Александр Афанасьев - Врата скорби. Дикий Восток

— Нет, ни черта не ясно.

— Фима Лазебник к вашей даме неровно дышит. Свою мамочку взял приглядеться. Та — по молодости лет из полицейского околотка не вылезала, та еще тварь. Про даму вашу забудьте, мы сами тут разберемся. Держите оружие наготове.

— Кто вы такой?

— Вы ведь вызваны в штаб ВВС за новым назначением? Ну, вот, и следуйте.

Глаза доктора, живые и веселые — вдруг захолодели, подернувшись осенним утренним ледком

— И без вопросов, ясно? Свою меру глупости вы уже исчерпали. Не то и вам — валяться на рельсах, как этому. Идите и быстро собирайте вещи…

Ретроспектива

Девятью годами ранее

Абу-Грейб, близ Багдада

Русская территория, бывшая Османская Империя.

Январь 1940 г.

Багдад…

Когда русские только пришли сюда — это был большой, старый город, лениво раскинувшийся по берегам грязного, ленивого Тигра, делающего здесь большую петлю. Здесь были каменные здания, но невысокие, прямо на улицах продавали и резали скот, гадили, причем все это никто не убирал. Не было ни одного регулярного моста через Тигр, только наплавные. Прямо у дворца наместника султана — торговали краденым…

Теперь, двадцать с лишним лет спустя — Багдад изменился. Два моста возвысились над Тигром бетонными громадами, перечеркивая прошлое и утверждая будущее: мост Николая Второго и открытый в прошлом году мост Александра Четвертого. Уже шумит клаксонами автомобильный поток на мощеными камнем, бетоном и асфальтом улицах, шипят как змеи и тяжко ворочаются паровозы на Багдадском железнодорожном вокзале — а рев осла можно услышать лишь в самых дальних предместьях. Уже застраивается европейскими, регулярной архитектуры домами левый, восточный берег Великой реки и взметнулись ввысь на полуострове, который здесь образует делающий петлю Тигр — высотные корпуса Багдадского политехнического, сильно похожие на здания Московского университета. Уже ревут над городом моторы Юнкерсов, Сикорских, Дугласов — открыт международный аэропорт Багдада. Город полон чужих, разноязыких людей. Они суетятся, разгружают поезда, перекладывают груз на баржи, которые сплавляют грузы вниз по течению Тигра. Сидят в забегаловках, учат язык, болеют от местных болезней и лечатся, поют непривычные арабскому уху песни. Пытаются учить кого-то своему языку и тому, как делать нужную им работу.

Нефть…

Ее нашли южнее, в Басре, восточной Венеции, которая тоже перестраивается, и восточнее, по обе стороны границы с Персией, вассалом Российской Империи, сей шах носит звание полковника русской армии, командира Персидской Казачьей Бригады. Про то, что нефть здесь есть — знали. Но только когда за дело взялись инженеры, выпестованные в Баку — только тогда стало понятно, сколько ее здесь, этой нефти.

Как показали исследования — Басра буквально плавала на нефти. Бурение — уже дало восемь фонтанирующих скважин. А ведь поисковые экспедиции — уже нашли нефть и севернее, там, где дышащая адским жаром пустыня переходит в поросшие лесом предгорья, там, где живет своеобразный курдский народ — многие из которых уже приняли православие. Нефть должно быть будет и там — и значит, и там скоро будут бетонные дороги, аэропорты, стальные магистрали, удобные, европейские города с водой из скважин [92] Саддам Хусейн — бросил против курдов армию, воевать с собственным народом. Армейские подразделения — вырезали всех, кого встретят на своем пути, обстреливали горы химическими снарядами, бетонировали колодцы, сжигали города и поселки. Саддам Хусейн отдал приказ вырубить все деревья и отравить землю химикатами, чтобы она больше не могла давать урожая. Но с другой стороны — Ирак был независимым, и колониализм был побежден, и русский, британский, германский сапог не топтался по поверженным народам. Это ведь важно, верно? . Обязательно все это будет…

Но не всем хочется, чтобы это было.

Трясут бородами великие шейхи — дети уходят в города, дети забывают традиции предков, дети перестают говорить на родном языке. Русские заставляют всех подчиняться закону, жестоко наказывают за набеги — основу жизни бедуинов. Стальные трубы — протягиваются по пустыне, чтобы качать черную кровь этой земли. Русские бурят колодцы — и тем самым обесцениваются старые естественные оазисы, за обладание которыми бились в кровь поколения предков. Русские прокладывают дороги — и вот, пустыня уже не та, что прежде. Русские орошают земли, отводят землю из болот близ Басры и приводят ее на поля, где до этого их не было [93] Эти места сильно пострадали во время война Ирака и Ирана. Теперь там — затопленные жижей окопы, остовы ржавой бронетехники, разоренные сады и заброшенные поселки. Там никто не живет, не возделывает землю вот уже тридцать лет. — и все больше арабов оседает на земле, забывая, что их дом — пустыня, а их крыша — звездное небо.

И забывают Аллаха…

А потому — гремят в городе взрывы, не пустуют виселицы, где вешают совершивших теракты, передают из рук в руки, напечатанные в подпольной типографии листочки с сокровенным знанием. Русские — неверные. Их врачи — делают харам. Их инженеры — оскверняют землю ваших отцов. Даже орошать — харам, потому что если Аллах повелел какой-то земле быть пустыней — то так и должно быть и не должно нарушать Его замысел [94] Это не так. На самом деле в Коране есть упоминания о необходимости труда. Например: “И Мы испытаем вас, чтобы узнать среди вас усердствующих и терпеливых, и испытаем сообщения о вас”. Коран, 47: 31, или “…что человеку — лишь то, в чем он усердствовал, что усердие его будет усмотрено, затем оно будет вознаграждено наградой полнейшей, и что у Господа твоего — конечный предел…” Коран, 53: 39–42. .

Пески пустынь, неприветливая местная земля, во времена Вавилона бывшая плодороднейшей — познала немало крови. Впитает и эту…

Не пустуют и тюрьмы. Раньше — заключенных содержали, где попало: результатом чего стали постоянные побеги. Сейчас — русские построили центральную тюрьму недалеко от столицы, в городке Абу-Грейб. Ее строили по самым новейшим достижениям тюремной мысли, и считается, что сбежать отсюда невозможно.

Но судили — в Багдаде, во Дворце правосудия. Каждый смертный приговор — одни арабы встречали ликованием, другие — зловещим молчанием. Да, да, и ликовавшие были тоже, и немало, и не надо думать, что русские подкупили их. Немало было тех, у кого русские врачи спали от неминуемой смерти жену или ребенка, кому дали работу, чей ребенок поступил в ремесленное училище, а то и в университет, чтоб стать инженером. Инженер! Аль-мохандес, это слово произносилось с затаенным трепетом, потому что аль-мохандес никогда не было ни у кого в роду, все они были нищими феллахами, и называли любого встречного турка «бей», и падали на колени перед ним. И у турок — и то было мало инженеров, а тут… сын будет инженером, значит, он будет зарабатывать столько, чтобы прокормит и свою семью и помочь семье родителей сможет, и он будет полноправным подданным Белого Царя [95] Полноправными подданными считались только дети, окончившие русские школы, или взрослые, окончившие школы для взрослых и потрудившиеся на русских, или военные, отслужившие в армии не менее пяти лет. К семидесятым годам — на Востоке полноправными подданными стали уже все. , и его нельзя уже будет просто так ударить или прогнать. Большинство феллахов даже представить не могли, как это так — быть свободным и иметь права [96] Несмотря на то, что Россия была абсолютной монархией и никогда не знала Конституции — несколькими манифестами еще Николай Второй дал подданным основной набор прав. Разницей было то, что подданным эти права даровались, а не считались неотъемлемыми, вот и все. .