Глеб Носовский - Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Обратимся к сути дела. Энциклопедия Брокгауза и Ефрона сообщает про Калигулу: «Он построил храм, в котором стояла его статуя в виде Юпитера Латийского; ее каждый день одевали так же, как был одет он сам. В штате жрецов этого храма считался и он; КОЛЛЕГОЮ ЕГО БЫЛА ЕГО ЛОШАДЬ — ТА САМАЯ, КОТОРУЮ ОН ПОЗЖЕ НАЗНАЧИЛ КОНСУЛОМ» [988:00], «Калигула».

Современные комментаторы убеждают нас, что «откровенное сумасшествие сквозило во всех его поступках (он, например, своего коня собирался сделать консулом)» [874], с. 93.

Этот сюжет сегодняшние историки узнали от Светония. Обратимся к «античному классику». Как мы сейчас увидим, он действительно сообщает очень интересную историю. Которую, впрочем, лишь при очень тенденциозном понимании можно истолковать так, как нас сегодня учат. Мы цитируем Светония.

«Своего коня Быстроногого он так оберегал от всякого беспокойства, что всякий раз накануне скачек посылал солдат наводить тишину по соседству; ОН НЕ ТОЛЬКО СДЕЛАЛ ЕМУ КОНЮШНЮ ИЗ МРАМОРА И ЯСЛИ ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ, НЕ ТОЛЬКО ДАЛ ПУРПУРНЫЕ ПОКРЫВАЛА И ЖЕМЧУЖНЫЕ ОЖЕРЕЛЬЯ, НО ДАЖЕ ОТВЕЛ ЕМУ ДВОРЕЦ С ПРИСЛУГОЙ И УТВАРЬЮ, КУДА ОТ ЕГО ИМЕНИ

ПРИГЛАШАЛ И ОХОТНО ПРИНИМАЛ ГОСТЕЙ; ГОВОРЯТ, ОН ДАЖЕ СОБИРАЛСЯ СДЕЛАТЬ ЕГО КОНСУЛОМ» [760], с. 125.

В современном комментарии добавлено, что коня звали Incitatus, то есть «Борзой», по мнению переводчика Ильинского. Далее: «Дион (римский историк Дион Кассий — Авт. ) уверяет, что Калигула сделал бы коня консулом, если бы не был убит» [760], с. 312.

Если бы мы ничего не знали о соответствии между Калигулой и Грозным, то разобраться в этом тексте было бы непросто. Ясно, конечно, что буквальное понимание нелепо: мрамор для коня, слоновая кость, пурпурные покрывала, жемчужные ожерелья; конь принимает гостей и даже является жрецом храма, вместе с императором…

Что все это значит? На первый взгляд, вроде бы неясно.

Однако мы уже многое открыли и многое поняли. В частности, поняли, что Калигула — это фантомное отражение Ивана Грозного. Зададим вопрос: какое событие из жизни Грозного может соответствовать «античному коню в сенате»? Как только вопрос задан, ответ напрашивается сам собой (однако, повторим, такое понимание приходит лишь после того, как уже проделана огромная работа по отождествлению «античной» истории со средневековой). И наш ответ следующий: это — история хана Симеона Бекбулатовича, которого Иван Грозный якобы возвел на собственный престол, а сам остался как бы не у дел. Смиренно, дескать, сел у подножия трона и стал покорно выслушивать указы нового хана. Мы неоднократно и подробно анализировали данный сюжет.

Напомним, что в миллеровско-романовской истории Иван IV «Грозный» отрекся от престола в 1575 году «и посадил на трон служивого ТАТАРСКОГО ХАНА Симеона Бекбулатовича. ТАТАРИН въехал в царские хоромы (! — Авт. ), а „великий государь“ переселился на Арбат (! — Авт. ). Теперь он ездил по Москве „просто, что бояре“, в Кремлевском дворце устраивался поодаль от „великого князя“ (то есть татарина Симеона — Авт. ), восседавшего на великолепном троне, и смиренно выслушивал его указы» [776], с. 195. Симеон был главой земской Думы и имел ЦАРСКОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ [776], с. 201.

Современные историки растерянно рассуждают: «Служилый татарин лишь потому был призван сыграть главную роль в ЗАТЕЯННОМ МАСКАРАДЕ, что не имел решительно никаких прав на русский престол» [776], с. 205.

Глядя на эти нелепые сцены миллеровско-романовской версии, можно понять историков, трактующих эти «действия Грозного» как шизофрению. Однако, по нашему мнению, никакой шизофрении тут нет и в помине. Дело в том, что документы рассказывают здесь о реальном восшествии на престол реального русско-ордынского ХАНА Симеона в 1572 году. После победы Орды. Никакого «второго Грозного царя» рядом с ним нет. Есть лишь «Грозная Эпоха», персонифицированная позднее Романовыми в лице «Грозного царя».

Все сразу становится на свои места. Нет шизофрении Грозного, и нет безумия Калигулы. Исчезает нелепый «конь в сенате или храме» и вместо него появляется реальный хан-император Симеон. Русско-ордынский, он же «античный» римский. Потому что Русь-Орда XIV–XVI веков и «Древний» Рим — это одно и то же. Совершенно ясно, что хан Симеон жил в мраморных покоях, был окружен драгоценностями, слоновой костью, жемчугом, шелком, пурпуром, прислугой; охотно принимал гостей, был жрецом храма. Произошла смена власти, рис. 1.6. В 1572 году вместо хана Ивана V на русско-ордынский престол взошел хан Симеон Бекбулатович.

Остается лишь одно легкое недоумение. Откуда же тогда взялось нелепое слово КОНЬ на страницах «античных классиков»? Как получилось, что вместо хана Симеона историки вдруг хором заговорили «о коне»? На самом деле и здесь все ясно. Спросим: как звали нового ордынского хана? Правильно, СИМЕОН. Какая буква одинаково пишется, но по-разному читается в русском и латинском языках? Правильно, буква С. По-русски читается как С, а по-латински как К. Следовательно, как прочтет имя Симеон западный европеец, переходящий со старого русского языка на новоизобретенную латынь? Совершенно ясно: из СИМЕОНА получится КИМЕОН. Но ведь слово КИМЕОН очень близко к старому русскому слову КОМОНЬ, что означало КОНЬ. См., например, Словарь В. Даля [223]. Вот так и появился «конь» вместо «Симеона». Либо по ошибке, либо в результате намеренного подлога. Далее заработала фантазия западно-европейских писателей и редакторов. И получился забавный «конь в сенате» или «конь-консул», принимающий гостей и являющийся жрецом храма. Затем ученые стали глубокомысленно рассуждать о безумии Калигулы. Или о шизофрении Грозного. Писать серьезные статьи… Выросла развесистая, но уродливая, ветвь на древе «исторической науки».

Между прочим, отсюда вновь видно, что «античный» Светоний часто и довольно послушно следует именно романовской версии русской истории. Это понятно. После Великой Смуты и раскола Империи историю прежней ордынской метрополии начали переписывать, в первую очередь, Романовы, утвердившиеся в сердце Руси-Орды. Конечно, трудились в тесном содружестве со своими западно-европейскими сотоварищами-узурпаторами, захватившими власть «на местах», в прежних провинциях Великой Империи. Ясно, что новоиспеченные западные правители иногда прислушивались к мнению своих ставленников на московском престоле. Работали «душа в душу», с пониманием общности своих задач.

После всего сказанного совершенно ясно, что Светоний должен много и красочно рассказать нам о «неистовых зверствах Калигулы». Мы уже хорошо знаем, что практически все фантомные отражения Ивана Грозного содержат в себе рассказ о «безграничной лютости правителя». Как мы уже говорили, кое-что из этого отвечает действительности (вспомним кровавую братоубийственную борьбу Земщины с Опричниной), но многое было придумано позже, когда историю Руси-Орды, и особенно Ивана Грозного, стали мазать черной краской. Происходило это, начиная с эпохи Реформации.