Василий Сахаров - Вольный Дон [publisher: МедиаКнига]

– Батя, у меня еще своих планов много и крепость не достроена. Дай пару лет погулять. А как все утрясу, сразу же опять под твою руку встану.

– Нет уж, Никифор. Мы с Трояном подумали и решили, что пора тебе заняться серьезными делами, а то может так сложиться, через какое-то время я оставлю пост войскового атамана. Устаю сильно на этой должности, и сам с ватагой хочу погулять. А крепость ты и так построишь, люди верные рядом имеются – они помогут.

«Ничего себе заявы, – подумал я, – раньше ничего подобного за отцом не наблюдалось».

– И кого ты следующим войсковым атаманом видишь?

– Ну, не тебя, конечно, – усмехнулся отец, – ты еще молод. Думаю, Кумшацкого поддержать. Разумеется, если Максим согласится, что Тайная Канцелярия останется в ответственности полковника Лоскута и его воспитанников, и новый войсковой атаман продолжит гнуть нашу политическую линию. Но прежде чем он возьмет мою булаву, ты должен стать хорошим управленцем и получить разностороннюю практику. Пока власть на Дону в моих руках, такое возможно, а потом это сделать будет не так уж и легко.

– Это все для того, чтобы я, в свой черед, Кумшацкого сменил?

– Конечно, ответ на поверхности. Еще два, может быть, три года я буду у власти. Затем сколько-то времени Кумшацкий, а за ним ты и я у тебя в советниках.

– Далеко идущие у вас планы.

– А кого стесняться? Единственные серьезные противники рядом Россия и Турция. И в это десятилетие им будет не до нас, а что происходит в Войске почти все под нашим контролем. Итак, ты принимаешь мою отцовскую волю?

– Да, принимаю.

Кондрат усмехнулся, переглянулся с Лоскутом и снова посмотрел на меня. Доволен батька, сразу видно. А мне только и остается, что исполнить его волю, хотя, конечно, этим я ограничиваю свою. Ну и ладно, все равно собирался с походами завязывать.

– Слушай, что делаем дальше, – продолжил отец. – С этого дня ты будешь числиться моим личным порученцем с самыми широкими полномочиями.

– И чем мне заниматься?

– Выполнять мои поручения, конечно же, и первым делом, каким займешься, будет сортировка пленных ляхов, которых вскоре доставят на Дон из Речи Посполитой.

– Не понял, какие такие пленные?

– Крестьяне, ремесленники, мастера и некоторое количество воинов. Помнишь, мы с тобой о Восточной Римской империи разговор вели?

Вспомнил, действительно, пару лет назад была у нас с Кондратом беседа про великие государства прошлого. Я тогда рассказывал о системе правления императоров Византии и армейских порядках и, надо же, атаман запомнил мои слова, и что-то в связи с этим размыслил. Хотя, чему я удивляюсь, человек он пытливый и голова забита не всякой дребеденью, а мыслями, как сделать что-то полезное для своего родного общества.

– Был такой разговор, – согласился я. – Но пленные здесь причем?

– Тогда ты сказал, что правители Рима переселяли захваченных в плен людей в провинции, которые находились на самой дальней окраине империи. Персов в Германию, а германцев в Персию. Людям деваться некуда и среди римлян они должны были жить как коренное население государства. То же самое касалось и воинов, которым некуда бежать, и им приходилось служить вчерашним врагам. Вот тогда я и подумал, а что если и нам так поступить? Ведь это достаточно просто. Берется захваченная в плен семья мастерового человека, допустим, кузнеца, и переселяется на Кавказ. В тот же самый Дербент, например. Одна семья на пять наших это немного. И если глава семейства с женой, еще будут жить так, как они привыкли, уже их дети станут вполне нормальными членами нашего общества.

– Понятно. Ты над этим думал, а тут война с Речью Посполитой случилась?

– Верно, началась война с ляхами, которая для нас сложилась неплохо, принесла доход войсковой казне, и помимо этого больше пятнадцати тысяч пленных, сортировкой которых ты и займешься. Осилишь дело?

– Думаю, что да. Когда и куда начнут прибывать вынужденные переселенцы?

– Примерно через две недели придет первая партия. Люди двигаются с обозами, которые добычу везут. А вот куда они должны прибыть, это уже ты, как мой порученец, будешь решать.

– По какому принципу их сортировать?

На несколько секунд отец задумался, принял какое-то окончательное решение и сказал:

– Дели всех на четыре категории. Первая – очень хорошие мастера с семьями, таких людей заберет Зерщиков. Вторая – крестьяне и средние кустари, опять же с семьями, эти все отправятся на Кавказ. Третья – воины и мужики, кто сам по себе, из них будут сформированы боевые дружины вспомогательных войск, которые прикроют переселенцев. И четвертая категория – откровенные дармоеды, бездельники и возможные бунтовщики, которых мы отправим на принудительный труд в угольные шахты. Впрочем, в последней категории народу должно быть совсем немного – казаки из армии Ефремова знали, кто нам нужен, и лишних людей старались не брать.

– Кому после сортировки я должен передавать людей?

– Зерщикову, он за промышленность и мастеров отвечает, и Максиму Кумшацкому, который сейчас является временным наместником Кавказа.

– В общих чертах все ясно, а там разберусь. Еще какие либо поручения будут?

– Обязательно, но ты сначала с этим разберись. А пока время имеется, свои дела утряси и приготовься ляхов встретить…

С того дня, как состоялся этот в очередной раз переменивший мою жизнь и вернувший меня на войсковую службу разговор, минуло более двух недель, за которые я успел сделать очень многое. Все мои мелкие вопросы относительно поселения казаков ватаги в окрестностях Булавинска и строительства крепости были решены положительно – это понятно. И как только я окончательно освободился от хозяйственных забот, немедленно переключился на выполнение поручения войскового атамана. Благо, имел достаточно четкое представление, что и как должен делать.

Передо мной поставлена задача. И начал я с того, что на окраине Богатого Ключа, где пустовало множество жилых бараков, где ранее проживали беженцы из России, отыскал место для временной остановки польских переселенцев. Отлично. Ничего строить не надо и оставалось только обнести постройки заборами с несколькими вышками, и потребовать у отца охранную казачью сотню из армии Банникова. Три дня суеты и вполне комфортабельный лагерь для перемещенных лиц имеет место быть.

Далее остро встал вопрос пропитания и дров для обогрева людей. Конец сентября, а переселенцев будут забирать не сразу, а небольшими партиями. Снова беготня и споры с Зерщиковым, который не хотел признавать ляхов за людей, и говорил, что пусть поганые католики одной сушеной рыбой питаются. Пришлось брать уважаемого человека и бывшего войскового атамана на горло, пользоваться ведовским даром убеждать людей и доказывать ему, что ляхи не такие уж поганые и будущие граждане Войска Донского, которых мы обязаны, по возможности, неплохо встретить. В итоге Илья Григорьевич признал, что да, в чем-то я прав, и выделил для лагеря все, что должен в полном объеме, без попыток что-либо утаить, и мне даже не пришлось обращаться за помощью к отцу.