Максим Форост - Вперед, государь!

— Неужели? — ответил как мог.

Кажется, паршивые усы мешали нормально говорить. Сковывали. Огляделся, заметил: то здесь, то там из-под полумасок посматривают на него, изучают, отводят глаза.

Кто он для них — скаковая лошадь, чтобы его разглядывать?!

— Так пойдёмте же, я вас познакомлю, — «Коломбина» ухватила его за руку. — Скорее запоминайте, это венецианцы, а там — неаполитанцы. Арлекин — добрый, Бригелла — мрачный, Панталоне — скряга, а Доктор — большой зануда, вы его знаете. Кстати, Бригелла мечтает с вами поговорить! Учёный Тарталья, фанфарон Скарамуш, вредина Ковьелло, наивный Полишинель…

— Я понял. Кто они в жизни?

— О! — ответила маска с алыми маками на платье и скрылась.

Он пересёк зеркальную комнату, но у дальнего зеркала — возле столика с напитками — был перехвачен другой дамой, с букетиком маргариток и тоже в полумаске.

— Вы спросили, кто эти люди? Я — Франческа, — она назвалась первой.

— Все пришли посмотреть на меня? — в его речи стал проявляться акцент, это его раздражало.

— Ни в коем случае! — «Франческа» возмутилась. — Главное правило Игры: новичка знают только по маске. Мы — маски дель арте! Мы — люди разных эпох… Вы понимаете? Время прозрачно, при желании сквозь него можно общаться.

— Кто я в этой Игре?

Франческа округлила глаза под полумаской и не ответила. Включили свет, опустили шторы. Ярче заискрились грани хрустальных фужеров и потолочных люстр.

— Как это кто? — подскочила Коломбина. Уже не одна, с подругой. Подруга ничего не говорила, поэтому Коломбина старалась за обеих: — Вы — маска «Капитан», хвастливый вояка и гламурный испанец.

— Какой испанец? — он справился с нерусским акцентом.

— Женщины любят вояк! — не поняла Коломбина.

— Не все, — вдруг перебила её подруга. — Не все и не всех.

Он собрался уйти, но оказалось, что к платью подруги вместо брошки приколота… срезанная веточка ивы. Он остановился.

Франческа прошелестела ему на ухо:

— Это — Лючинда, Влюблённая Маска!

— Капитан, останьтесь, — попросила «Лючинда». — Без вас не состоится Игра. Вас привёл Доктор, я знаю. Вы не подумайте, Доктор только с виду педант. На самом деле, это героическая маска. Знаете, для чего ему громадный нос? Это футляр с антисептическими травами. Вместо респиратора. Средневековые доктора с такими носами входили в чумные бараки.

— Вы это и в правду знаете… Или?

— Или с утра прочитала в Сети? — она оскорбилась, отвернулась от него, веточка ивы вздрогнула. — Я только сказала, что в жизни вы не обязаны быть трусом и задирой как маска «Капитан».

— Печально казаться не тем, кем являешься.

Дамы переглянулись, скрыли улыбки, а сзади кто-то настойчиво потянул его за рукав.

Резко обернулся. Позади стоял щёголь в чёрном смокинге и цилиндре. Без маски, но лицо густо усыпано белой пудрой. На одной щеке — слеза, нарисованная чёрной тушью.

— Печально? Капитан, никогда не произносите это слово. Мы маски комедии. Мы смеёмся даже тогда, когда в глазах слёзы.

— Пьеро? — он уставил на щёголя указательный палец, точно уличая его.

Пьеро приподнял цилиндр. К ним подошёл суровый франт в маске со жгучими бровями. Бригелла. С бокалом абсента.

— Уверяю тебя как трагик, — Бригелла сказал басом, — что лучшие роли в трагедиях сыграли именно комики!

— Время, страна, эпоха? — вскинулся полковник.

— У-у-у, Капитан, чувствую себя на допросе, — Бригелла мотнул крупной головой. — Не надо. Просто заходи ко мне, — он пригласил, — в городок Дорожный брод, что на речке. Ты найдёшь!

Слова прозвучали так, будто сказаны они на чужом языке, но чьей-то прихотью дословно переведены на русский.

И тут, требуя внимания, захлопал в ладоши сам Доктор:

— Господа Маски, новая Игра вот-вот начнётся. Установим правила! Я жду вашего пятистишия. Экспромтом! Пусть явится цель новой Игры. Подарите нам ваши пять строчек!

Щёголь Пьеро вдруг взял Капитана за плечо, хитро подмигнул и сказал первую строчку:

— Коломбина, тебе продолжать!

Подружка Арлекина растерялась. Захлопала глазами под полумаской и, пожав плечиком, прощебетала:

Арлекин хохотнул, его костюм с ромбами когда-то изображал лохмотья с заплатками. Не долго думая, он сказал:

— Доктор, ваша очередь!

Доктор, раздумывая, мотнул головой и вдруг обернулся к Бригелле:

— Последняя строчка — мне? — Бригелла смешался.

— Ну же! — подбодрила Лючинда, Влюблённая Маска.

— Раз уж так… Тогда пусть… — сказал Бригелла бархатным своим басом.

Все зааплодировали, а Бригелла затряс над головой руками:

— Нет-нет, лучше «зацветёт», так будет в рифму, — настаивал он. — Я имел в виду, что заалеет — это зацветёт алыми цветами.

Зазвенели фужеры, все пили шампанское. Зеркала зрительно увеличивали залы до бесконечности. Откуда-то неслась музыка.

— Я всё равно ни черта не понял, — признался полковник.

— Как маска-юрист, — к нему подошёл Тарталья в университетской шапочке, — я поясню: Игра пройдёт там, в жизни. Кого-то из Масок ты встретишь вне этой комнаты и пройдёшь с ними некую часть твоей жизни. Но ты их не знаешь, и они тебя тоже — это главное правило.

— В чём суть? Задание, роль, сценарий…

— Э-э, нет, — Тарталья погрозил пальцем. — Дель арте никогда — ни-ког-да — не играли по сценарию. Это комедия импровизаций! Играй так, как живёшь — это второе правило. Всё должно идти от порыва души. Да, от порыва души! — повторил Тарталья и ещё раз погрозил пальцем.

Душа действительно рвалась из тела в том распроклятом бою под Царёвым-Борисовым. Дождались. Те проклятые СЗО сделали по второму залпу. Землю вывернуло наизнанку — чёрным горящим нутром наружу.

Его брат, его Сержик, самый дорогой и последний близкий человек. Он умирал. Невыносимо тяжело: при разрыве ракеты ему осколком выбило рёбра и изувечило живот. Сержик-джан, в детстве таскавший его на себе, теперь чернел и умирал в муках.

— Сержик-джан… Сержик-джан… — Суренян что-то повторял и повторял ему на родном языке.

А рядом, ругаясь до одури, носится Вягин, добряга капитан Вягин. Вягинский мат — это последнее, что слышит старший брат Серж. Сержу уже всё равно.

— Под голову, сука-блин, мешок ему, сука, подложи… Да ноги подыми, зараза-блин…

Честный, добрый Вягин… Кончается брат. Вот уже кончился. Всё. Суренян поднимается с побелевшим лицом и смотрит прямо перед собой. Там, впереди, желтела водокачка. Не по ней ли, суке, они огонь корректируют?