Глеб Носовский - Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Обратимся к Светонию. «Уже тогда (то есть в юности — Авт. ) не мог он обуздать свою природную свирепость и порочность. Он с жадным любопытством присутствовал при пытках и казнях истязаемых, по ночам в накладных волосах и длинном платье бродил по кабакам и притонам, с великим удовольствием плясал и пел на сцене. Тиберий это охотно допускал, надеясь этим УКРОТИТЬ ЕГО ЛЮТЫЙ НРАВ. Проницательный старик… не раз предсказывал, что Гай живет на погибель и себя и всем, и что в нем он вскармливает ехидну для римского народа и Фаэтона для всего земного круга» [760], с. 107

Его друзья и родственники «вместо родственного чувства и вместо благодарности за услуги награждены были жестокой смертью.

Столь же мало уважения и кротости выказывал он и к сенаторам: некоторых… он заставлял бежать за своей колесницей по нескольку миль… Других он тайно казнил, но продолжал приглашать их, словно они были живы…

С такой же надменностью и жестокостью относился он и к остальным сословиям…

Свирепость своего нрава обнаружил он яснее всего вот какими поступками. Когда вздорожал скот, которым откармливали диких зверей для зрелищ, он велел бросить им на растерзанье преступников; и, обходя для этого тюрьмы, он не смотрел, кто в чем виноват, а прямо приказывал… забирать всех, „от лысого до лысого“…

Многих граждан из первых сословий он, заклеймив раскаленным железом, сослал на рудничные или дорожные работы, или бросил диким зверям, или самих, как зверей, посадил на четвереньки в клетках, или перепилили пополам пилой… Отцов он заставлял присутствовать при казни сыновей…

Надсмотрщика над гладиаторскими битвами и травлями он велел несколько дней подряд бить цепями у себя на глазах, и умертвил не раньше, чем почувствовал вонь гниющего мозга…

Один римский всадник, брошенный диким зверям, не переставал кричать, что он невиновен; он вернул его, отсек ему язык и снова прогнал на арену…

Замыслив разорвать на части одного сенатора, он подкупил несколько человек напасть на него… пронзить его грифелями и бросить на растерзанье остальным сенаторам; и он насытился только тогда, когда увидел, как члены и внутренности убитого проволокли по улицам и свалили грудою перед ним…

Казнить человека он всегда требовал мелкими частыми ударами, повторяя свой знаменитый приказ: „Бей, чтобы он чувствовал, что умирает!“…

Когда чернь в обиду ему рукоплескала другим возницам, он воскликнул: „О если бы у римского народа была только одна шея!“…

Целуя в шею свою жену или любовницу, он всякий раз говорил: „Такая хорошая шея, а прикажи я — и она слетит с плеч!“» [760], с. 114–117.

Наверное, достаточно. Можно было еще много цитировать из «античных» классиков про зверства Калигулы. Все это чрезвычайно близко и по стилю и по вдохновению к соответствующим описаниям западных европейцев, например, Шлихтинга, взахлеб рассказывавшего своим современникам о невероятной лютости московского тирана — Ивана Грозного. То же смакование деталей, аналогичная красочность.

В этом отношении «биографии» Тиберия, Калигулы, Клавдия и Нерона очень похожи, и все они соответствуют рассказам об «изверге Грозном». Потому, что говорят, в общем, об одном и том же. Списаны с одного оригинала.

В повествовании Светония о Калигуле есть одно очень интересное место. «Четыре месяца спустя он погиб, совершив великие злодеяния и замышляя еще большие. Так, он собирался переселиться в Анций, а потом — в Александрию, перебив сперва самых лучших мужей из обоих сословий. Это не подлежит сомнению: в его тайных бумагах были найдены две тетрадки, каждая со своим заглавием — одна называлась „Меч“, другая — „Кинжал“; в обеих были имена и заметки о тех, кто должен был умереть» [760], с. 122.

По поводу города Анция известно следующее. Чуть раньше Светоний сообщает, что «сам Гай из всех увеселительных мест более всего любил Анций — несомненно, как место своего рождения. Говорят, что, наскучив Римом, он даже собирался перенести туда свою столицу и двор» [760], с. 107.

Что мы узнали отсюда? По-видимому, здесь описаны события, хорошо нам известные из «биографии» Ивана Грозного. В самом деле.

• ПЕРЕНОС СТОЛИЦЫ В АНЦИЙ, А ПОТОМ В АЛЕКСАНДРИЮ. — Романовская версия русской истории говорит, что Грозный родился в Москве и первоначальной его столицей был именно этот город. Потом он разгромил Новгород, соперничавший с Москвой, устроил опричнину и перенес столицу в Александровскую Слободу. Через некоторое время, когда «заново отстроил Москву», царь будто бы вновь вернулся в нее.

Согласно же нашим результатам, первоначальной столицей Ивана был Новгород-Ярославль или один из известных старых городов Владимиро-Суздальской Руси. Из-за истории Есфири вспыхнул конфликт царя с частью своего окружения и народа. Грозный разгромил Новгород-Ярославль и перенес свою столицу в Александровскую Слободу. Организовал опричнину. Тут же он начал строить себе новую столицу — Москву, на месте знаменитой Куликовской битвы. До этого здесь было лишь сравнительно небольшое поселение и монастыри в память великой битвы. Когда Москву возвели (как наземную, так и подземную — Лабиринт), Иван Грозный перебрался в новую столицу. Александровская Слобода потеряла значение центра политической жизни той поры.

В жизнеописании Калигулы мы видим основные моменты описанной истории. Находясь вдали от ханского двора, Светоний не всё знает, однако важные сюжеты он уловил. В частности, он сообщает о намерении Калигулы (Грозного) перенести столицу в Анций, а потом в Александрию. Вероятно, АНЦИЙ — это Москва, а АЛЕКСАНДРИЯ — это Александровская Слобода, не очень далеко от Москвы. При этом Светоний опять-таки следует романовской версии. Дескать, «сначала» столицей должен стать Анций (Москва), а «потом» — Александрия (Александровская Слобода). Как мы только что сказали, действительный порядок событий был обратный: сначала из Новгорода — в Александровскую Слободу, и лишь потом — в новую Москву. Тем не менее, костяк ордынских событий вполне узнаваем у Светония.

Правда, Светоний уверен, будто Калигула лишь «собирался» перенести свою столицу. Однако, как мы теперь понимаем, всё задуманное Грозный-Калигула совершил — столица была перенесена. Причем, именно два раза, как и сказано в «античного классика».

• ИМПЕРАТОРУ «НАСКУЧИЛ РИМ». — Светоний подчеркивает, что Калигуле «надоел Рим» и потому он захотел основать новую столицу — в Анции. Это сообщение прекрасно согласуется с нашими результатами, согласно которым «Древний Рим» — это Ярославль = Новгород на Волге. Иван Грозный решил перенести свою столицу на новое место и стал строить Москву. Но не потому, что ему «наскучил» прежний город, а потому, что в Ярославле-Новгороде развернулась яростная борьба, спровоцированная Есфирью-Еленой и ее сторонниками-еретиками.