Глеб Носовский - Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Рис. 4.39. Увеличенный фрагмент. Обнаженное тело Ермака «на лабазе». Кунгурская летопись. Взято из [730:1], с. 128.

Аналогичную реакцию мы видим и у «античного» Корнелия Тацита. Сообщив об обнаженном теле Германика, выставленном на форуме, Тацит через несколько страниц вновь возвращается к этой теме. По-видимому, она взволновала хрониста. Он вкладывает в уста Тиберия, рассуждавшего о смерти Германика, следующие слова осуждения: «Подумайте и над тем, разлагал ли Пизон легионы, подстрекал ли их… или все это — ложь и раздуто его обвинителями, чрезмерное рвение коих я по справедливости осуждаю. ИБО К ЧЕМУ БЫЛО ОБНАЖАТЬ ТЕЛО ПОКОЙНОГО, ДЕЛАЯ ЕГО ЗРЕЛИЩЕМ ТОЛПЫ, к чему распускать, к тому же среди чужеземцев, слухи о том, что его погубили отравою, раз это не установлено и посейчас и должно быть расследовано?» [833], т. 1, с. 86.

Далее, Тацит и Светоний говорят, что тело Германика было сожжено. Сам по себе этот факт не является, конечно, уникальным. Однако, как мы только что обсуждали, Ермак-Кортес был похоронен в Мексике, рядом с действовавшими большими вулканами. И на рисунках в Кунгурской Летописи четко изображен огонь, вырывающийся из жерла горы. Так что не исключено, что в данном случае сожжение тела Германика-Ермака, о котором несколько раз по разным поводам сообщают как Тацит, так и Светоний, могло быть отражением того факта, что полководца похоронили рядом с «горящими горами». То есть тело было не просто предано огню, как поступали с другими выдающимися римлянами, а как бы СОЖЖЕНО священным огнем.

Далее Тацит и Светоний подчеркивают удивительное обстоятельство: римляне долго не верили, что Германик погиб и были убеждены, что он все еще жив. Мы цитируем.

«В Риме, лишь только стали доходить вести о болезни Германика… воцарились общая скорбь и гнев, а порой прорывались и громкие сетования. Для того, очевидно, И СОСЛАЛИ ЕГО НА КРАЙ СВЕТА…

Весть о смерти Германика настолько усилила в толпе эти толки, что прежде указа властей… все погружается в траур, пустеют площади, запираются дома… Случилось так, что купцы, выехавшие из Сирии, когда Германик был еще жив, привезли более благоприятные вести о его состоянии. ЭТИМ ВЕСТЯМ СРАЗУ ПОВЕРИЛИ, И ОНИ ТОТЧАС ЖЕ РАСПРОСТРАНИЛИСЬ ПО ВСЕМУ ГОРОДУ; и всякий, сколь бы непроверенным ни было то, что он слышал, сообщает добрую новость каждому встречному, а те передают ее, приукрашивая от радости, в свою очередь, дальше. Люди носятся по городу, взламывают двери храмов, и ночь немало способствует их легковерию, так как во мраке всякий скорее поддается внушению. Тиберий не пресекал ложных слухов, предоставив им рассеяться с течением времени; И НАРОД ПОГРУЗИЛСЯ В ЕЩЕ БОЛЬШУЮ СКОРБЬ, КАК ЕСЛИ БЫ ГЕРМАНИК БЫЛ У НЕГО ОТНЯТ ВТОРИЧНО» [833], т. 1, с. 79.

Светоний говорит практически то же самое. «Но еще сильнее и еще убедительней выразилось отношение к нему (Германику — Авт. ) при его смерти и после его смерти. В день, когда он умер, люди осыпали камнями храмы, опрокидывали алтари богов, некоторые швыряли на улицу домашних ларов… Даже варвары, говорят… прекратили войну, словно объединенные общим и близким каждому горем… и сам царь царей отказался от охот и пиров с вельможами, что у парфян служит знаком траура. А в Риме народ, подавленный и удрученный первой вестью о его болезни, ждал и ждал новых гонцов; и когда, уже вечером, неизвестно откуда вдруг распространилась весть, ЧТО ОН ОПЯТЬ ЗДОРОВ, то все толпой с факелами и жертвенными животными ринулись на Капитолий и едва не сорвали двери храма в жажде скорее выполнить обеты; сам Тиберий был разбужен среди ночи ликующим пением, слышным со всех сторон: „ЖИВ, ЗДОРОВ, СПАСЕН ГЕРМАНИК: Рим спасен и мир спасен!“

Когда же, наконец, заведомо стало известно, что его уже нет, то никакие увещания, никакие указы не могли смягчить народное горе, и плач о нем продолжался даже в декабрьские праздники» [760], с. 105–106.

А что мы знаем о гибели Ермака-Кортеса?

Мы уже цитировали старинные свидетельства Кунгурской Летописи, что когда Мурза Кандаул хотел снять броню с Ермака, вытащенного из воды, ИЗ ТЕЛА ВДРУГХЛЫНУЛА СВЕЖАЯ КРОВЬ. Далее говорится, «ЧТО СИЕ ПРОДОЛЖАЛОСЬ ШЕСТЬ НЕДЕЛЬ». ТЕЛО ПРОДОЛЖАЛО ТОЧИТЬ КРОВЬ, КАК ЖИВОЕ.

Далее Кунгурская Летопись вновь говорит, что «погибший» Ермак выглядел как живой. Из его носа и рта шла кровь, «как из живого человека». Подчеркивается, что «ТЕЧЕНИЕ КРОВИ ЖИВОЙ НЕ ЗАМЕРЛО», что люди видели «нетленного Ермака, точащего кровь ЖИВУ». Повторим, что в таком состоянии тело атамана оставалось шесть недель, то есть полтора месяца! Птицы облетали Ермака. Более того: «КРОВЬ ЕГО ТЕЧАШЕ ЯКО ИЗ ЖИВАГО, И МНОГИМ ЯВЛЯСЯ В ВИДЕНИИ БУСУРМАНОМ И САМОМУ СЕЙДЯКУ ЦАРЮ, да погребут. Овии же от него решишася ума и именем его и доднес божася и кленутся. И тако чуден и страшен, егда глаголати им и в повтестех между собою без слез не пробудут» [730:1], с. 126.

Итак, оказывается, что ЕРМАК МНОГИМ ЛЮДЯМ ЯВЛЯЛСЯ КАК ЖИВОЙ, ТО ЕСТЬ ОНИ ЕГО ВСТРЕЧАЛИ, ВИДЕЛИ ЖИВЫМ ПОСЛЕ «ГИБЕЛИ В ВОДЕ». Романовский редактор вставил здесь лукавое словцо: «в видении». Дескать, людям являлся Ермак живым не наяву, а как бы в видении, как призрак. Однако, скорее всего, в первоначальном тексте говорилось, что Ермак долгое время после падения в воду был жив, встречался со многими людьми, в том числе и с самим царем Сейдяком. При этом был ранен, из ран время от времени сочилась кровь. Но был активен, «многих свел с ума». Вероятно, своими угрозами и поступками.

Именно так, согласно испанской = османской версии, и вел себя конкистадор Кортес после спасения из вод американского озера Тескоко. Был ранен, но оправился, продолжил войну, взял столицу Мешико. Через некоторое время совершил еще один поход в Гондурас.

Итак, перед нами — хорошее соответствие.

• В обеих версиях выпукло описан один и тот же сюжет: великий полководец погибает, однако народ долго не верит в его смерть. Причем даже приводились разнообразные свидетельства того, что будто бы погибший герой был «как живой».

• Причем сообщается, что перед этим полководец был серьезно ранен и действительно был на волосок от гибели.

Напомним, что противником Ермака был хан Кучум, который и убил его. В испанских = османских источниках противником Кортеса был царь Мотекухсома. Хан Кучум вел по отношению к Ермаку и к императору Ивану Грозному двойственную и хитрую политику. Некоторое время он заискивал перед Грозным и Ермаком, одновременно ведя «подрывную работу» против казаков и вообще властей Руси-Орды. Затем Кучум отбросил маску притворства и предстал перед Ермаком как опытный и коварный враг. После смерти Ермака хан Кучум погибает. Напомним вкратце как это было.