Глеб Носовский - Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

В подземном переходе, через который ему (Калигуле — Авт. ) нужно было пройти, готовились к выступлению на сцене ЗНАТНЫЕ МАЛЬЧИКИ…

О дальнейшем рассказывают двояко. Одни говорят, что когда он разговаривал с МАЛЬЧИКАМИ, Херея, подойдя к нему сзади, ударом меча глубоко разрубил ему затылок с криком: „Делай свое дело!“ — и тогда трибун Корнелий Сабин, второй заговорщик, спереди пронзил ему грудь. Другие передают, что когда центурионы, посвященные в заговор, оттеснили толпу спутников, Сабин, как всегда, спросил у императора пароль… тогда Херея крикнул: „Получай свое!“ — и когда Гай обернулся, рассек ему подбородок. Он упал, в судорогах, крича: „Я жив!“ — и тогда остальные прикончили его тридцатью ударами — у всех был один клич: „Бей еще!“. Некоторые даже били его КЛИНКОМ В ПАХ. По первому шуму на помощь прибежали носильщики с шестами, потом — германцы-телохранители; некоторые заговорщики были убиты, а с ними и несколько неповинных сенаторов.

Прожил он двадцать девять лет…

Каковы были эти времена, можно судить по тому, что ДАЖЕ ВЕСТИ ОБ УБИЙСТВЕ ЛЮДИ ПОВЕРИЛИ НЕ СРАЗУ: ПОДОЗРЕВАЛИ, ЧТО ГАЙ САМ ВЫДУМАЛ И РАСПУСТИЛ СЛУХ ОБ УБИЙСТВЕ, ЧТОБЫ РАЗУЗНАТЬ, ЧТО ДУМАЮТ О НЕМ ЛЮДИ» [760], с. 125–127.

Теперь посмотрим, что было известно Иосифу Флавию. Он говорит о заговоре и гибели Калигулы значительно подробнее — на восьми страницах. Его рассказ оказывается для нас также весьма ценным и добавляет многие существенные детали, которые опустил Светоний.

Во главе заговорщиков стоял трибун Кассий Херея. «Херея был возмущен теми упреками в трусости, которые швырял ему в лицо Гай… В это время НАЧАЛИСЬ ИГРЫ. Зрелище это особенно любимо римлянами, которые охотно стекаются в цирк…

Народ приступил к Гаю с настоятельной просьбой об ослаблении поборов и облегчении бремени налогов. Гай не согласился, а так как народ слишком бурно выражал свои желания, он распорядился схватить крикунов и безотлагательно казнить их. Так велел Гай, И ПРИКАЗАНИЕ ЕГО БЫЛО ИСПОЛНЕНО; ТУТ ПОГИБЛА МАССА НАРОДА. Чернь перестала кричать и в ужасе смотрела на это, убедясь воочию, насколько легко их просьбы могут повести к смерти. МЕЖДУ ТЕМ ХЕРЕЮ ВСЕ ЭТО ПОБУДИЛО И ЕЩЕ БОЛЕЕ УБЕДИЛО В НЕОБХОДИМОСТИ ЗАГОВОРА И ОСВОБОЖДЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА ОТ ОЗВЕРЕВШЕГО ГАЯ. Неоднократно собирался он покончить с ним ВО ВРЕМЯ ПИРА, но каждый раз удерживался…

Когда Гай поручил ему собирание податей… Херея не торопился с этим делом… возбудил против себя гнев Гая, и тот… НАЗВАЛ ЕГО СТАРОЙ БАБОЙ. Император вообще глумился над ним, и всякий раз, когда на его долю выпадала необходимость просить о назначении пароля, тот назначал слово „БАБА“, делая к этому всевозможные позорные добавления. Все это Гай делал, хотя сам не был свободен от упрека в некиих таинственных похождениях. Дело в том, что он облекался В ЖЕНСКИЕ ОДЕЖДЫ И ВЫДУМАЛ СВОЕГО РОДА ПРИЧЕСКУ, ПРИЧЕМ ВООБЩЕ ПРИДАВАЛ СЕБЕ ВИД ЖЕНЩИНЫ; несмотря на это, он осмеливался называть Херею такими позорными (то есть женскими — Авт. ) именами. Всякий раз, когда Херее приходилось являться за паролем, У НЕГО ВСКИПАЛ ГНЕВ, особенно когда ему приходилось СООБЩАТЬ ПАРОЛЬ ВОЙСКУ, потому что тогда товарищи его смеялись над ним… Поэтому у Хереи, который был доведен в своем гневе до крайности, окончательно созрела решимость наметить некоторых товарищей по заговору» [878], т. 2, с. 484–486.

В этот момент происходит важное событие. Калигуле донесли, будто некий Помпедий отрицательно отозвался об императоре, хотя на самом деле этого не было. Доносчик был врагом Помпедия и заявил, что справедливость его доноса может подтвердить знаменитая актриса Квинтилия — красивая и популярная женщина, имевшая множество поклонников. Однако Квинтилия отказалась лжесвидетельствовать. Тогда взбешенный Калигула отдал приказ трибуну Херее пытать красавицу. Херея выполнил указание, и затем ПРИВЕЛ ЖЕНЩИНУ К ИМПЕРАТОРУ. «Квинтилия своим истерзанным видом вызвала у всех присутствующих ужас. Сам Гай почувствовал при виде ее жалость, оправдал и отпустил ее и Помпедия, причем ПОЧТИЛ ЕЕ ДАЖЕ ДЕНЕЖНЫМ ПОДАРКОМ В УТЕШЕНИЕ ЗА ИСПЫТАННЫЕ СТРАДАНИЯ И В НАГРАДУ ЗА ВЫКАЗАННУЮ СТОЙКОСТЬ.

Этот случай расстроил Херею, как будто бы он добровольно причинял людям такие бедствия, которые вызвали сострадание даже в Гае» [878], т. 2, с. 486.

После этого Херея начинает активно вербовать заговорщиков. В нем кипит чувство мести. ОН СОБИРАЕТ НЕСКОЛЬКИХ ЗНАТНЫХ ЛЮДЕЙ И ОБРАЩАЕТСЯ К НИМ С БОЛЬШОЙ РЕЧЬЮ, В КОТОРОЙ УБЕЖДАЕТ ПОСКОРЕЕ ПОКОНЧИТЬ С ИЗВЕРГОМ-ИМПЕРАТОРОМ. Эти выступления Хереи подробно излагаются Иосифом Флавием на четырех страницах. Некоторые из приглашенных колеблются и стараются оттянуть опасный момент. Другие, напротив, относятся сочувственно и готовы поддержать Херею. Херея подробно объясняет соратникам, почему и как следует избавиться от плохого правителя.

При этом вновь всплывает прозвище «баба», которое было дано Херею императором в качестве пароля. Видно, что Флавий придавал этому сюжету важное значение. Например, он сообщает следующее: «Минуциан ласково спросил Херею, какой пароль назначил ему император на этот день. Весь город отлично знал, каким глумлениям подвергался Херея при назначении пароля…

Между тем слух о заговоре распространился среди многих, И ВСЕ ЭТИ ЛЮДИ — СЕНАТОРЫ, ВСАДНИКИ И ПРОСТЫЕ ВОИНЫ — ВООРУЖИЛИСЬ; не было вообще никого, кто бы не считал умерщвление Гая великим счастьем…

Между тем, благодаря нерешительности большинства заговорщиков, планы Хереи отлагались со дня на день. Сам Херея неохотно соглашался на такую проволочку, считая всякую минуту удобной для этого… Херея сердился на своих товарищей по заговору, боясь, что они упустят удобный случай… По их мнению, было бы лучше взяться за дело во время Палатинских игр….

Итак, заговорщики полагали, что в присутствии такой массы зрителей, собранных на столь небольшом пространстве, им нетрудно будет совершить покушение на Гая, когда он войдет в театр. Даже его телохранители, если бы и пожелали, не смогли бы оказаться ему в этом случае помощь.

Так спешил Херея и, КОГДА НАСТУПИЛИ ИГРЫ, решил в первый же день привести в исполнение свое намерение… Прошли первые три дня праздников, пока наконец на четвертый и последний дело было приведено в исполнение» [878], т. 2, с. 488–491.

Далее Флавий передает длинную речь Хереи перед группой заговорщиков. Он вновь излагает причины, по которым следует убить Калигулу, объясняет, почему нельзя более медлить и завершает выступление словами: «Я БОЛЕЕ НЕ В СОСТОЯНИИ ВЫНОСИТЬ ВАШУ МЕДЛИТЕЛЬНОСТЬ и поэтому еще сегодня приступлю к своему предприятию…» [878], т. 2, с. 491–492.

Драма близится к развязке. «С раннего утра, опоясавшись [коротким] всадническим мечом, Херея явился во дворец… Народ в большом множестве с громким криком и толкотней уже стекался к театру, чтобы запастись местами на зрелище. Между тем Гай с удовольствием смотрел на эту толпу…