Александр Тамоников - Лжедмитрий. Царская плаха

– Погоди, Фадей. На сторожевой заставе какого-то всадника задержали. Говорит, что гонец ко мне от какого-то вельможи. Вместе поглядим, что за человек.

– Добро.

Верховые казаки доставили гонца, который шел пешком.

Завидев его, Костыль воскликнул:

– Смеян, ты ли это?

– Я, Фадей!

Посланец князя Губанова Смеян Кравец глянул на казаков, в пояс поклонился Отрепьеву.

– Доброго здравия, великий князь.

– Доброго, Смеян.

– Ты знаешь его, великий князь? – спросил Бучинский.

– Знаю! Отпустите, верните коня и оружие. Казакам ехать на заставу! Ты тоже ступай, Ян, готовь встречу с атаманом из Пирино.

– Слушаюсь! – Казацкий десятник ушел в хату.

– Зачем ты ко мне, Смеян?

– Да уж не по своей воле.

– Князь Губанов послал?

– У меня другого хозяина нет. Да и у всех вас тоже. Устал я, великий князь. – На этот раз титул был произнесен с иронией.

– Это понятно.

– Что велел передать князь Губанов?

– Тебе с Андрюшей и Фадеем следует немедля отправляться в Острог к тамошнему князю. Иван Петрович сказал, что погулял царевич наш и довольно. Дела ждут.

– У меня и тут еще не все сделано.

– Мое дело, Григорий, сам знаешь, малое. Мне велели передать, я так и поступил.

– А что в Остроге делать?

– Не знаю. Мне бы пожрать, Григорий, да выспаться.

– Устрой, Фадей. Скажи о повелении князя Андрюше, больше никому.

– Даже Бучинскому? Он ведь теперь с нами.

– Бучинскому я сам скажу.

– Ладно. – Костыль повел гонца в дом.

К Отрепьеву подошел Бучинский.

– Извиняй, великий князь, просьба к тебе.

– Говори.

– Коли собрался уезжать, возьми с собой!

– А с чего ты взял, что я собираюсь уезжать?

– Так гонец.

– Что гонец?

– Я подумал, он для того и прибыл, чтобы передать тебе наказ об отъезде.

– Кто же может великому князю наказы давать?

– В этих делах я не смыслю, но ты сам говорил, что покровители у тебя и на Москве, и в Литве, и в Польше. Прости, коли не то сказал.

– Что ты все извиняешься, Ян? Все верно подумал. Настала пора покинуть ваш благословенный край.

– Возьмешь с собой? Вернее меня у тебя человека не будет.

Отрепьев усмехнулся.

– Возьму! Не сомневайся. Ты мне нужен.

– Благодарствую, великий князь. Так я доложусь атаману и соберусь в дорогу?

– Не спеши. Гонцу надо отдохнуть хорошенько. С утра двинемся. Время есть на все. Не объявился ли атаман… как его?

– Петро Дугайло, – подсказал Бучинский.

– Вот именно.

– Покуда нет, но он близко. Атаман Герасим поехал встречать.

Заслышав шум за околицей, Отрепьев прошел в дом атамана. Там его ждали Андрюша Холодов и Фадей Костыль, оба в чистом, без тени похмелья. Григорий быстро переоделся в благородное платье.

Вошел Ян Бучинский, поклонился Отрепьеву:

– Великий князь, прибыл атаман Петро Дугайло с ближайшими казаками. Он и куренной Герасим ждут тебя с боярами.

Отрепьев кивнул.

– Хорошо, Ян. Ступай, скажи, сейчас выйдем.

Бучинский ушел.

Отрепьев повернулся к товарищам, усмехнулся.

– Ну что, бояре, пойдем на переговоры?

– Пойдем, – ответил Холодов. – Коли великий князь Московский и Всея Руси велит.

– Только не нажираться, бояре, до поросячьего визга!

Под развесистыми яблонями и грушами стоял стол, покрытый скатертью, с яствами на любой вкус и объемными емкостями с горилкой. По сторонам скамьи, убранные цветной материей. В торце, на самом почетном месте, деревянное кресло, смахивающее на трон.

При виде Отрепьева казаки встали, поклонились.

– Доброго здравия, великий князь, – произнес куренной.

– И вам, казаки, того же, – сказал Григорий, прошел к креслу, присел.

Фадей с Андрюшей устроились рядом с ним.

Евангелик указал на крепкого, коренастого казака.

– Великий князь, дозволь представить тебе атамана Петро Дугайло, весьма уважаемого на Сечи.

– Долгих лет тебе, Петро. Ты ведь приехал сюда не для того, чтобы просто выпить со мной, великим князем?

– Да, – ответил Дугайло. – Надо поговорить, коли дозволишь, великий князь.

– Отчего не поговорить. Прошу оставить нас наедине. Быть недалече, позову!

Все поднялись и ушли из сада.

– Садись ближе, атаман. Не след нам через стол говорить.

– Да, великий князь. – Атаман сел по правую руку от Отрепьева. – Слыхал я, что ты решил забрать отцовское наследство, причитающееся тебе по закону?

– Не стоит ходить вокруг да около. Я решил вернуть себе трон силой. Иначе самозванец Бориска не отдаст его.

– Это так! Тебе нужна рать, дабы вернуть трон?

– Рать у меня будет, атаман, сильная, однако в большинстве своем иноземная. Это не совсем хорошо. Желательно, чтобы со мной пошло и православное войско. Посему я здесь. Запорожские казаки сильные, отменные воины. Я желал бы видеть их при себе.

– Много ли людей желаешь заполучить на Сечи?

– А сколько пожелает пойти, тем и доволен буду.

Дугайло почесал голову.

– У меня более тысячи. Еще столько же можно собрать по ближайшим куреням. Дело ты задумал нешуточное, аж целый поход. И куда? На Москву!

– Так ведь трон не в Твери и не в Новгороде.

– Твоя правда. Я поддерживаю тебя, великий князь, даже только потому, что ты сын Ивана Васильевича Грозного, перед которым я преклоняюсь. Но это я. А вот казаки спросят, что они с того иметь будут. Ты верно заметил, казаки сильные воины. Потому они и знают себе цену.

– Какова же она?

– Это надо обдумать.

Отрепьев ухмыльнулся.

– Хитрый ты человек, атаман Дугайло. Рядовые казаки ничего просить не станут, будут просто исполнять приказы своих начальников. Об этом мне хорошо известно. Я почти два месяца ездил по куреням, говорил со многими. Выгода от похода нужна тебе и твоим ближним людям. Разве не так?

– Ты тоже не прост, великий князь. Но не только мне и ближним людям. Всей Сечи.

– Говори прямо, что хочешь получить за подчинение мне?

– А что ты намерен дать?

– Ты еще хитрей, чем я подумал. Казаки получат такую вольницу, какой прежде не имели.

– Великий князь, вольницы нам хватает и сейчас. Никто не в силах отнять ее у казаков. Однако не буду юлить, скажу прямо, у нас имеются договоренности с царем Борисом, обязательства перед вашей Москвой.

– Я, законный наследник престола, в скором будущем русский царь, отменяю их.

– Хорошо, что ты уверен в победе. Но покуда Годунов платит нам, мы не можем нарушить договоренность.

– Значит ли это, что ты отказываешь мне в поддержке, атаман? – Отрепьев постарался придать голосу оттенки недовольства и даже угрозы.

– Я в сложном положении, великий князь. С одной стороны, у меня обязательства перед Годуновым. Пусть ты и освободил меня от них, но принять такой подарок я пока не в силах. С другой стороны, за тобой правда, законное желание вернуть трон.