Василий Сахаров - Вольный Дон [publisher: МедиаКнига]

– Желаний много, и все они разные, Семен Семеныч, за все не ухватишься. Батя в политику тянет, полковник Лоскут к своим делам прислоняет, Кумшацкий к себе зовет, обещает полк дать. А мне хочется жить спокойно, жену каждую ночь любить и ничего не опасаться.

– Понятные у тебя желания, Никифор. Но для такого человека как ты, несбыточные.

– Сам это понимаю.

– Ну, ладно, – Толстопятов встал и протянул мне свою широкую как саперная лопатка ладонь, – бывай, родственник, и не забывай, что всякую добычу, какую добудешь, лучше всего мне сдавать.

– Счастливо, Семен Семеныч, – я усмехнулся. – А про хабар не напоминай, все и так ясно.

Я пожал руку царицынского главы, покинул Табачный двор и с тремя казаками, в прошлом, бойцов особой сотни полковника Лоскута, двинулся по ночной Астрахани к Волге. Каждый из нас был настороже, про странных людей, которые мной интересовались, все кому было нужно, уже знали. И честно говоря, мы специально задержались у Толстопятова в гостях, дабы словить убийц на живца.

Однако по городу прошли настолько спокойно, что я такому сам удивился. Ни одного косого или недоброжелательного взгляда на себе не почувствовал, сплошной позитив. С одной стороны хорошо, врага рядом нет, а с другой плохо, киллеры где-то неподалеку, про мое возвращение вскоре узнают и начнут готовить новую акцию по моему устранению. Впрочем, начхать на убийц и тех, кто их по мою душу послал. Ни я, ни мои ватажники их не боимся, и готовы встретить врагов со всем нашим радушием.

Войско Донское. Богатый Ключ. 30.09.1711.

После Каспийского похода моя ватага в полном составе, включая сотню Борисова, оставив расшивы на попечение царицынских приказчиков Толстопятова, вернулась на Дон. Однако от Нижнего Чира мы направились не в Черкасск, как это делали раньше, а в практически достроенную крепость Булавинск. Отсюда отряд Алегико Немитокова и другие черкесы ушли к себе за Кубань, а поручик российской гвардии Бекович-Черкасский с моим письмом направился в Москву. Все люди со стороны ватагу покинули, и в Булавинске остались только наши казаки, которых я собрал на Круг. Пришло время серьезного разговора, который определит дальнейшую судьбу ватажников, и пока они не разошлись по родным хатам, предстояло с ними серьезно поговорить.

Круг проводили во дворе крепости, в окружении высоких шестиметровых стен. Строителям в тот день дали выходной и лишних ушей рядом не было. С боевыми товарищами я говорил откровенно и рассказал о своих планах на жизнь. Крепость у меня имеется, и земли много, участок по правому берегу Кагальника и дальше по Мечетке – сколько возьмешь все твое. Вот и почему бы всей ватаге не поселиться в одном месте? Тем более, что препятствий к этому никаких нет. И далее я предложил ватажникам остаться со мной до весны, а затем вместе с семьями и хозяйством переселиться поближе к Булавинску.

Меня поняли правильно. Пограничье пустует, земли здесь добрые, а серьезных опасностей от закубанцев в ближайшие годы ждать не стоит. То есть можно жить и не тужить, вести хозяйство, как кому заблагорассудится. А когда появится возможность и охота сходить в поход, в течение суток все ватажники соберутся и под командой испытанных проверенных командиров двинутся добывать хабар. Все вполне логично. Большинство казаков после удачных походов на персов имели неплохую денежку. От этого стали мыслить более широко и могли ни на кого не оглядываться. Так что многие согласились на переезд и на этом Круг был окончен.

Ватажники проехались по берегам Кагальника и по правобережью Мечетки, где присмотрели места под хутора, а я на три дня посвятил себя любимой женщине. Хорошие деньки были, и я отдохнул так, как давно не отдыхал. Не столько телом, сколько душой. Однако ничто не вечно и вскоре ватажники вернулись в Булавинск. На карте местных земель, снова общим Кругом, мы сделали разметку на шесть новых поселений, а после этого отправились в столицу.

Путь был легким, ватага прибыла в Черкасск быстро и уже здесь мы разошлись. Казаки разъехались по родным городкам, паковать вещички и поднимать на крыло семьи, а мы с Аленой направились в наш столичный дом, куда не замедлили прибыть гости. Поэтому вскоре мы с женой сидели за праздничным столом. Расспросы за поход, разговоры за жизнь, новости и байки подвыпивших гостей. Посидели, покушали, выпили, поговорили и разошлись. Все прошло, как всегда и вполне ожидаемо, а на следующий день с самого раннего утра уже я отправился в гости. Пока гуляли и очередное мое счастливое возвращение из похода отмечали, ни с Кондратом не говорил, ни с Лоскутом, ни с Зерщиковым, и пока они в Черкасске, следовало с ними потолковать.

Первым, кого решил навестить, был начальник Донской Тайной Канцелярии. И когда я вошел в логово полковника Лоскута, здесь меня ожидал небольшой сюрприз, так как помимо самого старого химородника в его кабинете находился отец.

– О-о-о! – протянул Лоскут. – На ловца, как говорится, и зверь бежит. Садись, Никифор, с нами. Разговор с тобой серьезный будет.

Разговор так разговор. Мне что? Все равно общаться шел. Я присел напротив отца и посмотрел на хозяина кабинета, который находился во главе стола.

– Что-то случилось? – спросил я полковника.

– Да. Ты знал, что тебя в Астрахани убийцы караулили?

– Знал.

– А почему сразу не сообщил?

– Не до того как-то было, да и с Волги я сразу в Булавинск направился, а не в столицу. Думал сегодня эту тему обсудить.

– Уже можешь не говорить. Взяли этих убивцев.

– И где?

– Сегодня ночью возле твоего дома, четыре опытных наемника, оружием были увешаны с ног до головы и ждали того момента, когда гости разойдутся.

– Церковь их по мою душу послала?

Лоскут пожал плечами:

– Если и церковь, этого не докажешь. Убивцы пришли с Руси, в прошлом обычные боевые холопы на службе бояр, подались на вольные хлеба и в Казани их нанял некий никому неизвестный купец Макарьев. Цель: убить Никифора Булавина.

– Да-а-а, не густо, – я увидел, что Лоскут хочет сказать что-то еще, и быстро добавил: – Только не надо мне про осторожность напоминать. И сам все понимаю, стерегусь, как могу, и рядом всегда ватажники. Так что даже если бы эти четыре наемника и попытались на меня напасть, их бы еще во дворе прирезали.

– Это просто замечательно, что ты все понимаешь. Но, в общем-то, беседа о другом.

Полковник посмотрел на отца, и разговор продолжил он:

– Значит так, сын. Ты вернулся из очередного похода, славу заработал, деньги имеешь, и своя земля под опекой есть. Поэтому хватит по заграницам шляться и персов тиранить. Пора тебе стать для меня полноценным помощником в делах.

Понимая, к чему клонит Кондрат, с ограничением собственной свободы я решил так сразу не соглашаться и сначала немного подергаться: