Ксения Верник - За гранью разума. Робкий шепот ветра

— У тебя всё получится, Джеймс.

В Ирландию, на крыльях морского ветра в сопровождении дождя и солнца, прилетел апрель. «Изумрудный остров» расцвёл. Дни стали длиннее и значительно теплее.

— Доброе утро, Джеймс!

Мэри открыла занавески, улыбнулась и поставила в вазу на тумбе около кровати молодого человека свежие цветы. Девушка присела на край кровати и взяла холодную руку Фокса в свою горячую ладонь. Мэри так и не прислушалась к советам Питера и продолжала разговаривать с Джеймсом и знала, что всё будет хорошо. Девушка сидела на кровати, смотрела в окно и гладила руку Фокса. Вдруг Джеймс резко сжал ладонь Мэри. От страха она вскрикнула и вырвала руку из его ладони. Джеймс забился в конвульсиях. Мэри отскочила в сторону и в ужасе прикрыла рот руками. У Фокса продолжались судороги. О Коннел успокоилась и подбежала к молодому человеку. Она притронулась к его руке, он ещё раз сжал её ладонь, затем судороги прекратились.

— Боже мой, — Мэри взяла маленький фонарик и подняла веко парня. Реакция зрачков на свет отсутствовала. Девушка взяла на себя смелость и сняла с лица Джеймса кислородную маску. Давление и температура тела, по—прежнему, были ниже нормы. Дыхание было аритмично, но оно было, Джеймс начал дышать самостоятельно. Это означало, что кома из четвёртой степени перешла в третью — атоническую.

— Это чудо, — Мэри смахнула с лица слезу счастья.

Мэри побежала в гостиную и второпях набрала Лондонский номер Питера Миллса. Ей хотелось поделиться своим счастьем с другом. Но… посчитает ли он это событие счастьем? Не дождавшись гудков, Мэри вернула трубку на место.

Душа Джеймса Фокса обрела ментальное тело, именно то, которое было у него в двадцать четыре года, когда частично оборвалась его жизнь.

Молодой человек продолжал стоять на поляне и осматривать всё вокруг себя.

— Здесь ничего не изменится, — перед Джеймсом появился Приверженец Времени.

— Когда я попаду домой? — поинтересовался Фокс. — Я выполнил ваше задание и обрёл тело.

— Скоро, Джеймс, — успокаивающе улыбнулся Приверженец. — У тебя есть тело, теперь ты должен сделать первый шаг.

— В смысле, пойти вперёд? — уточнил Фокс.

— Да, именно, — улыбка мужчины стала ещё шире и добродушнее.

— Ну, хорошо, — Джеймс улыбнулся в ответ и сделал шаг вперёд.

Всё оказалось не так — то просто, как считал Джеймс. Его нога будто куда — то провалилась. Почва под ногами была словно желе.

— Что это? — испуганно парень вернул ногу на место.

— Ты вновь забылся, «уснул», — объяснил Мудрец.

— Я не понимаю, — Джеймс перевёл на него взгляд.

— Погрузился в сон наяву, — усмехнулся Приверженец и сделал шаг к Джеймсу. — Так живут, практически, все люди. Они спят наяву, другими словами, забывают, для чего живут, не имеют своих целей и существуют так, как указывает им их несовершенная и губительная система. Наш метафизический мир кардинально отличается от той реальности, в которой сейчас находится твое полуживое тело. Оно ждет свою ментальную оболочку и здоровую душу, то есть тебя.

— Я один из тех людей?

— Если бы ты был одним из них, Джеймс, ты бы не был сейчас здесь. В твоей жизни не произошли бы те события, которые имели место быть.

— Как можно «проснуться»?

— Вспомнить.

— Что сейчас должен вспомнить я?

— Всё очень просто, чтобы сделать первый шаг, необходимо вспомнить, что почва под ногами твёрдая.

— Действительно, — улыбнувшись, усмехнулся Джеймс. — На самом деле, всё проще, чем кажется.

— Вот именно, — Приверженец поднял вверх указательный палец. — Главное — «не спать». Жаль, что в мире людей не многие страдают «бессонницей».

Джеймс сосредоточился и уверенно шагнул вперёд. На этот раз его нога ощутила твёрдую землю и мягкость зелёной травы.

— Получилось, — Джеймс засмеялся, он был счастлив.

«Джеймс, я открою окно, чтобы ты ощутил, как прекрасен воздух после дождя».

Улыбка пропала с лица Джеймса. Он услышал, как по всей поляне разнёсся нежный женский голос. Он был всюду. Это было похоже на то, будто Джеймс надел наушники. Этот голос, казалось, был в его голове.

— Что это? — Джеймс бросил резкий взгляд на Приверженца.

— О чём ты, Джеймс? — Приверженец тоже слышал голос, но пытался оставаться безразличным.

— Этот голос, — карие глаза Джеймса в панике осматривали всю поляну в поисках обладательницы голоса. — Джессика! Джессика! — крикнул молодой человек.

«Джеймс, Джеймс, о, Боже, это чудо!» — продолжал звучать голос.

— Джессика! — панически повторил Фокс.

— Джеймс, успокойся, это не… — Приверженец приблизился к парню.

— Джессика! — Джеймс стал метаться по поляне. Он забыл о твёрдости почвы, и его ноги вновь провалились под землю, которая стала напоминать желе. Фокс забыл обо всём. Его ментальное тело стало постепенно растворяться. Джеймс хотел выкрикнуть имя Джессики, но вдруг осознал, что кричать опять стало нечем.

— Успокойся, Джеймс, — строго произнёс Приверженец, и на поляне стало пасмурно, как перед грозой. — Что ты делаешь? Если ты хочешь вернуться домой и слышать её голос, возьми себя в руки. Если ты не вернешься в свое тело, то другая душа может занять твое место и тебе придется остаться здесь навсегда. Проснись!

Джеймс был уверен, что голос принадлежал Джессике Маккартни, Приверженец не стал его переубеждать, ведь, чтобы что — то получилось, нужно иметь цель, так пусть это и будет целью Джеймса.

Фокс собрался, сосредоточился, обрёл тело и сделал шаг.

— Вот так — то лучше, — улыбнулся Приверженец, и на поляну вернулось яркое солнце, казалось, оно было ярче обычного, будто его свет кто — то пролил в глаза Джеймса.

«Не сдавайся, Джеймс, больше всего на свете я хочу, чтобы ты вернулся», — послышалось на поляне и солнце перестало так сильно светить Джеймсу в глаза.

— Я не сдамся, Джессика, — улыбнулся Фокс, посмотрев в голубое небо. — Я сделаю всё, чтобы вернуться к тебе.

Жители маленького Нью—Росса ещё спали, как в город заглянул ОН. За окнами домов была умиротворяющая тишина, которую заполняло лишь весёлое щебетание птиц. Вдруг щебетание стихло, а на смену ему пришла лёгкая барабанная дробь, которая с каждой новой секундой набирала скорость шума. В открытые окна прорвались потоки свежего воздуха и словно змеи обвили спящие тела обитателей коттеджей. Комнатам уже некуда было деться, они были полны свежести, пропитанной неповторимым запахом утра, моря и полевых цветов. В Нью—Россе властвовал Дождь.

Мэри О Коннел бежала по улице, перепрыгивая лужи. Ветер — забияка взъерошивал её рыжие, густые волосы и пытался вырвать из изящных рук красный зонт. Девушка подбежала к дому и, восстанавливая сбившееся дыхание, начала искать в кармане ключ. Тот, немного капризничая, ускользнул от Мэри, но, всё же сжалившись над промокшей девушкой, поддался ей. О Коннел закрыла зонт и вбежала в дом, ветер изъявил желание последовать за ней, но Мэри закрыла перед ним дверь. Девушка улыбнулась, вновь, раскрыла зонт и, оставив его сушиться в гостиной, порхающей походкой, отправилась на второй этаж.