Сергей Зеленин - Реинкарнация

В общем, поржал я в эту ночь от всей души! Такой, позитивчик от здешнего секса… Однако, на месяц — с такими темпами, гандонов не хватит! Хрен с ним, пускай стирает.

Утром я сунул ей пятерик ассигнациями и, мы расстались, весьма довольные друг другом. Пока утром собирался на завтрак, под ногами хрустели тела подохших тараканов и клопов. Во время завтрака Карп, размахивая руками от возбуждения, рассказывал, как Антонина Васильевна и Глафира подохших насекомых в данный момент вёдрами выносят… Он что? Решил таким способом мне аппетит испортить?

— Вот и, распространяйте этот карандаш среди владельцев гостиниц да постоялых дворов, — подсказал я ему бизнес-идею.

— А какая цена будет-с?

— Попробуйте начать с четвертного за штуку… Десять процентов с проданного Ваша.

— Дороговато-с…

— А сейчас всё дорогое.

— Вы правы-с… Сегодня же займусь!

— Десять карандашей я Вам дам на пробу при выезде… Напомните, Поликарп Матвеевич, если забуду.

— Вы к племяннику?

— Да. Возможно, у него в этот раз заночую. Но, за номер я Вам плачу — в него никого!

— Как договаривались. Я помню-с…

После завтрака, я поднялся в свой номер и переоделся перед поездкой к „племяннику“. Когда я снова спустился вниз, все так и, ахнули — я был при „всём параде“! В тёмно-сером костюме, так называемой „визитке“ из „нездешней“ ткани, которая чуть ли не переливается… На голове обалденный котелок из „Али-Экспересс“, а в руке — дорогая трость, с массивным набалдашником (в Киеве купил. Местные могут подумать, что набалдашник трости золотой — а, он всего лишь с титановым напылением). На руке — золотые часы „Полёт“ в экспортном исполнении, что мне родители на совершеннолетие подарили и, которых я уже, целую уйму „наксерил“. На груди золотая брошь с бриллиантом, на пальце — ну, просто охрененный „болт“… Золотой крест с цепью, подумав, одевать не стал — вроде здесь такие только попы таскают.

В общем, весь из себя — такой важный, я отправился на встречу с „племянником“… Во дворе меня уже ждала верная „Хренни“, которую Студент и Малыш — по моей просьбе и за двадцать копеек, ранее завели, прогрели и выгнали из „гаража“. Не описать их — особенно Малыша, щенячий восторг при этом.

Маршрут я хорошо изучил по карте, поэтому двинулся в город один — без провожатого, хотя Студент с Малышом наперебой предлагали сопроводить. Меньше подозрений: что это, типа, я и, дорогу к дому — где родился и вырос, уже не помню?! А сыновья Карпа ещё успеют — накатаются! Я решил взяться за них плотно…

Вскоре въехал в Нижний. Бедные городские окраины. Дааа… А я ещё, что-то против российских дорог в начале двадцать первого века имел. Тут же их, вообще нет!

Но, вскоре дело пошло пободрее: начался купеческий „квартал“ — лавки, магазины… Небольшие заводики, мастерские… Церковушки, чуть ли не н каждом шагу… Ну и, первая увиденная мною булыжная мостовая. Однако, подвеска на „Хренни“ жестковата!

Ехал медленно, но уверенно — дорогу по карте очень хорошо изучил. Народ кругом заходился в экстазе. Дети так, вообще — табуном бежали за мной. Встреченные лошади, впряжённые в экипажи или телеги — бывало, шарахались… Их владельцы или возницы иногда матерились на меня, но чаще замирали с раззявленными хавальниками.

Первый же, попавшийся мне в этом времени городовой — полицейский, стало быть, докопался было и, хотел подойти — когда я остановился на нерегулируемом перекрёстке, по всем правилам пропуская гужевой транспорт, едущей по главной дороге (не хватало ещё, мне прославится в веках, устроив первое на Земле ДТП!). Но, я так на него надменно глянул — что, тот отдал мне честь и передумал подходить. Хорошо, что центр переезжать не надо. Вот, там бы шороху было!

Наконец, вот он — „отчий“ дом! Я его ещё с детства — по фотографиям дедушки помню. Довольно таки, здоровенный домяра… Каменный первый этаж и деревянный второй. На первом этаже магазин, второй этаж — жилой. Магазинов, по идее, ещё несколько должно быть по городу, этот просто „головной“ — заодно и, контора. За домом должен быть большой двор со складскими и хозяйственными пристройками… Точно! Вон и, ворота туда ведущие.

Хотел перед воротами бибикнуть — но и, так из магазина выскочил какой-то человек. Приказчик или, может продавец, так сразу не поймёшь… Что-то, этот человек какой-то бледный… Может, испугался чего? Чего это, интересно, он мог испугаться?

— Открывай ворота, что рот раззявил? — шуганул его я, — не видишь, я еду?!

Странно, но человек меня безоговорочно послушался и ворота открыл. Я въехал во двор… Из угла двора на меня лаяла огромная псина, прямо таки заходилась… Ну, лиха беда начало! Припарковавшись у стены, я заглушил мотор и спросил у человека, закрывшего за мной ворота:

— Здорово, любезный! Как зовут, не припомню…?

— Афанасий…

— Во! Вспомнил: точно Афанасий! Ты, что Афанасий, меня не признал? — по возрасту тот, по-любасу, должен меня знать, — Я же Дмитрий Павлович — сын покойного твоего хозяина!

— Сразу ж, признал-с…, — но перепугался, по ходу, ещё больше, зубами аж заклацал.

— А, раз признал, то какого беса стоишь? Хватай вещи и неси в дом…

Тут, боковым зрением замечаю, что на крыльцо дома кто-то вышел… Ну, вот! Встреча состоялась. На крыльце стоял мой „племянник“ — он же прадед, это однозначно! Сразу же его узнал. Узнает ли, он меня? С ним две женщины: одна пожилая и одна, лет сорока. Кто такая первая — без понятия, вторая — стопудово, служанка…

Схвативший было два чемодана, Афанасий, снова впал в ступор.

— Такое ощущение, что мне здесь не рады! — громко сказал я, поднимаясь на крыльцо, — Прокопий, племянничек дорогой, ты что? Мне не рад?! Не рад собственному дяде?!

Много раз мысленно и перед зеркалом, репетировал эту сцену… А, сказал какую-то …уйню. А, ну-ка: три раза глубоко вздохнул и успокоился!

— …Эээ, эээ…, — промычал сперва, что-то нечленораздельно, „племянник“. Но быстро оправился, — так, Вы хотите сказать, что Вы мой дядя — Дмитрий Павлович Стерлихов?

— А, что? Не похож?! — подбоченясь, со смехом выпендриваясь, спросил я.

„Племянник“ и пожилая женщина напряжённо вглядывались в моё лицо… Старушка, впрочем, очень уж щурилась… Не видит, наверняка, ни фига. Кто такая, интересно? На фотографиях её, вроде, не было… Хотя нет, вру! Попадалась пару раз, но всё как-то на заднем плане… Служанка же, смотрит пристально, но равнодушно. По ходу, она Дмитрия Павловича совсем и, не знала…

— Так Вы ж, вроде, поменьше ростом были? — первое, видно, что на ум пришло, спросил Прокопий.

На это я громко расхохотался:

— Не поверишь, но ты тоже меньше ростом был! Вот таким…, — показал я рукой рост „племянника“, „виденного“ „мной“ „в последний раз“ в десятилетним возрасте, — подрос с тех пор. Правда, как был пузатеньким — так и, остался! Хахаха!!! Весь в отца — моего брательника!