Богдан Дорошин - В плену бессмертия [litres]

– Аксир, – твердо произнес он минуту спустя. – Можешь отныне называть меня так. Или не годится?

– Почему же? – Герин хмыкнул. – Годится. Аксир так Аксир. Над твоей родословной поразмыслим позже. Точнее, этим займется мой друг…

Читая фэнтези-романы, Макс… точнее, уже Аксир всегда представлял, что в трактирах и на постоялых дворах весьма уютно. Виной этому были ассоциации с кабаками его родины, стилизованными под старину. В этих не самых дешевых заведениях имелись деревянные или глиняные кружки, резные столы, аутентичный интерьер, учтивые официантки в средневековых платьях и цивилизованный сортир. Это не говоря уже о весьма приличной публике, решившей скоротать пятничный вечер в приятной обстановке.

Увы, но грязный трактир, куда Панина занесло по воле случая, мало соответствовал его представлениям. Солнечный свет едва проникал в помещение через приоткрытые ставни, а из искусственного освещения имелись лишь очаг да несколько сальных огарков. Пол устилала полусгнившая солома, а крыльцо «заведения» было обильно вымазано в навозе: завсегдатаи учтиво вытирали ноги о порог, прежде чем войти. Да и захаживали сюда в основном такие же крестьяне, как и те, кого обобрал Герин. Немытые и неотесанные.

О том, что может предложить здешняя кухня, Максим не догадывался, так как при себе у него не было ни гроша. Оно, наверное, и к лучшему. Присев в уголке, он послушно дожидался, когда вернется Герин, удалившийся по каким-то важным делам: как сам выразился – необходимо было кое-что раздобыть. Возможно, те же деньги. На вопрос новоиспеченного Аксира: зачем, если Герин и так может с помощью Глаза получить все необходимое, – тот ответил, что вблизи населенных пунктов колдовать опасно. Любой, у кого есть мало-мальски сильный дар, способен почувствовать волшбу на расстоянии.

– Хозяйка, ищо кисляка на наш стол! – выкрикнул с другого конца зала хорошо принявший на грудь мужик. – И клецок к каше!

Отдельного помещения для приготовления пищи в трактире не имелось. Все готовилось прямо в зале, из-за чего в помещении было надымлено. И если Максу в свое время не нравились сигаретные ароматы, то теперь он понял, что был слишком строг к курильщикам. Куда как неприятнее сидеть там, где то и дело хочется чихать и вытирать слезы от едкого дыма непрестанной готовки.

Неизвестно, что спровоцировало дальнейшие события – обычное невезение или то, что Макс сидел за столом уже продолжительное время, ничего не заказывая и ни с кем не ведя беседы, но спустя минут двадцать после того как он появился на пороге трактира, к нему подковылял грязный субъект и, не церемонясь, заглянул в лицо, силясь понять, знает он Макса или нет. Помимо вони немытого тела от мужика несло кислым перегаром и луком.

– Хто такой? Чегой-то забыл средь честного люда?

Макс угрюмо посмотрел на пьяницу, не зная, как себя вести. Герин четко дал понять, что на неприятности нарываться не стоит. Но менталитет родного мира сделал свое дело, и Панин небрежно бросил:

– Не твое дело. Отвали!

– Ишь каки речи грубы! Да ищо и как говариваешь! Горожанин, че ль? Иль, мож, – мужик хохотнул, – дворянской крови?

К столу Максима подковыляли еще несколько пьяниц, заинтересовавшихся происходящим.

– Чегой расшумелся, Гирак? – обратился к буйному его товарищ. – Кисляка перебрал?

– Да не нашинский тута сидит… – Гирак развел руками, откачнулся и, если бы не поддержка сотоварищей, наверняка упал бы. – Как родниковой хлебануть – не нашинский…

Теперь к Максу приглядывались уже несколько пьянчуг, перешептываясь между собой. Парень почувствовал себя диковинным зверем, которого разглядывают через прутья клетки. И чего прицепились?

Не желая вступать в конфликт, он встал, чтобы уйти, но дремучая деревенщина расценила подобный жест по-своему. Привыкшие решать свои проблемы кулаками, они подумали, что Панин готовится напасть на них, и собрались нанести превентивный удар. Точнее, попытались. Из-за дешевого вина пьяницы были медлительны и неуклюжи, и Макс ловко отскочил в сторону, глядя, как нападавшие валятся сперва на стол, а потом и друг на друга.

– А ну всяк вопрос решать за порогом! – рявкнула из своего угла хозяйка, чьи размеры позволяли ей совмещать одновременно должности поварихи и вышибалы. – Инаще как тресну!

Пьянчуги вмиг присмирели, но на Макса продолжали коситься нехорошими взглядами. Он было уже вздохнул с облегчением, как вдруг на него поперла, словно танк, сама хозяйка.

– А ты чегой тута забыл, оборванец? – агрессивно начала она. – У меня ток чесной люд привечается! А ну вали отседова, если ничего не ешь и не пьешь! Нечего у моего очага кости греть!

Не дожидаясь объяснений со стороны Панина, она схватила его за шиворот и рванула на себя так сильно, что парень, не ожидавший ничего подобного, потерял равновесие и упал на колени. Вокруг раздались смешки и гиканье, а Макс яростно стиснул зубы. Он уже хотел было встать, но дородная хозяйка, видно, следуя крутым нравам своего мира, несколько раз огрела его по спине поварешкой, которую до этого держала в другой руке. Макс попытался извернуться, но вышло только хуже: третий удар пришелся ему аккурат по носу.

По губам побежала теплая кровь, а сознание помутилось от бешенства. Подобный беспредел так возмутил новоиспеченного Аксира, что он недолго думая вскочил и прописал неадекватной бабище «двойку» в челюсть. Та упала, да так, что пол задрожал.

И только сейчас до Макса начало доходить, что он совершил смертельную ошибку. Повариха была единственным останавливающим фактором между ним и агрессивно настроенными мужиками. Причем если раньше недоброжелателей было трое, то после выходки Панина желающих расквитаться с пришлым стало в разы больше. Не решая искушать судьбу, молодой человек рванул к выходу, благо тот был рядом, но на крыльце поскользнулся в навозе и полетел лицом вниз.

Приземление оказалось болезненным, но худшее заключалось в том, что крестьяне настигли его и стали что есть сил пинать ногами! Рыча от злости и обиды, Аксир прикрывался как мог, в основном защищая голову. На его счастье, обувь у нападавших была мягкая, без твердой подошвы, и непоправимого ущерба его телу нанести не могла. Но было больно.

– Твою ж мать!.. – выдохнул Макс, стараясь отползти подальше. – Ах вы ж суки!

Заприметив в досягаемости увесистый камень, который почти идеально лег в ладонь, Аксир что есть мочи долбанул ближайшего пьянчугу по опорной ноге. Тот взвыл и, схватившись за ушибленное место, отковылял назад. В возникшей суматохе у Макса появилась возможность встать, и он недолго думая огрел еще одного по голове. Помогали Панину нетрезвое состояние драчунов и опыт занятий по рукопашному бою, который он получил еще подростком. Особых спортивных успехов достигнуть не удалось, да и бросить пришлось, как поступил в институт, но драться он умел. Это да.