Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная

Под руководством венгерского врача развернулся прикрытый сверху близкими кронами деревьев медпункт. Поставили даже операционную палатку и начали кипятить воду. Гонведы явно готовились к бою и к поступлению раненых. И бой начался. Где-то впереди вразнобой бахнули одна за другой пушки, длинно и разноголосо зачастили с нескольких направлений пулеметы, добавили трескотни винтовки и карабины. Что происходит там за холмами пленные не понимали, но надеялись, молясь, кто Богу, кто Красной Армии, что этих гадов вскорости разобьют и отомстят за всё.

Раненые всё не поступали, сведения о ходе боя – тоже. В напряженном ожидании бродили и сидели и венгерские обозники с медиками, и русские пленные. Разноголосица выстрелов и хлопки разрывов то ли снарядов, то ли ручных гранат, то затихали, то разгорались с новой силой, временами меняя направление и дальность. Прибежал запыхавшийся гонвед с винтовкой в руке, переговорил с врачом и, забрав с собой всех русских санитаров, погнал их впереди себя через холм.

А бой все не заканчивался. Принесли первых раненых. Венгерский врач самолично осмотрел каждого, двух велел на первое время перевязать, а одного, с пулей в кровоточащем бедре, решил спешно оперировать. На сортировке и перевязке врач оставил Ирину Николаевну, вызвавшую у него заслуженное уважение, и пленных женщин. Правда, опасаясь вполне справедливой мести, приказал двум гонведам внимательно и настырно следить за всеми действиями русских и, если что, безжалостно пресекать. Но не убивать и не ранить. Пока гонведам пресекать было нечего: среди первых поступивших раненных не было ни одного ненавистного пленницам офицерского лица из числа насильников.

Тридцатьчетверка Иванова отстала от колонны мотострелков и в гордом одиночестве без малейшего зазрения совести портила широкими траками иноземное дорожное покрытие. Склоняясь к маловероятности повстречать на своем пути фашистскую бронетехнику, капитан приказал зарядить зафиксированную в походном положении на оба стопора башню осколочным выстрелом (хотя, конечно, совершать марш со снарядом в стволе по уставу и не полагалось). На всякий случай, мало ли, кого по дороге встретят, все-таки идут-то они в одиночку по вражеской территории. Сам он, для лучшего обзора, привычно выглядывал из открытого люка, прикрываясь по грудь его круглой крышкой. Насколько хватало видимости, ни встречного, ни попутного транспорта не было, ни своего, ни вражеского; шоссе, как вымерло. Расслабляющее однообразие дороги прервал шум в наушниках. Радиостанция работала на прием и была настроена на бригадную волну. Иванов прислушался, но из-за помех сразу не разобрал смысл сообщения. Через пару минут он прослушал его повтор и выматерился. В эфир с призывом о помощи ко всем, кто его слышит, вышел радист из его родной 36-й бригады. Их автомобильную колонну на хуторе без названия, расположенном в полукилометре южнее высоты в квадрате (координаты указывались), окружили и атаковали венгры. Пехота при артиллерийской поддержке. Числом не меньше батальона.

Капитан достал палетку с картой и быстро нашел указанный квадрат, высоту и хутор перед ней. Если он правильно ориентируется в пройденном расстоянии, то находится этот самый хутор без названия аккурат по ходу его движения. Километра два-три вперед по шоссе и примерно километр вправо по грунтовке. И кто там в окружение попал? Впереди, где-то за поворотами, катят мотострелки. Но они точно не из его 36-й бригады. Неужели, особисты с Буровым вляпались? Правда, судя по количеству автомобилей, они в той колонне были не одни – с ними шла и комендантская команда, и еще какие-то тыловые подразделения бригады. И чего их, спрашивается в задаче, с шоссе на хутор занесло, который хорошо в стороне расположен? Ладно. И что теперь? Бросить этих говнюков на произвол судьбы? Нехорошо будет. Неправильно. Буров там не один. Остальные бойцы из комендантского взвода и прочие нестроевики за эту подлую особую мразь не в ответе. Придется вмешиваться. Хотя, конечно, одним танком атаковать пехотный батальон с артиллерией, как-то не с руки. А с другой стороны – боекомплект под завязку, можно попробовать и шугануть мадьяр. А почему это собственно одним танком? А спешащие впереди на всех парах мотострелки?

Иванов скомандовал Гурину максимально увеличить скорость, а сам, переключившись тангентой с приемника на передатчик, вызвал примкнувшего к мотострелковой колонне со своей ремлетучкой Петрищева. Не сразу, но красноармеец, следящий у техников за рацией, ответил. Просьбу о помощи он тоже принял и сейчас лично Петрищев пытается с помощью сигнальных ракет остановить движущихся впереди него мотострелков. О! Похоже, им это удалось. Останавливаются. Как только Петрищев пообщается с их командиром – доложит Иванову или свяжет его с ним непосредственно.

Перекрикивая рев разогнанного до почти максимальных оборотов дизеля, Иванов связался в этот раз с попавшим в окружение отрядом. Представился радисту и пообещал в скором времени прийти на помощь. Всем списочным составом первого танкового батальона. Окруженные, если не дураки, поймут, что он один, а если враги сообщение перехватят – пусть дрожат в ожидании сразу трех десятков танков. Или разбегаются, пока еще есть время.

Пока тридцатьчетверка спешила на помощь, вышел на связь Петрищев. Мотострелки, к сожалению, уже успели отъехать дальше, чем на пять километров от проселка в сторону хутора. Майор-комбат связался со своим командованием и ему разрешили выслать помощь попавшим в беду танкистам. Но лишь в количестве одной роты. И без артиллерии. Иначе – никак. Остальных с нетерпением ждут в месте назначения. Уже лишних два часа ждут. Иванову рекомендуется, если он прибудет к месту ответвления проселочной дороги на хутор раньше автомобильного транспорта, подождать и обсудить с комроты капитаном Карпенко план предстоящих действий. Петрищев дополнил, что он сообщил пехотному капитану волну танкистов и что тот, вполне возможно, свяжется с Ивановым заранее. Снова переключившись с приемника на передатчик, Иванов вызвал окруженных тыловиков. Не сразу, но ему ответили, и он более подробно расспросил насчет обстановки. Тяжелая оказалась обстановка. И ухудшалась она ударными стахановскими темпами. Лавинообразно.

Перекрикивая громыхающую вокруг него пальбу, радист рассказал Иванову, что Буров вместе с группой особистов и бойцов из комендантского взвода засел в небольшой двухэтажной каменной усадьбе и старается не подпустить врага ближе. Красноармейцы прочих подразделений их колонны занимают еще несколько соседних домов, но их количество быстро тает. Венгры неожиданно атаковали сразу с нескольких сторон. Фактически окружили. С северного направления они выкатили просто в поле четыре противотанковые пушки и лупят осколочными. С высотки, что в трехстах метрах на севере, бьют станкОвые пулеметы. Под их прикрытием гонведы подбираются все ближе. Со всех сторон. Если помощь не подоспеет – венгры скоро ворвутся в дома.