Надежда Голубенкова - Новые дворяне

Стараясь не мешать ни тем, ни другим, Андрей с Николаем большую часть времени проводили либо в своей комнате, либо в конюшнях, помогая с лошадьми Захару Епифанычу.

— А вы, случайно, не знаете, что такое с её владельцем, с Тарасом? Он шибко дёрганный какой-то, — кидая солому спокойной, даже какой-то меланхоличной, лошади, которая, судя по метке-лоскутку на двери стойла, временно принадлежала Борщову, спросил у инструктора Андрей.

— Тарас? Да, он часто бывает здесь. Сегодня тоже приходил, незадолго до вас, — кивнул сухонький мужичок, отвлёкшись от чистки подпруг.

— И вы не замечали за ним никаких странностей? — не сдался Андрей, выжидательно смотря на спину отвернувшегося учителя.

— Души не чает в Косматой, — с одобрением произнёс через какое-то время Захар Епифаныч. — На мой взгляд, слегка нелюдим, словно дикий волчонок, но в основном очень достойный и вежливый дворянин. Всегда спросит меня, как здоровье и не нужна ли мне помощь…

Андрей, поняв, что говорят они, по всей видимости, о разных Борщовых, умолк. Никола, не вмешивающийся в их разговор, после завершения работы, предложил зайти к Ваниному отцу:

— Граф Пётр наверняка многое сможет сказать, если сочтёт нужным, — не совсем уверенно заметил молодой Муравьёв, когда они поднимались к зданию академии.

Так друзья и поступили, как только приняли душ и переоделись. Петра Анатольевича они нашли в его кабинете заполняющим какой-то журнал. На рабочем столе мужчины лежало несколько открытых книг и стопка тетрадей.

— Рад вас видеть, проходите, — отвлёкся от своего дела Соколов-старший. — Чем-нибудь могу помочь, или вы просто проходили мимо, и зашли поздороваться?

— Мы хотели поговорить, — сел за первую парту Андрей. Никола остался стоять, закрыв дверь и подперев спиною косяк.

— Тогда внимательно слушаю, — положив поперёк страницы ручку, закрыл он журнал. — Кстати, Андрей, я завтра вместе с баронессой собирался в город. Могу забросить тебя к родителям, если пожелаешь?

— Не нужно, дядя Пётр, — за летней подготовкой к свадьбе, они перешли все на более неформальное общение, естественно, только между своими. На уроках, да и везде, где их могли случайно услышать другие студенты, Андрей, как и Никола (у которого данная привилегия была, в силу тесного общения Златовых и Муравьёвых, намного раньше), обращался к мужчине исключительно по имени-отчеству.

— Как хочешь, — не стал настаивать Пётр. — Просто я подумал, что твои родители захотели бы справить праздник с тобою, тем более всё лето ты провёл у Николы.

— Я им написал, что приеду следующим летом, — избегая взгляда наставника, ответил брюнет, — Отец на праздниках всё равно вечно занят, да и они с мамой собирались уехать…

— Понятно. С практикой-то уже определились?

— Меня отец устроит на месяц помощником нашего управляющего в один и основных салонов области, — как само собой разумеющееся произнёс Николай. — Я этим летом уже ездил знакомиться с работниками и мастером. Думаю, будет полезно ознакомиться с семейным бизнесом, так сказать, изнутри.

— А я с Валерием Кондратьевичем договорился на июнь и июль, — произнёс Андрей, когда настал его черёд отвечать.

Барон Хлебников, непостижимым образом совмещая работу в администрации города с преподаванием в академии, имел возможность устраивать взявших его направление студентов к себе помощниками на летний период. Практики удостаивались только второкурсники (ведь третий курс к тому времени выпускался, получая направления, а у первого специализаций ещё не было). Валерий Кондратьевич каждому предложил поработать у него по месяцу. Так как у Николы была своя практика, его месяц барон разрешил взять Андрею. Август был занят Данилом. А вообще, летней занятости по направлению в академии не предусматривалось, так что их с Волковым выбор был полностью доброволен (глупо было упускать такой шанс, да и в трудовой запись, что они были, пусть и краткий период, помощниками заместителя мэра, может в будущем пригодиться).

— Да, Валерий Кондратьевич упоминал, что считает твоё рвение к освоению профессии весьма похвальным, — кивнул мужчина. — Но, подозреваю, вы поговорить хотели о чём-то другом?

— О ком-то, — поправил графа Никола.

— Нас интересует один из первокурсников, — осторожно промолвил Андрей. — Тарас Борщов. Он какой-то… странный. Нервный, замкнутый, себе на уме, — пояснил юноша, что имеет в виду.

Пётр с минуту молчал, прикидывая, стоит ли говорить друзьям сына о своём непростом подопечном, но потом, словно решившись, произнёс:

— Он многое пережил. Мы с баронессой не были уверены, стоит ли его в этом году привозить, и сможет ли он вообще учиться здесь. У него очень сложная ситуация в семье. Последние два года Тарас при живых родителях жил в приюте. Его психика очень неустойчива, так что не удивляйтесь его неприятию чужого мнения и постарайтесь избегать навязывать ему свои взгляды. Тарас весьма не глуп, и способен сам выбрать правильный путь. Однако если его пытаться заставить или торопить, он нарочно поступит строго противоположно, даже во вред себе.

— Его что, унижали в семье? — когда мужчина замолчал, негромко спросил Никола, чувствуя искреннее сочувствие к юному помещику.

— И не только, — серьёзно кивнул наставник. — Он был свидетелем ужасного события, произошедшего в его семье, после чего учителя, наконец-то, обратили внимания, что подросток не просто «трудный», а ребёнка явно лихорадит, и подняли тревогу. Так Тарас и попал в приют, слава Богу, до того, как его психика была окончательно сломлена. В приюте, конечно, тоже было не сладко, но худо-бедно он закончил девятый класс, успокоился, стал общаться со сверстниками. Его было опасно выдёргивать из этой среды, когда он только более-менее восстановился, но иначе Совет в следующем году мог его и не утвердить, списав, как оставшегося в миру.

— Но род Златовы же могли вмешаться в ситуацию? — удивился бездействию с их стороны Андрей.

— Не всё так просто, — покачал головою мужчина. — Не думай, что мы навесили по городу камер и следим за каждым вашим шагом. В базу приходят, да и то зачастую с некоторым опозданием, только сообщения особой важности: рождение наследника, брак или распад семьи, попадание в больницу с серьёзным диагнозом или травмой, способной привести к инвалидности или смерти, смерть. Если появляется информация из ряда вон выходящая, например, о том, что прямого наследника отдали в детский дом или приют, тогда уже Златовы принимают меры, в зависимости от конкретной ситуации. Случай со мною вам прекрасно известен. В ситуации с Тарасом был организован сугубый контроль: с ним ненавязчиво работала специальный психолог, устроенная в приют воспитателем, так что отчёты о его состоянии нам поступали регулярно. Сейчас для Тараса лучше всего находиться в спокойной дружественной обстановке. Поэтому, прошу, постарайтесь быть с ним как можно более снисходительными и терпеливыми.