Богдан Дорошин - В плену бессмертия [litres]

– Кто эти люди, миледи? – Герин изобразил на лице озадаченность, слегка выпятив вперед подбородок и суровым взглядом обозрев улицу, где вновь начали собираться зеваки. – У них могут быть сообщники, нужно скорее уходить!

– Вы так думаете? – жалобно спросила девушка, все еще не пришедшая в себя. – Может, лучше…

– Я посажу вас на своего коня! – высокопарно произнес Герин, угрюмо задаваясь вопросом, а не переигрывает ли. – Нужно вывезти вас в безопасное место! У вас есть здесь родня, прекрасная леди?

Ванесса опять моргнула. Прекрасная леди? Комплимент ей понравился. В те мгновения она даже не думала о своем неподобающем виде, а также не знала о том, что под глазом расцвел лиловыми контурами синяк.

– Д-да. Брат. Мы живем в квартале знати…

– Тогда нужно скорее ехать к нему! – громогласно возвестил Герин, вставая и подавая спасенной руку. – Пока на вас снова не напали!

Последнее изречение сильно напугало леди ва Риккод. Дворянке не хотелось больше встречаться с омерзительными голодранцами. От тех грязных прикосновений, что ей пришлось пережить, она, наверное, не отмоется уже никогда! Ужас. Впрочем, в те мгновения девушка была уверена, что ее нежданный избавитель сможет защитить ее от чего угодно.

– Эй ты, смерд! – Герин ткнул наугад пальцем в ближайшего прохожего, который по дешевизне своего наряда вполне походил на простолюдина. – Расскажешь страже, что здесь произошло! Сообщишь: коль вопросы у них появятся, то пусть спросят сэра Пар ва Ута, властителя провинции Ут, что на Жемчужных берегах, героя Закатной кампании и истребителя нежити! Остановился я в гостинице «Три грифона». Там же снимаю целый этаж!

Толпа ахнула. Ванесса ахнула вслед за толпой, а Герин кисло подумал, что немного переборщил с пафосом. Но так оно даже лучше. Когда он попадет в поместье ва Риккод, никем не остановленный, Пар ва Ут исчезнет, оставив после себя лишь красивую сказку. Храмовники же вполне могут выделить на поиски отважного дворянина людей, тем самым разбазаривая свои ресурсы.

Главное, и эта мысль беспокоила пуще остальных, чтобы Аксир дотянул до того момента, когда в руках у Герина появится хоть какой-то магический артефакт, чью силу юноша сможет впитать.

Максу никогда еще не было так плохо, даже когда он лежал в больнице с черепно-мозговой травмой после неравной драки с залетными гопниками, решившими отнять у него мобильный телефон. Тогда Панин дал достойный отпор, но и сам без повреждений не ушел. На больничной койке пришлось проваляться около недели, но там было все по-другому. Обеспокоенные родители, близкие друзья, опытные врачи. Он знал, что худшее позади, что не умрет, а потому можно было расслабиться и выздоравливать…

Но сейчас, в другом мире, помимо боли Макса одолевал страх неизвестности. Он находился в темной комнате, звал на помощь, но никто не откликался. Он словно оказался замурованным в склепе. Может быть, про него забыли? Может, оставили одного нарочно? Кто знает, какие здесь, в паршивом подобии Средневековья, нравы. Больных и увечных… куда? Со скалы? Или вот так – оставлять в темной комнате и дожидаться, пока те сами не испустят дух?!

Хуже всего было то, что Максим уже почти смирился со своей участью. Он готов был сдаться, ведь у него не было цели, чтобы продолжать борьбу. Быть может, после смерти он отправится домой? А почему бы и нет: ведь недаром в последнее время ему все чаще грезятся странные сны, где он легкий как перышко, где страха нет и можно летать где угодно…

В любом другом случае Панин испугался бы, проведя аналогию с призраками и прочей нечистью, но не сегодня. Лихорадка делала свое дело, и он отдал бы все что угодно, лишь бы страдания прекратились. Даже свою жизнь.

Лежа в полной темноте и уже даже не пытаясь дотянуться до кувшина с водой, Максим медленно умирал. Сломанная нога пульсировала, разбитые губы слиплись, пальцы на руках не шевелились, а внутри он ощущал настоящий пожар. Даже небольшая смена позы причиняла страшную колющую боль: из-за этого парень пытался дышать небольшими глотками воздуха. Неровными и частыми.

Но спустя некоторое время воспаленное сознание Максима вдруг уловило какой-то шум. Скрип ступеней? Или ему только показалось?

– Ау-у! Почему здесь так темно? Бусфа, куда ты делся?

Женский голос. Мама? Нет. Ее в этом мире быть не может. Тогда кто? Кажется, за Максимом ухаживала какая-то девушка, чье лицо он помнил очень смутно. Она делала ему припарки, меняла подушки, шептала разные слова, казавшиеся парню странными заклинаниями. Именно ее Герин прогнал, явившись в комнату в тот раз. Но… когда это было? И было ли вообще?

– Я здесь!.. – слабым голосом отозвался Панин на исходе сил, а потом очень тихо прошептал: – Здесь…

Внизу слышались шаги и негромкое ворчание. Кажется, пришедшая искала светильник с тлеющим фитилем. Максим, уже привыкший к мраку, отстраненно подумал, что сейчас, вероятно, уже вечер. Хотя какая ему разница? Для него существовала лишь боль.

Он было уже снова с трудом набрал в легкие воздуха, чтобы позвать на помощь, но в этот момент с первого этажа раздался пронзительный крик, словно девушка повстречалась с монстром, прячущимся во тьме.

Или увидела нечто, что монстр после себя оставил.

План Герина сработал блестяще, и их с Ванессой ва Риккод без лишних вопросов пропустили в кварталы знати, где всегда была усиленная охрана, а после недавних событий – так и подавно. Стражники, среди которых были и люди Храма, сначала подозрительно отнеслись к двум путникам, галопом несшимся по улице на одном коне, но когда Ванесса начала изливать им жалобы, ее узнали. Герин даже не рассчитывал на такую удачу: он думал, что придется долго извираться, но спасенная из лап разбойников девушка все объяснила стражникам сама.

– Конечно, госпожа, как скажете, госпожа, – раболепно поклонился сержант после ее сердитой отповеди, чем заслужил неодобрительные взгляды со стороны своих подчиненных: подхалимов не любил никто. – Мы сейчас же проводим вас в поместье. А ваш сопровождающий…

– Это мой рыцарь! – гордо возвестила дворянка, вздернув подбородок. – Благородный и знаменитый сэр Пар ва Ут с Жемчужных берегов!

Про далекий континент в Арсдане было известно мало, а потому лишних вопросов не возникло. Раз знаменитый, так и пусть, кому какое дело? Охрана уже хотела вскочить на лошадей и сопроводить беглецов, но капризная Ванесса вдруг заявила, что верхом больше не поедет.

– Уж простите, сэр, – извинилась ва Риккод, повернувшись к Герину.

– Я все понимаю, моя леди. – Тот важно кивнул. – Столь прекрасная дама, как вы, не заслужила тягостных лишений! Это я должен просить прощения…

– Ну что вы, благородный рыцарь. Не стоит.