Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная

То ли кто из караульных, так же обильно приложившихся к дармовому угощению задремал, то ли у венгров нашлись опытные умельцы по бесшумному снятию часовых, но неожиданная ночная атака им вполне удалась. Гонведам, конечно же, помогли, где добровольно и с превеликим удовольствием, а где и под угрозой или просто из боязни, местные жители. Стрельба началась не сразу. В нескольких домах советских солдат просто перекололи плоскими штыками и вырезали ножами во сне, практически бесшумно. А когда все-таки раздались выстрелы и крики – организовать сопротивление уже не получилось. Каждый экипаж танка или отделение автоматчиков отбивались от во много раз их превосходящего, яростно мстящего за собственное отступление и попранную Родину, противника в одиночку. И очень быстро, хоть и забирая с собой на тот свет и венгров, куском коровьего масла на раскаленной сковородке истаивали немногочисленные и разрозненные красноармейские силы.

К стоящим во дворах с заглушенными на ночь моторами танкам их экипажи, в большинстве своем, так и не добрались – они ложились убитыми или тяжело раненными еще в крестьянских хатах или во дворах на подходе. Вырваться из села удалось лишь двум боевым машинам, ставшим на ночевку немного дальше от первых подвергшихся нападению подворий.

В первую машину успел забраться вышедший на двор по малой нужде кадровый механик-водитель Михаил Брыкин. Он уже с превеликим облегчением закончил свое мокрое дело, когда где-то поблизости совершенно неожиданно затрещали, все учащаясь, выстрелы; осветив кратким сполохом небо, громко лопнула ручная граната; донеслись злые неразборчивые голоса. Расслабившийся после тяжелого марша мехвод вышел со сна во двор, как спал, без оружия, его ремень с кобурой остались в горнице. Он заорал товарищам в открытую дверь: «Тревога! Венгры!» – но сам обратно в избу заскакивать не стал, а, быстро зыркнув по сторонам, побежал, как был, к своему ночевавшему рядом танку. Из недалекой темноты сверкнула сопровождаемая грохотом близкого выстрела вспышка, и случайно пригнувшийся Брыкин буквально ощутил смертоносное дуновение пролетевшей рядом с его обнаженной головой пули.

В направлении вспышки дал короткую очередь карауливший во дворе (и невольно вздремнувший на танковом брезенте) вскочивший на ноги автоматчик. Вторую очередь он дать не успел – нелепо прогнулся в пояснице назад и упал тяжелораненный на спину. Мехвод досконально отработанными движениями заскочил на броню и, повернув в сторону крышку своего люка, запрыгнул в родимую черноту. Следом по броне запоздало и бесполезно стукнули, сминаясь и рикошетя, пули. Машинально заблокировав первым делом защелку своего люка, он на ощупь, сам не зная почему, не включив внутреннее освещение, клацнул нужными тумблерами и кнопками и запустил дизель. Проснувшийся танк солидно заурчал, прогреваясь.

В голове у Брыкина молнией пронеслись размышления о дальнейшем. Ждать ребят? Пролезть в башню, осмотреться в панораму командира и огрызнуться спаренным пулеметом? Или высунуться наружу через Ванькин люк и взяться за рукоятки ДШК?

И, до конца так и не решив, он полез в башню. Пока перебирался в боевое отделение, по броне застучали подкованные сапоги. Ребята добежали? Или автоматчики? Не запертый на защелку люк Ваньки, заряжающего, приоткрылся, и он услышал чужую нерусскую речь – венгры! Мать их так, сейчас гранату в середку кинут и – гаплык. Но венгры гранату все не кидали, и даже не пытались проникнуть в темень башни, а лишь что-то непонятное, но явно угрожающее, выкрикивали. В плен зовут? А вот хрен им в глотку!

Положенных по штату двух автоматов Судаева со складными прикладами в танке сейчас не имелось – их унесли с собой на ночь в хату. Но оставались «феньки» в брезентовых сумках и командирская ракетница с зарядами. Брыкин, тихонько привстав, осторожно запер защелку крышки командирского люка, чтобы не полезли еще и оттуда и, достав на ощупь ракетницу, тихо зарядил ее и взвел курок. Яркий и оглушительный в тесном пространстве выстрел в темный силуэт над открытым люком. Дикий крик снаружи, подсвеченный зеленым отблеском. Привстав и шагнув в бок, Брыкин метнул наружу ребристую гранату с выдернутой чекой и, после близкого, отдавшегося эхом и кратким озарением взрыва, высунулся наверх и захлопнул за собой последний люк. Все, к ДШК теперь не подберешься. Заперся. А что там ребята? Как они в танк попадут?

Михаил попытался в командирскую панораму рассмотреть обстановку. Из оставленной им открытой двери в хату сверкали огоньки коротких очередей. Вокруг сновали темные явно чужие фигуры и временами били одиночными из винтовок. Мехвод решил забраться на место наводчика и поработать спаренным пулеметом. Пока Брыкин менял сиденье, донесся глухой взрыв и, прильнув к оптическому прицелу, он понял, что рвануло в хате. Рвануло и загорелось. Снова застучали сапоги по броне. Чужие сапоги. Свои бы ребята добавили русским матом. Гулко тюкнули в люк железом, очевидно, накладкой приклада. Что-то непонятное проорали. Из дома после взрыва никто не выбежал. Через дверь и ближайшие окошки вырвались языки жадного пламени, прихватывая камышовую крышу. Похоже, ребятам каюк полный – при таком пожаре живым в хате сидеть не будешь – поневоле выскочишь. Пора самому уносить ноги, вернее гусеницы. Спасать не только себя, но и боевую машину.

Но сначала мехвод решил немного ответить сбежавшимся во двор венграм, благо он как раз сидит на месте наводчика. Не особенно различая в свете разгоревшегося пожара близкие цели, Брыкин отключил стопоры башни и пушки; вращая маховик, до конца опустил оба ствола; запустил поворот электроприводом по часовой стрелке, перевел спуск с орудия на пулемет и, нажав на педаль, открыл непрерывный огонь. Толстый трехрядный 63-х патронный диск ДТ полностью выплеснулся горячим свинцом еще до того, как башня успела пройти половину окружности. Наверху кто-то накрыл, очевидно, шинелью, прицел. Не-е, толку от такой стрельбы – чуть – пора выбираться, пока цел. Брыкин включил внутреннее освещение, спокойно заменил диск на пулемете, развернул башню орудием назад, чтобы не повредить при возможных таранах, поставил на стопоры и перелез на свое штатное место. Наружную фару пока зажигать не стал, чтобы пулей не разнесли.

Его водительские смотровые приборы были в полном порядке, то ли венгры до них не успели добраться, то ли при тусклом освещении еще не разобрались, где они. Он включил передачу и резко рванул назад. Танк слегка качнулся, плотоядно давя кого-то гусеницей – сквозь рев дизеля и железный лязг донесся ополоумевший крик. Брыкин развернул машину, умело работая рычагами, и повел ее в сторону огорода, раздавив по дороге крестьянскую телегу, проломившись сквозь кусты и снеся хлипкий угол у какой-то дощаной постройки. Набившиеся во двор венгры теперь предусмотрительно разбегались с его пути. Но не все.