Александр Михайловский - Великий князь Цусимский

И вот – долго ли, коротко ли – Россия, которую мы пересекли по диагонали, осталась позади, а впереди была столица Российской империи, город Санкт-Петербург, и ее главные ворота – Николаевский железнодорожный вокзал… Осталось всего несколько часов, последняя ночь перед завершением нашего путешествия. По мере приближения поезда к Северной столице мы становились как-то молчаливей и задумчивей. И как раз сейчас почувствовалась усталость от этого долгого пути, и хотелось поскорее почувствовать ногами твердую землю, нормально помыться и уснуть в нормальной кровати… То и дело кто-то из нас спрашивал у проводника, скоро ли приедем, на что тот, бодро подкрутив ус, неизменно отвечал: «Скоро-с, любезные барышни, не извольте беспокоиться, поезд прибывает строго по расписанию!» – и его официально-благообразная ряшка расплывалась в лучезарной улыбке.

Наш курьерский должен был прибыть в столицу Российской империи рано утром. Конечно же, уже в пять часов утра мы были на ногах – полностью готовые, причесанные, подобающе одетые. За окном накрапывал слабый дождик, но настроение было приподнятым, почти праздничным. Вот и он на горизонте – Санкт-Петербург начала двадцатого века… К сожалению, на мало что удалось разглядеть из окна. Над городом стелился утренний туман, смешивающийся с дымком из сотен печных труб. Дома в этом мареве вырисовывались смутными силуэтами; город производил впечатление какого-то сказочного, заколдованного места… Поезд замедлил ход, приближаясь к дебаркадеру Николаевского вокзала. Как нас тут встретят, почти за семьдесят лет до моего собственного рождения? Вроде бы и знакомый город, и в то же время совсем чужой, не знавший ни революционных событий, ни блокады, ни постсоветского периода…

Но, как оказалось, волновались мы совершенно напрасно. На перроне нас уже ждали двое мужчин в черных флотских шинелях, одним из которых оказался наш особист лейтенант Мартынов, а второй был представлен нам как капитан первого ранга Александр Федорович Гейден, флигель-адъютант государя-императора Николая Второго.

– Не извольте беспокоиться, дамы и господа, – сказал нам он, – все вопросы вашего прибытия и размещения уже обговорены и устроены. На площади перед вокзалом вас ожидают комфортабельные экипажи, которые доставят вас во дворец Великого князя Александра Михайловича; его супруга, Великая княгиня Ксения Александровна, с радостью примет вас как своих гостей. Единственная плата, которую она с вас возьмет, будет рассказ о том, как там поживает ее дорогой и любимый супруг, свет ее очей и отрада для ее слуха. А сейчас идемте – как любят говорить ваши товарищи, «время не ждет»!

три часа спустя. Санкт-Петербург, Набережная Мойки дом 106, семейное гнездо Великого князя Александра Михайловича и Великой княгини Ксении Александровны.

Коммерческий директор АОЗТ «Белый Медведь» д.т.н. Лисовая Алла Викторовна

Семья Александра Михайловича обитала во дворце на набережной Мойки, в котором в наше время располагался институт физической культуры имени Лесгафта. Физическая культура в круг моих интересов не входила, но мимо этого дворца, бывая в Петербурге по делам, я проходила. Сейчас все тут было почти как в наше время – и кованая решетка, отделяющая территорию дворца от набережной Мойки, и ворота в ней, и сквер, отделявший дворец от решетки, в котором аккуратно подстриженные деревья и кусты кудрявились молодой зеленью. Отсутствовала только статуя Лесгафта в позе Роденовского «Мыслителя», сидевшего перед главным входом, да и сам фасад дворца выглядел чистенько и аккуратно, а не имел тот потерто-замызганный вид, как в наше время.

Великая княгиня Ксения, вышедшая встречать нас на ступени дворца, выглядела воплощением обаяния* и любезности. Было видно, что она действительно рада людям, прибывшим в этот мир из далекого будущего, а потом еще и преодолевшим всю Россию из одного края до другого. Я тут подумала, что на основании наших дорожных впечатлений можно будет написать большую книгу «Десять тысяч верст по Великому Сибирскому пути». Но это так, к слову, потому что Великую княгиню не интересовали наши дорожные приключения, ее интересовал только один предмет на свете – ее единственный, любимый и ненаглядный муж Сандро.

Примечание авторов:* князь Феликс Феликсович Юсупов так писал о Великой княгине Ксении:

«Самое большое достоинство – личный шарм – она унаследовала от матери, императрицы Марии Фёдоровны. Взгляд её дивных глаз так и проникал в душу, её изящество, доброта и скромность покоряли всякого».

Чтобы ей не скучно было ждать начала нашего разговора, я отдала Ксении целую стопку писем, которые с нами для нее передали супруг Сандро, брат Михаил и сестра Ольга. Корреспонденцию, предназначенную для Царского села, забрал с собой граф Гейден, а те послания, которые Михаил и Ольга написали своей матери, лейтенант Мартынов обещал самолично завезти в Аничков дворец. В результате саквояж с почтой у меня совершенно опустел, и теперь эту тару можно будет использовать для чего-то более полезного.

Но прежде чем начать расспросы, как всякая добропорядочная хозяйка, по древнему русскому обычаю, Ксения Александровна должна была распорядиться, чтобы нам выделили комнаты, накормили, напоили, сводили в баньку, а уж потом можно приступать к разговорам. Чай, не с соседней улицы люди пришли в гости. Еще нашу милую хозяйку немало удивило то, что я оказалась старшей во всей нашей команде, в которую, помимо четырех женщин входило еще аж целых восемь мужчин.

Пришлось объяснять милой Великой княгине, что мужчины, тем более если это высокоученые профессора и доктора наук – существа изначально беспомощные и в бытовом плане не способные ни к каким осмысленным действиям, особенно в условиях дальнего путешествия. За ними нужен глаз да глаз. Да она и сама это знает, поскольку в этот дом вхожи мэтры современной российской науки, вроде профессора Менделеева. А у меня большой жизненный опыт, в нашем проекте я уже много лет пасу эту научную бражку, выбиваю финансирование, обеспечиваю условия для проведения экспериментов и проживания персонала…

Короче, как раз поэтому наш бессменный куратор Павел Павлович Одинцов назначил именно меня исполнять обязанности старшего команды, а не того же профессора Тимохина, который за пределами своей узкой специализации – человек беспомощный и чудаковатый. Остальные – то же самое, за исключением самых молодых членов нашей команды, но не станешь же ставить лейтенанта начальствовать над адмиралом. Мы же, женщины, существа изначально заботливые и ласковые – и накормим, и обогреем, и проследим, чтобы подшефный мужчина надел теплую куртку и не простудился…