Александр Тамоников - Лжедмитрий. Царская плаха

– Так что же делать?

– Ты уже знаешь, что Сечь, это десятки самостоятельных куреней. Надо объединить их, установить единоначалие. Только тогда отдельные отряды превратятся в настоящее войско. Оно присягнет тебе, станет крепкой защитой границ России от поляков и крымских татар.

Отрепьев догадался, куда клонит хитрый и умный атаман, кивнул и заявил:

– Согласен! Что еще?

– Я уже сказал, что Годунов платит нам. Если ты дашь вдвое больше его, а потом, заняв трон, повелишь создать единое войско, то две тысячи казаков для похода на Москву у тебя будут.

Отрепьев посмотрел в глаза Дугайло и спросил:

– А как же ты объяснишь все это Бориске?

– На Руси может быть один царь, законный. Теперь казаки знают, что Годунов занял трон коварством и ложью. Мы вправе отказаться от обязательств. Сами решим, кого поддерживать.

– Правильные слова, атаман. Я дам тебе то, что ты просишь, но кошевым атаманом назначить не смогу. Казаки сами решат, кому быть над ними.

– Ты обещай двойную плату, объединение куреней в единое войско, а остальное мое дело.

– Хорошо, обещаю!

– Извиняй, великий князь, это следует сделать прилюдно.

– А ты молодец, атаман. Сумел найти свою пользу.

– Иначе никак, великий князь. У тебя своя цель, у меня своя. Без цели человек всего лишь орудие тех, кто эту цель имеет.

– Хорошо сказал.

– Вот Хлопок не имеет цели. В этом его скорая погибель.

Отрепьев напрягся.

– Как ты сказал? Хлопок?

– Ну да. Атаман разбойников, которые сейчас промышляют у Москвы.

– Ты имеешь в виду Хлопка Косолапа?

Пришло время удивиться Дугайло.

– Ты его знаешь?

Отрепьев ухмыльнулся.

– Знаю ли я Хлопка Косолапа? Вот как с тобой теперь сидели мы на постоялом дворе и говорили.

– Да что ты?

– Трудно поверить? Великий князь и разбойник? Но это правда. Что ты можешь о нем еще сказать?

– Хлопок сколотил большую шайку, грабит подворья князей, бояр, зажиточных торговцев.

– Он говорил, что о нем со временем вся Русь узнает, и оказался прав. Непонятно только, почему Бориска Годунов не угомонит разбойника? Ведь сил у него немало.

– Я не напрасно сказал, что Хлопок грабит подворья богатых и вельмож. Он отбирает у них добро, часть оставляет себе, а все остальное раздает бедным крестьянам. Разве после этого они выдадут его отрядам Годунова? Нет, напротив, спрячут разбойников. Шайка растет. Но понятно, что долго Хлопок не продержится. По всему видно, что в следующем году уродится хлеб, голод закончится. Тогда Хлопок станет обычным разбойником. Но я думаю, что царь Борис прижмет его раньше.

– Время рассудит. Поглядим.

– И то правда.

– Ну что же, вроде обо всем договорились.

– Коли ты готов прилюдно подтвердить обещание, то договорились.

– Добро! Зови людей.

Когда все собрались, Петро Дугайло объявил о том, что договоренность с царевичем достигнута.

Казаки восприняли это с радостью. Союз с наследником русского престола сулил им немалые выгоды.

Отрепьев подтвердил свое обещание, однако этим дело не кончилось. Дугайло кивнул одному из казаков, и тот положил перед царевичем Библию.

Атаман поклонился и заявил:

– Скрепи свое обещание, великий князь, клятвой на Святом Писании.

Отрепьев не ожидал этого, но справился с собой. Он бросил быстрый взгляд на Холодова. Тот кивнул.

– Добро, – сказал Отрепьев, положил ладонь на Библию. – Клянусь!

Утром Отрепьев, Холодов, Костыль, Кравец, Ян Бучинский и десять хорошо вооруженных казаков покинули хутор Кавун, к концу июня добрались до Острога и остановились в той же рощице рядом с дорогой. Ян Бучинский распорядился отвести коней к реке на водопой.

К замку поехали Андрюша и Отрепьев.

Вновь, как и прежде, их окликнула стража с башни:

– Эй! Кто такие?

– Царевич Московский Дмитрий к князю Острожскому, – ответил Отрепьев.

Стражник открыл рот от удивления.

– Кто?

– К Острожскому Константину Константиновичу мы, – крикнул Холодов, с укором поглядел на самозванца и заявил: – Думай, что говоришь!

– А что? Я теперь признанный царевич. Или, может, и Яну Бучинскому сказать, что я не тот, за кого себя выдаю?

– Ладно.

Ворота открылись. Во дворе стоял Тадеуш Гомарик, помощник князя Острожского.

Он ухмыльнулся и сказал:

– Заезжай, князь великий, раз приехал.

Холодов с Отрепьевым въехали во двор. Стражник с башни с интересом разглядывал Григория. Путники спешились. Подбежали холопы, увели коней.

– А где остальные? – спросил Тадеуш.

– Недалече, в рощице у дороги, – ответил Отрепьев. – Веди к князю!

– Не торопись, царевич. Константин Константинович в Киеве.

Отрепьев с Холодовым переглянулись.

– Как в Киеве? – воскликнул Григорий. – Зачем же нас князь Губанов сюда послал?

– А вам тут быть только до утра, гости дорогие. А там снова в путь.

– Куда на этот раз?

– Скажу, всему свое время.

– Да, не ожидал, – произнес Отрепьев.

Холодов погладил бородку, взглянул на помощника вельможного князя.

– Значит, завтра в путь? Ладно. Надеюсь, людей наших в роще держать не будешь, пан Тадеуш?

– Не буду. Пошлю человека, он приведет отряд сюда. Сколько в нем казаков?

– О них откуда знаешь? – спросил Холодов.

– Сам должен догадаться. – Гомарик повернулся и сказал работнику, похожему на медведя: – Макар, у рощи за городом Фадей Костыль, с ним казаки. Езжай к ним и передай, пусть сюда едут. Коней в конюшню, самих в людскую. Там отдых, пища. Оттуда ни ногой, нечего по усадьбе шастать. Предупреди!

– Слушаюсь, пан Тадеуш.

Помощник повернулся к Отрепьеву и Холодову:

– А вас прошу в гостевой дом.

– Казаков можешь держать, где хочешь, пан Тадеуш, а Костыль должен быть со мной, – сказал Отрепьев.

– Хорошо, – спокойно согласился помощник Острожского.

Они прошли в гостевой дом. Вскоре к ним присоединился Костыль. Гости устроились в столовой, куда был подан поздний завтрак, перекусили.

Как только слуги убрали со стола, Тадеуш проговорил:

– Теперь о деле. Сегодня отдыхайте, на обед и ужин вас позовут, в дорогу все, что надо соберут, деньги я дам, сколько повелел князь. Путь предстоит неблизкий. Прошу вас дом не покидать. Тут есть все, что надо.

– Куда ехать-то? – спросил Отрепьев.

– В город Брагин, что в трехстах восьмидесяти верстах отсюда. Проводник доведет вас туда. Там заедете на подворье Мариуса Гритенского. Что будет дальше, мне неизвестно.

– Опять заплелись кружева, – проговорил Отрепьев.

– Ты чем-то недоволен, великий князь? – спросил Тадеуш и ухмыльнулся.

– Я всем доволен, особенно тем, что вновь увидел твою хитрую морду.

– Фу, как грубо, царевич! Тебя же учили хорошим манерам. Ты выглядишь как настоящий шляхтич, а ругаешься как пропойца.