали опыт немецких танковых частей: доставлять горючее танкам транспортными самолётами. 17 августа до столицы Маньчжурии, города Чанчунь, оставалось около ста пятидесяти километров. Первый Дальневосточный фронт уже сломил сопротивление японцев на востоке Маньчжурии, заняв город Муданьцзян. 17 августа 1945 в Мукдене советские войска взяли в плен императора Маньчжоу-Го Пу И, последнего императора Китая. 14 августа японское командование обратилось с предложением о заключении перемирия. Но военные действия с японской стороны не прекращались, через три дня Квантунская армия получила приказ командования о капитуляции, начавшейся 20 августа. Но приказ не сразу до всех дошёл, порой японцы действовали вопреки приказу. 18 августа началась высадка десанта на самый северный из Курильских островов…

Советские войска заняли южную часть Сахалина, Курильские острова, Маньчжурию и часть Кореи. Основные боевые действия на континенте велись 12 дней, включительно по 20 августа. Однако отдельные стычки продолжались до 10 сентября, ставшего днем окончания капитуляции и пленения Квантунской армии. Боевые действия на островах закончились 1 сентября. Акт о капитуляции Японии был подписан 2 сентября 1945 года на борту линкора Миссури в Токийском заливе.

Слушала я их, слушала, даже почему-то спать захотела: бесконечное описание боёв да вкусной "фронтовой каши" меня утомило. Или это "Бенедиктин" так действует?

Захотелось мне что-нибудь умное ввернуть, показать свою начитанность. Спросила:

— Простите! А сколько же наших солдатиков полегло там? Известно ли количество жертв наших русских воинов? Почему-то нигде не встречала таких цифр…

— Принято считать, что "Безвозвратные потери" РККА составили около десяти тысяч человек, — это мне отчим ответил. Он, в отличие от своего друга, казался практически трезвым, речь лилась так ровно, — даже позавидовала его выдержке. — Но, понимаешь, эти цифры, — официальные, то есть могут расходиться с реальностью. Возможно, было двенадцать, или пятнадцать, или двадцать тысяч погибших. Никто точно не скажет.

— Как же, — возражаю, — хотите сказать, что в учебниках — всё "враки"? И там цифры занижены? Но зачем, с какой целью?

— Чтобы показать, как хорошо, почти без жертв, мы можем бить врага… Знаешь, Зоя, по-моему, тебе нужно отдохнуть после обеда: глаза у тебя красные…

Хорошо, что не добавил: "И несёшь ты белиберду несусветную…"

И Нина Михайловна отвела нас в симпатичную горенку, в которой всё было, как в старину: и рушники, и скатерть, и вышитые занавески. Только кровати стояли современные: металлические, с железными щишечками на спинках. А на кроватях — перины… Велела нам хозяйка отдыхать до ужина, сказала, что потом нас позовёт…

Как брыкнулась я на кровать, в чем была, — в юбке с кофтой, — так немедля и уснула. И снов даже не видела: вреден ликёр "Бенедиктин", оказывается! Обычно мне всегда цветные сны снятся, в которых лечу над полями да лесами, по звездам…

Проснулась: темно. Слышно сопение мамы на соседней кровати. Тихо встала. Куда, думаю, идти нужно? Ну, сами понимаете, — куда… Вышла из комнаты в полутьме, — где выключатели, не знаю, так и шла без электричества. Топ-топ, тихо иду, — слышу, где-то голоса раздаются. Прислушалась: в комнате передо мной, за прикрытой дверью, разговаривают дядя Семён и друг его. Не спорят, просто говорят. Интересно, думаю: неужели до сих пор про войну вспоминают? Приложила ушечко:

— Сема, все твои денежки у меня в целости и сохранности. Ровнехонько двенадцать тысяч, за десять месяцев. Вся твоя пенсия. Всё в почтовом конверте лежит, тебя дожидается. Одного не пойму: раз живёшь ты в законном браке с этой милой женщиной, — отчего бы тебе не оформить пенсию по фактическому местожительству? Ведь это же сколько мороки: бесконечно ездить забирать свои деньги, доверенности продлять, — зачем тебе это? Мне-то не трудно сходить на почту и получить твою пенсию, но зачем тебе лишние разъезды? Мы уже не молоды…