Глеб Носовский - Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Карамзин писал: «Как бы действием сверхъестественным тень Димитриева вышла из гроба, чтобы ужасом поразить, обезумить убийцу и привести в смятение всю Россию» [362], т. 11, гл. 2, столбцы 72–73.

Таким образом, обе версии — и романовская и «античная» — говорят здесь практически одно и то же. Коварный правитель убил царевича или царя, и теперь его гложет совесть. Он не спит, ему являются видения. Между прочим, ни про какого другого императора Римской империи такой характерной детали «античные классики» не сообщают. Убийств на страницах летописей описано много. Но лишь про Отона и Годунова говорится, что они, дескать, душевно страдали и им являлись страшные сны.

Романовские историки рассказывают, что вскоре появляется «Аже»-Дмитрий Первый. Считается, что он принял на себя имя убиенного царевича Дмитрия, привлек к себе множество сторонников и выступил с войсками против Годунова. В книге «Новая хронология Руси» мы подробно разбираем — что происходило на самом деле. Не будем здесь повторяться, чтобы не загромождать изложение. Ограничимся лишь сравнением романовской и светониевской версий.

Светоний сообщает: «Как раз около этого времени (то есть вскоре после убийства Гальбы Отоном — Авт. ) германские легионы присягнули Вителлию. Узнав об этом, Отон предложил сенату отправить к ним посольство с известием, что правитель (то есть Отон — Авт. ) уже избран и чтобы они хранили покой и согласие, а сам через гонцов предложил Вителлию стать его соправителем и зятем. НО ВОЙНА БЫЛА НЕИЗБЕЖНА, и высланные Вителлием полководцы и войска приближались» [760], с. 184.

Это — отражение похода «Лже»-Дмитрия I. На Руси того времени было много слухов и раздоров. Одни верили «Лже»-Дмитрию, другие нет. Годунов якобы колебался и требовал от участников убийства Дмитрия несомненных подтверждений, что царевич действительно убит. В общем, начиналась серьезная смута.

То же самое происходит и в «Древнем» Риме. Выступление Вителлия против Отона знаменует собой начало смуты в Империи. В частности, отсюда сразу следует, что «античный» Вителлий является отражением «Лже»-Дмитрия I. Подтверждения этому мы увидим в следующей главе, посвященной Вителлию. Впрочем, Светоний не говорит, что Вителлий объявил себя «воскресшим Гальбой». Тем не менее, речь идет о споре двух претендентов на трон — кто имеет больше прав.

В обеих версиях говорится, что Годунов-Отон отправляет войска против Лжедмитрия-Вителлия. Сам при этом остается вдали от полей сражений, лично в походе не участвует. Годунов был в Москве. А про Отона Светоний сообщает следующее: «Сам он ни в одном сражении не участвовал, оставаясь в Брикселле» [760], с. 184.

Далее, согласно обеим версиям, война была МЕЖДОУСОБНОЙ.

Наконец, в романовской версии считается, что именно «Лже»-Дмитрий развязал гражданскую войну на Руси. Буквально то же самое сообщает и Тацит про Вителлия. «Пока оба они не погибли — Отон, стяжав громкую славу, а Вителлий — окончательно себя опозорив, римляне больше боялись бешеных вожделений первого, чем ленивого сластолюбия второго. Убийство Гальбы еще увеличило ненависть и страх, которые внушал Отон. Вителлия же, однако, никто не обвинял в том, ЧТО ОН РАЗВЯЗАЛ ГРАЖДАНСКУЮ ВОЙНУ» [833], т. 2, с. 63–64.

Как мы уже поняли, «античный» Вителлий накладывается на «Лже»-Дмитрия Первого. В то же время Светоний почему-то не называет напрямую Вителлия самозванцем, принявшим имя убитого царя или царевича. В чем дело? Почему столь яркий факт из истории Великой Смуты на Руси вроде бы прошел мимо внимания «античных классиков»? Однако, как тут же выясняется, все в порядке. «Античные» авторы здесь ничего не пропустили. И Светоний и Тацит не только упомянули о Самозванцах при Отоне-Годунове, но и подробно рассказали о них. И мы уже говорили об этом выше, в главе 2, когда анализировали жизнеописание Нерона. Напомним, что именно при Отоне и Вителлин распространились ложные, как пишут Светоний и Тацит, вести о появлении Нерона. Слухи вызвали ужас в провинциях и чем больше было слухов, тем больше людей в них верило. Более того, «античные классики» говорят о ТРЕХ самозванцах, что прекрасно соответствует тому обстоятельству, что в русской истории, в эпоху Великой Смуты, было, согласно романовской версии, ТРИ «ЛЖЕ»-ДМИТРИЯ. (Наша точка зрения на эти события изложена в книге «Новая хронология Руси»).

Светоний сообщает о человеке неведомого звания, выдававшего себя за Нерона. Его имя имело такой успех у парфян, что они поддерживали его и лишь с трудом согласились выдать [760], с. 171.

О другом Лженероне упоминает Тацит [833], т. 2, с. 53.

О третьем Лженероне сообщает Дион (69,19). Настоящее имя этого Лженерона было, как считается, Теренций Максим. Он появился в последние годы Веспасиана [760], с. 326.

Всех троих Лже-Неронов Светоний и Тацит именуют самозванцами, будучи убеждены, что они действительно обманывали народ. Тем самым, «античные классики» опять-таки демонстрируют здесь полное согласие с романовской версией событий. Как мы говорили, на самом деле, история этой эпохи чрезвычайно затемнена Романовыми, и не исключено, что «Лже»-Дмитрий действительно был сыном «Грозного» и имел все права на престол. Он мешал узурпаторам Романовым. Им удалось погубить Дмитрия, после чего его имя и дело замазали грязью.

Таким образом, соответствие не только не нарушается, но и оказывается достаточно ярким. Это еще раз подтверждает правильность нашего отождествления эпохи Гальбы, Отона, Вителлия и Веспасиана с эпохой Великой Смутой на Руси и в Великой = «Монгольской» Империи. Например, Корнелий Тацит совершенно правильно характеризует это время: «ГОСУДАРСТВО ТЕРЗАЛИ РАСПРИ; из-за частой смены принцепсов в Риме царила свобода, граничившая с распущенностью; мелкие повседневные дела шли здесь своим чередом ПОД ШУМ ПОТРЯСАВШИХ ИМПЕРИЮ ВЕЛИКИХ СОБЫТИЙ» [833], т. 2, с. 53.

Светоний продолжает: «В первых трех незначительных битвах он (Отон — Авт. ) победил… но в ПОСЛЕДНЕЙ и решительной — при Бетриаке — он был разбит при помощи хитрости: ему подали надежду на переговоры, солдаты вышли, чтобы заключить перемирие, и, еще обмениваясь приветствиями, вдруг вынуждены были принять бой…

Отон даже частным человеком всегда ненавидел междоусобные распри, и когда однажды на пиру кто-то упомянул о гибели Кассия и Брута, он содрогнулся; он и против Гальбы не выступил бы, если бы не надеялся достигнуть цели без войны» [760], с. 184–185.