Александр Тамоников - Лжедмитрий. Царская плаха

– Ты бы в словах поаккуратней был, Тадеуш!

– Довольно вам собачиться, не на псарне! – заявил Андрюша.

– Да ну вас. Как были мужланами неотесанными, так и остались. Отдыхайте, у меня дела.

Отряд прибыл в Брагин через неделю, вечером 2 июля. Уже стемнело, когда проводник остановил его у крепких ворот усадьбы, стоявшей на окраине города у реки.

Заслышав шум, засуетились люди внутри. Калитка приоткрылась, появился бородатый мужик в длинной рубахе без пояса, но с бердышом.

– Кто такие?

– Вельможа московский с товарищами из Острога к пану Гритенскому, – ответил проводник.

– Ожидайте, – буркнул мужик и удалился.

Вскоре открылись ворота. Во дворе стояли холопы с факелами и саблями, среди них молодой человек в добротной одеже.

– Заезжайте! – распорядился он.

Отряд вошел внутрь, спешился.

Отрепьев подошел к молодому человеку.

– Я тот, кого ждет пан Гритенский.

– Вельможа московский?

– Он самый.

– Что передал князь Острожский?

Это был провокационный вопрос. Или проверочный.

– Когда я приехал в Острог, князя там не было. Его помощник Тадуеш сказал мне, что он в Киеве, – ответил Григорий.

Молодой человек кивнул и сказал:

– Я помощник пана Гритенского Чарек Мазур. Мой господин сейчас одевается. Он наказал конников твоих разместить в сарае. Не морщись, это только по названию, жить там очень даже можно. Твоим ближним товарищам отведены покои в главном доме, слуга проведет их туда. Тебя же, вельможа, примет сам пан.

– Когда?

– Да сейчас и пойдем.

– Я готов, веди.

– Прошу.

В зале у окна стоял маленький восточный столик на изящных ножках, по бокам – два кресла. В одном из них сидел дородный мужчина в коротком светлом кафтане.

– Вельможа московский от князя Острожского, пан Гритенский, – доложил помощник.

Отрепьев слегка склонил голову.

– Доброго здравия, ясновельможный пан.

– И тебе, пан Дмитрий. Так просил называть тебя князь Вишневецкий. Твои люди устроились?

– Да, пан Гритенский, – ответил помощник.

– Ты можешь отдыхать, а пана Дмитрия прошу присесть. – Хозяин усадьбы указал на свободное кресло.

Отрепьев устроился в нем, взглянул на Гритенского.

Тот улыбнулся и проговорил:

– Ты ведь сейчас думаешь, отчего князь Вишневецкий повелел тебе остановиться здесь, а не у него в замке, не так ли?

– Я не думал об этом. Привык принимать жизнь такой, какая она есть.

– Похвально, но я объясню. Во-первых, твоим людям в замке Адама Александровича делать нечего. Во-вторых, самого князя сейчас нет в Брагине.

– Он тоже в Киеве?

– Да. У него большие неприятности, которые ему преподнес русский царь.

– Бориска?

– Можешь называть его как хочешь. Ты знаешь о тяжбе князя с московскими вельможами?

– Нет.

– Это полезно знать. Я расскажу. Или сначала откушаешь?

– Ужин потом.

– Хорошо. Так вот, отец Адама, князь Александр Вишневецкий, в свое время завладел землями на левом берегу Днепра. Польским сеймом было закреплено право Вишневецких на владение ими. Но население боле тяготело к русскому Чернигову, и это вызвало приграничные стычки. А князья Вишневецкие на этих землях еще и города построили – Прилуки и Снетино. Адам Александрович унаследовал от отца как их, так и тяжбу с русским царем. Борис Годунов не желал тратить свое драгоценное время и здоровье на бесконечные споры и повелел просто сжечь эти города. Люди князя попытались оказать сопротивление, но силы были неравны. В схватке погибло боле семидесяти воинов с обеих сторон. Думаю, не надо объяснять, что Адам Александрович очень зол на Годунова?

– Еще бы, – воскликнул Отрепьев, – но это же повод для войны!

– Речь Посполитая сейчас не готова к большой войне, а малая серьезные вопросы не решит.

– Значит, князь Вишневецкий в Киеве? Там же и князь Острожский.

– Еще канцлер Сапега и много других вельмож. Однако Адам Александрович обещал скоро вернуться в Брагин. Он просил меня приютить высокого вельможу, противостоящего Годунову, то есть тебя, пан Дмитрий. Я не ведаю, что ты за господин такой, мне не открыли твой титул, прозвание, да это и не так важно. Для тебя подготовлены отдельные палаты. Тебе будет оказан подобающий прием. А как вернется князь Вишневецкий, ты, я думаю, переедешь в его замок.

– Я все уразумел, ясновельможный пан.

– Коли пожелаешь выехать за пределы усадьбы, скажи Мазуру. Он все организует. А вот казакам в городе лучше не показываться. Пусть сидят в своем сарае.

– А мои ближние люди?

– По ним решать тебе.

– Хорошо, пан Гритенский.

– А теперь откушать?

В это же время в гостевую залу князя Вишневецкого вошел Иван Петрович Губанов. После приветствий вельможи сели в кресла. Слуга подал им отборное заморское вино.

Помощник Вишневецкого Богуслав Козур доложил о прибытии в Брагин Григория с отрядом.

Вишневецкий отпустил его, взглянул на Губанова.

– Твой царевич здесь.

– Я знал об этом.

– И ничего не сказал мне?

– Тебе есть кому докладывать. Что с Бориской?

– А ты не знаешь?

– Знаю о его вероломстве. Удивительно было бы, если бы он оставил тебя в покое.

– Да. Столкновения у городов, сожженных Годуновым, могут привести к серьезному противостоянию. Московский царь не успокоится, будет и далее разорять мои земли.

– Нет, дальше он не пойдет. Это же большая война, а ни Москве, ни Кракову она не нужна. Речь Посполитая и Россия не готовы к ней. У Бориски хватает забот внутри государства. Повсюду голодные бунты, разбой. Одна шайка Хлопка Косолапа чего стоит! Годунова бесит, что его до сих пор не извели. А как, если Хлопок имеет поддержку крестьян? Я слышал, будто Бориска собирается на Хлопка стрельцов бросить под началом окольничего Ивана Федоровича Басманова, первого воеводы в Новосиле.

– Однако это не помешало Годунову напасть на мои земли.

– Ты, извиняй, конечно, Адам Александрович, но неужто нельзя было по-иному решить?

– Нельзя! – отрезал Вишневецкий. – Давай не будем об этом. По-моему, у нас есть иные темы для обсуждения.

– Хорошо. Поговорим об Отрепьеве, или царевиче Дмитрии Ивановиче.

Вишневецкий усмехнулся.

– Надо бы нам с тобой определиться, Отрепьев это или царевич Дмитрий.

– Пусть будет царевич.

– Хорошо. Как и обещал, я заберу его к себе, введу в свиту, поверю в то, что он истинный царевич, после проверки формальностей. Тем более что семья наша состояла в родстве с Иваном Васильевичем Грозным. Мы с Константином Константиновичем Острожским обговаривали брак будущего русского царя, подбирали жену, которая могла бы влиять на него так же, как Ирина Годунова на Федора Ивановича. Особы, подходящие для этого, есть. Следует внимательно изучить их и подобрать именно ту, которая нам нужна. Я занимаюсь этим. У меня уже состоялись предварительные переговоры с Клаудио Рангони, папским нунцием при нашем дворе, о поддержке воскресшего царевича. Он обещал помочь, чем сможет.