Борис Батыршин - Крымская война. Соотечественники [litres]

К удивлению Парсонса, он все понял, хотя матрос говорил далеко не на языке Шекспира. Лейтенант беспомощно посмотрел на русского офицера, ожидая, что он осадит зарвавшегося подчиненного, но тот лишь хохотнул и похлопал мерзавца по плечу.

Парсонс ожидал, что от него потребуют кодовые книги, и заранее приказал выбросить тяжеленные, в свинцовых переплетах, тома за борт. К его удивлению, русский не проявил интереса к секретной документации. Не стал он брать и штурманских карт, про которые Парсонс в суматохе забыл, лишь пролистал лениво судовой журнал и небрежно сунул под мышку, словно пустячный сувенир.

На том обыск и закончился. Русские совсем было собрались спускаться на свое корыто, когда к «Карадоку» с другого борта подвалил катер. Парсонсу еще не приходилось видеть таких: округлые, кажется, даже надувные борта, оранжевая лампа-мигалка на трапеции, из которой вверх торчат длинные черные прутья. Упал, разворачиваясь, шторм-трап, и на борт «Карадока» один за другим поднялись пятеро солдат удивительной наружности.

– …я и говорю: «А на прощание, мистер, позвольте дать вам совет. Подумайте, что вы и ваши матросы будете говорить на заседаниях Адмиралтейского суда. Что-то мне подсказывает, что, если вы скажете правду, вам никто не поверит». Вы бы видели, как он вылупился!

Эссен усмехнулся.

– Еще бы! Заявить под присягой, что крейсер потопили пришельцы из будущего, в порядке мести Британской империи за преступления против большевистской России! Как он не спятил, когда вы это рассказывали, ума не приложу!

– Я не только рассказывал. Я и показывал тоже! – гордо ответил Андрей. – Ничего конкретного, какие-то ролики, завалялись на планшете… Но ему было все равно, что смотреть – глаза остекленели, щека дергается, вот-вот грохнется в обморок!

Глебовский удивленно смотрел то на Андрея, то на Эссена.

– Боюсь, господа, я не совсем уловил… Андрей Геннадьевич, зачем вы наплели англичанину эту ерунду?

– Проще простого, Адриан Никоныч, – объяснил Эссен. – Господин Митин хотел отвести от моряков Белого флота подозрение в том, что это они раскокали британское корыто. А заодно и от большевиков. Верно, Андрей Геннадьич?

– Истинная правда, вашбродие! – дурашливо отрапортовал Митин. – Таков и был мой коварный замысел. А для убедительности я ему пачку картинок подбросил – заранее распечатал из «Звездных войн». Теперь умникам из Адмиралтейства будет чем заняться!

Эссен расхохотался.

– Представляю, как эти господа подают Ллойд-Джорджу аналитическую записку – «Перспективы развития вооружений, основанных на лучах смерти»! Пожалуй, еще и Теслу разыщут в Америке. Башню его выкупят, которая для передачи электричества без проводов…

– Нет, Реймонд Федорыч, Ллойд-Джордж этого не оценит, – в глазах у Андрея плясали чертики. – Им надо к Черчиллю. Старина Уинни обожает авантюры.

Глебовский поморщился. Его коробил шутовской тон собеседников.

– А если Фрунзе прикажет расстрелять англичан? У большевиков это быстро. Я за этот год такого насмотрелся… И пойдет ваша затея прахом!

– Ну, во-первых, – рассудительно заметил Андрей, – у нас просто так никого не расстреливают, а тем более иностранцев. Сначала допросят. И попадут мои сведения не к Черчиллю, а прямиком в особый отдел ЧК. Кто у них там мистикой занимался, Бокий? Вот к нему и попадут. Хотя особый отдел, кажется, еще не создали… ну, ничего, найдут, куда передать.

– А вас не беспокоит, что…

– Да вы не воспринимайте это всерьез, Адриан Никоныч! – ухмыльнулся Эссен. – Господин Митин изволят валять дурака, а вы и поверили!

– А если серьезно, – подхватил Андрей, – то экипажу «Карадока» ничего не грозит. Судя по записям в судовом журнале, у командира был приказ осмотреть Севастопольскую бухту и доложить о результатах адмиралу Сеймуру. На связь они не выйдут, а значит, послезавтра, самое позднее, адмирал занервничает и пошлет на поиски что-нибудь посолиднее легкого крейсера. Вряд ли Фрунзе захочет подставлять Севастополь под главный калибр какого-нибудь «Айрон Дьюка»!

Инженер обиженно посмотрел на шутников.

– Вот вы развели жеребячество, господа, а я все думаю о том, что тут творилось пару часов назад…

– Да, – согласился Эссен, – грандиозное зрелище. Особенно то окно в небе. Как там у Ломоносова, помните?

– Мне, Реймонд Федорыч, сейчас не до изящной словесности! – надтреснутым фальцетом выкрикнул инженер. – Как подумаю, что нам лезть в эту бездну, сразу хочется выкинуться за борт и плыть к берегу. Правда, я плавать не умею…

– А вы возьмите спасательный круг, – серьезно посоветовал Андрей. – Вон тот, на леере. Говорят, иногда помогает. Правда, вода холодная, пока доплывете, замерзнете насмерть.

– Вот что, Анриан Никонович, – перебил Андрея Эссен. – Пойдемте спустимся ко мне в каюту, я вас научу справляться с этой напастью.

– С какой напастью? – удивленно воззрился на него Глебовский.

– Признаюсь вам честно, – понизив голос, произнес авиатор, – перед первым Переносом я тоже боялся до одури. Ну, побоялся-побоялся, а потом подумал: сколько можно? Сел, прикинул, что к чему, и нашел отличный способ. Так что не будем терять времени, господин инженер, пойдемте!

– А не рано, Реймонд Федорыч? – осведомился Андрей – Еще целый час, успеете… принять меры.

– Можем и не успеть, – заговорщицким тоном сказал Эссен. – Способ этот особый, к нему надо готовиться заблаговременно. И, кстати, по дороге заглянем к буфетчику. Андрей Геннадьич, вы с нами?

– Вы идите, господа, а я еще немного побуду здесь.

И, дождавшись, когда Глебовский направится к трапу, сделал понятный всякому русскому жест: щелкнул указательным пальцем по шее.

– Господин майор, это вы? Простите, не узнал без формы…

Андрей обернулся.

– А, Коля? Ты тоже здесь, на «Алмазе»? Как устроился?

– Спасибо, Андрей Геннадьич, не жалуюсь. Тесно, конечно, но сейчас всем так…

– Это, брат, верно. Но ничего, еще полчаса – и отправимся. А там увидишь, как нас будут встречать!

– Я как раз об это. То есть… – Он сбился и показал на сужающуюся вокруг кораблей вихревую стену. – Мои товарищи гадают, что будет дальше. И к тому же с нами еще кое-кто… она, видите ли…

– «Она»? – Уголки губ собеседника чуть тронула улыбка. – Видимо, ваша невеста, юнкер? А не рано? Может, стоит подождать, пока станете хотя бы поручиком?

Коля хотел возразить, но покраснел, смешался и замолк.

– Ну ладно, не мое дело, – сжалился Андрей. – Так о чем вы спрашивали?

– Я же говорю: нам никто толком ничего не объяснил. Может, расскажете, что будет дальше?