Александр Афанасьев - Врата скорби. Дикий Восток

Так он нашел себе нового отца.

Через некоторое время бородач спустился в деревню.

Торопиться с этим было нельзя — но и медлить не следовало. Бородач жил на земле племени, а здесь такого не терпят. Да, он не делал ничего плохого — но если племя позволяет чужакам жить на своей земле, ничего хорошего не будет.

Бородач — постучался в дверь шейха племени — и дверь ему открыли. Через несколько дней — шейх собрал взрослых мужчин племени и сказал, что Салим — эфенди гость племени и трогать его нельзя. Никто ничего не понял — но все всё поняли. Ослушание здесь каралось смертью.

Салим — эфенди довольно быстро вписался в местную нехитрую жизнь. Он то исчезал, то вновь появлялся, иногда он спускался в деревню, чтобы купить что-то — но так он за золотые монеты купил немного земли на террасах и как им все занимался земледелием, чтобы не умереть с голоду. Это понравилось людям — лентяев не любили.

Горцы сами по себе недоверчивы и молчаливы, они не спешат открывать то, что думают даже самым близким людям — но дети здесь точно такие же, как и везде — веселые и любопытные. Они еще не понимают, где они живут и что их ждет в будущем. Постепенно — все больше и больше детей начали заходить к Салиму-эфенди и оставаться там все дольше и дольше. А когда шейх племени послал одного из своих людей спросить, что Салим-эфенди делает с детьми — человек вернулся и сказал, что он учит детей арабскому языку.

Конечно, арабский язык — не совсем то, что нужно в горах. Но вот на равнине… Горцы — не могли вести замкнутый образ жизни, они вынуждены были спускаться на равнины, идти в города, на рынки, чтобы продать плоды своего труда (или разбоя) и купить взамен то, что нужно. А в городах — горский язык не был в почете, горцев обманывали, над ними насмехались. Большинство купцов — происходили южнее, из прибрежных эмиратов, где была распространена контрабанда, из Неджда, из Хиджаза, даже из Ирака. И все они знали арабский. Шейх подумал — нет ничего плохого в том, что дети узнают арабский. Это даже хорошо, потому что они смогут торговаться на рынках на равных и их никто не сможет обмануть. И он приказал оставить Салима-эфенди в покое.

Сначала — проповедник рассказывал собравшимся детям об арабском языке, заставлял учить буквы и слова. Потом — они начали вместе читать книги и обсуждать их. Первая книга, какую они прочли и обсудили — была Китаб аль-Таухид, книга о единобожии. Автором ее был некий Мухаммад ибн Абд аль-Ваххаб…

Через эти книги дети узнали про ислам много нового. Они знали о том, что есть религия ислам, и положено верить в Аллаха — но больше ничего не знали. Странник — рассказал им о том, что для того, чтобы быть настоящим мусульманином, надо читать Коран и книги по фикху. И читать их надо на арабском языке, потому что, только зная арабский язык, можно постичь всю сокровенную сущность Священной Книги, познать и осознать все смыслы и нюансы каждого божественного откровения. Их же язык — сродни языку зверей, и настоящему мусульманину говорить на этом языке не должно.

Они узнали о том, что шейх их племени есть тагут, потому что правит не по воле Аллаха, а по собственной алчности и куфару. Что все рашиды тоже есть проводники куфара, греха и безверия, потому что вся мудрость — содержится в Шариате и дана Аллахом. Что когда люди умирали от желтого тумана — это кара Аллаха и она повторится, если те не встанут на путь праведности. Что запрещено складывать на склонах гор монументы над могилами тех, кого племя считает святым, потому что тем самым они придают Аллаху сотоварищей. Что большая часть из религиозных ритуалов, включая жертвоприношения — есть бидаа, то есть нововведения, не предусмотренные Кораном, и Аллах накажет за это. Наконец о том, что существует три ибадата, наиболее угодных Аллаху — это салат, закят и джихад [140] Разбираем по очереди. Куфар — безверие, недостаточная вера, утрата веры. Считается предтечей любого греха. Бидаа — нововведение, то что не предписано Кораном. Тагут — лицо, присваивающее властные полномочия и правящее не по законам шарата. В сущности любая светская власть есть власть тагута, которую мусульманин признавать не должен. Ибадат — форма поклонения Аллаху, выражения своей веры теми или иными действиями. Салат — пятикратный намаз. Закят — налог в пользу уммы, исламской общины, платится один раз в год. Джихад — понятно и без перевода. , но наиболее угоден именно последний. Поскольку на Святой земле неверные, поскольку святыни мусульман захвачены — джихад является фард айн, то есть индивидуальной обязанностью каждого правоверного, и он может встать на джихад без разрешения родителей и без объявления войны, которая в праве только шейха племени. И тот, кто вышел на джихад — угоден Аллаху больше, чем тот, кто выстаивает на намазах с утра до вечера, а кто умрет на джихаде от любых причин — тот шахид и тому рай. Особенно большая награда — будет ждать тех, кто убьет хотя бы одного неверного…

Кто-то из них спросил — а как же муртазаки. Ведь муртазаки ходят на разбой и убивают и неверных тоже, но им все равно, правоверные они или неверные, они просто хотят их ограбить. И разве общество не отвергает их, а Аллах не низвергнет в ад, как говорили местные мудрецы? Салим-эфенди на это сказал, что смерть неверного есть смерть неверного, и тут важно намерение. Если ты примкнул к муртазакам, но в душе ты вышел на джихад, и если ты убиваешь неверного ради Аллаха — то ты шахид и тебе рай. А жизнь неверного разрешена, и все его имущество тоже разрешено, поэтому если ты вышел с намерением делать джихад, убил неверного и забрал все его имущество — то ты сделал праведное дело. Только надо двадцать процентов добычи — отдать в байтулмал, исламскую казну уммы. Остальные восемьдесят процентов— надо распределить между теми, кто стоял на джихаде.

Дети, подростки, будущие воины племени сравнивали это с тем, сколько брал «на прокорм живота» шейх и его присные. Сравнение получалось безрадостным. Для шейха…

Потом — появились англизы…

Здесь, в горах — практически никогда не было неверных как таковых. Мало кто знал про эти места, и еще меньше — решались идти в горы. В горах почти не было проходимых дорог, случались оползни и обвалы, здесь не было ничего ценного. Местные племена, постоянно терроризируемые то соседями, то бандитами — муртазаками — предпочитали селиться у самых горных вершин, на кручах, штурмуя которые можно потерять целую армию. В средние века — средние века по европейскому летосчислению — бывало, что сюда приходили персы. Они встречали упорное сопротивление, и каждую деревню брали, буквально вымостив проход к ней своими телами. В качестве наказания — они не оставляли в деревнях ни единой живой души, убивали всех, до последнего человека. В последнее время — все больше и больше стало приходить каких-то посланцев… непонятно кого. Они приносили горцам пищу, которую они никогда не ели, нужные предметы, например расчески, чтобы вычесывать блох, и говорили о каком-то смешном святом под названием Иисус, и о том, что он говорил не воевать, а любить. Горцы таких рано или поздно убивали…