Вадим Тарасенко - Фаворит из будущего [publisher: SelfPub.ru]

«Эх, молодо-зелено. Свою жизнь ни в грош не ставим… А ведь ему¸ наверное, столько же лет, сколько и мне», – неожиданно пришло в голову Александру.

– Как зовут и сколько тебе годков то будет?

– Григорий Половцев. Двадцать первый пошел.

– Ну, про то, сколько вас в крепости и сколько пушек у вас я спрашивать не буду. За ненадобностью.

«Эх, если бы документы офицера заполучить. Можно с ними и в Питер трогать. Фото то на них нет. Фотографирование только через сто лет изобретут. Но не носили тогда офицеры при себе документы. В канцелярии они хранились».

– Вот что, Григорий Половцев, – «ну почти Григорий Потемкин», – мелькнуло в голове Александра, – предлагаю размен. Ты мне отдаешь свои бумаги на себя, а я тебя отпускаю. Еще и золота дам.

То что, имя и фамилия пленного похожи на имя и фамилию самого знаменитого фаворита Екатерины Второй, Александр Чернышев посчитал очень хорошим знаком.

«Сама судьба подсказывает, что я выбрал правильный план действий».

– Не надо мне воровского золота! Бумаги на честь офицерскую не меняю!

Стоявший рядом Герасим замахнулся на офицера:

– Ишь, как борзо их благородию говоришь!

Тот рефлексивно отшатнулся.

– Герасим! А ну остынь! – прикрикнул Чернышев.

«Ну, вот что мне с тобой, таким честным и правильным делать? Как тебе втемяшить в твою башку, что передав мне свои бумаги, ты сделаешь во благо государству российскому»?

Грустные размышления Чернышева прервал офицер.

– Не проверять ты пришел, как мы Божьи заповеди блюдем. Ты антихрист! Сговориться с тобой, погубить свою душу на веки вечные.

«А ведь он всерьез допустил, что я прибыл на Землю. Только не для проверки Божьих заповедей, а для соблазнения душ христианских. Но если попытаться переубедить его? Тогда даст бумаги? Только как?» – Александр задумчиво смотрел на своего пленного.

– Батюшка кто у тебя, бравый офицер?

– В канцелярии Его Превосходительства губернатора Белгородской губернии служит надворным советником.

«Надворный советник. По табелю о рангах Российской империи чиновник седьмого класса. Соответствует воинскому званию подполковника, – пронеслось в голове Александра. – Имеет право на потомственное дворянство. Вот такой российский служивый может мне нужные документы организовать. Но для начала надо убедить его сынка, что я посланец Божий», – представитель двадцать первого века задумчиво смотрел на своего почти ровесника восемнадцатого века.

– Так, стало быть, ты у нас дворянин?

– Да, – офицер гордо поднял голову.

– Где учился?

– В цифирной школе в Белгороде.

«Как же до тебя, Григорий Половцев, достучаться? Может все же попробовать его банально купить? Как скажут в циничном двадцать первом веке – продаются все. Только цена у всех разная. Золотишком я разжился. Правда пока от „воровского золота“ он отказывается. Но это пока, до озвучивания конкретных сумм.

А что дальше? Допустим, согласится этот подпоручик и тут же, при первой возможности, сдаст. Не будет российский офицер, да еще дворянин помогать всякому проходимцу. Вот если бы я был ему свой, то на какую-нибудь авантюру его подбить можно было. Как братья Орловы, которые подбили на государственную измену своих товарищей и втащили на престол Екатерину. Но я-то этому офицеру не товарищ, а неизвестно кто», – Александр Чернышев все отчетливее понимал всю безнадежность своего замысла изменить историю.

Это на первый взгляд казалось очень просто. Покорить сердце любвеобильной тридцатидвухлетней Фике, как это получилось у Орлова и Потемкина и все, Российская империя у ног. Но те же Орловы были любимцы гвардии, петербургского света и герои устной столичной скандальной хроники. Петербургские знатные женщины, не отягощенные тогда еще образованием, летели в объятия этих красавцев-великанов как мотыльки на свет. Тогда чем больше у мужчин было любовниц, тем больше он ценился.

«А что я могу предложить? Я вообще сейчас никто, бродяга без каких-либо документов! Зная наперед историю и имея знания двадцать первого века здесь, конечно, раскрутиться можно. Но для этого нужно время! Но уже через десять месяцев умрет императрица Елизавета и на престол вступит ее непутевый племянник Петр Третий, который быстро подпишет мирный договор с Пруссией. Екатерина же на долгие годы будет принадлежать Григорию Орлову. Да и без него никак. За ним гвардия, бравые преображенцы. А я что смогу предложить Екатерине? Калаш с полупустым рожком»? – увлекшись своими мыслями, Чернышев от злости саданул кулаком по столу.

Неправильно истолковав это действие, Герасим ударом кулака сбил молоденького офицера с ног. Это еще сильнее разозлило Александра, он даже потерял контроль над собой. Вскочив из-за стола, он с силой зарядил мужику в глаз. Тот рухнул рядом с офицером.

«Гм, а не такие уж наши предки и крепкие были, – вспышка гнева прошла. – Надо контролировать себя, братец. А если бы Герасим в ответку тебя приложил? Потом связал»?

Александр помог подняться на ноги офицеру.

– Извини этого олуха.

Поднялся и Герасим.

– Ух и ударили вы, барин! Аж в глазах потемнело!

– Будешь делать, что без приказа, будешь получать в рыло. Понял?

– Да как же не понять. Чай не дурак.

«В глазах у него потемнело…Подлизывается, как и всякий хитрый российский мужик… стоп… в глазах потемнело…да ведь…», – и тут Чернышев понял, как убедить молоденького подпоручика Половцева в том, что он посланник Бога.

Его мозг, подспудно штурмовавший эту проблему, наконец-то нашел решение. Удар в глаз Герасиму подбросило мозгу чуток энергию, чтобы сделать последний шаг на вершину. Перед глазами парня встала таблица, которую он увидел на одном сайте, когда изучал историю Малороссии. Таблица с простым и ясным названием: «Солнечные и лунные затмения в 18 веке, видимые на территории Российской империи». Одна строчка в этой таблице тогда его привлекла. Согласно ней 11 (22) февраля по территории шириной от Крыма до Калуги прошло частичное солнечное затмение. Причем максимум перекрытия Луной солнечного диска наблюдался как раз в районе современного Донбасса. Чернышев тогда еще подумал: «Ну, прямо знамение о скорой кончине Елизаветы Петровны».

«Значит завтра здесь будет солнечное затмение! Об этом никто в округе не знает. Да и во всей империи тоже. Может, разве Ломоносов. Этим обязательно нужно воспользоваться!».

Вот только в каком часу это произойдёт Александр, точно не помнил. То ли в районе часу дня, то ли двух.

Бывший студент закрыл глаза и представил, будто он смотрит на звездное небо из глубокого колодца, куда не долетает ни звука, ни дуновения ветерка. Только он и звезды. Он всегда так делал, когда хотел что-то вспомнить или решить какую-то сложную проблему.