Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная

Незамеченные Брыкиным сбоку к медленно ползущему в полутьме танку подбежали двое гонведов с подобранным где-то бревном наперевес. Они, наверное, собирались воткнуть его между катками и таким образом заблокировать или даже порвать гусеницу. Возможно, с легкими танками такой номер и проходил. У этих солдат или им кто об этом рассказывал. Но тяжелая тридцатьчетверка спокойно, не повредив гусеницу, перевалилась через угодившее между третьим и четвертым опорными катками бревно, разжевала в щепки его попавший под обрезиненные жернова конец и покореженным выплюнула обратно, перебив не к месту подвернувшееся предплечье одному из храбрых мадьяр.

Через смотровой прибор в тусклом свете выглянувшей из-за редких облаков луны Брыкин заметил прямо на своем пути высокий сарай. Первым побуждением было свернуть и объехать, но ему в голову пришло «почиститься от венгерских паразитов», возможно еще цепляющихся сверху за его машину. Он добавил газу и проломился сквозь нетолстую бревенчатую стену. Сверху падали плахи и доски, дико верещала раньше времени попавшая под мучительный забой скотина. Выбравшись наружу, мехвод пару раз бросил танк из стороны в сторону, резко стал и опять ускорился, освобождаясь от навалившегося вместо сметенных венгров мусора и, выехав на свободное пространство, за деревню, остановился.

Вблизи не стреляли, затормозив одну гусеницу, Брыкин медленно развернул тяжелую машину на месте, до боли в глазах вглядываясь через смотровой прибор в наружную темень, все еще боясь включить свет, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания – никаких подозрительных фигур рядом не заметил. В покинутом селе во многих местах разгорались пожары, но звуки боя понемногу стихали. Остановив танк, он перебрался на командирское место к панорамному прицелу. Еще раз внимательно осмотрелся. В отблесках огня ему удалось разглядеть приподнятый высоким шпилем над остальными домами крест костела – тогда он сумел сориентироваться и понять, где примерно находится. В одиночку наступать на Будапешт – как-то не сподручно, а чтобы найти своих, вернее всего будет, не дожидаясь утра, выбираться полями-лугами на восток, пока не упрешься в шоссе. Отсюда до шоссе километров пять будет. С гаком. Тьфу для танка. Даже по бездорожью. А уже на шоссе можно будет и определиться.

Удалившись из села Брыкин наконец-то расхрабрился включить фару, приподнять сиденье и высунуть голову наружу через свой люк – ехать стало не в пример легче. Он увеличил скорость. Неожиданно почти над ним, бесстыже вырвав из окружающей темноты танк, зажглась осветительная ракета. Почти сразу перед его носом пронеслась белая трассирующая очередь. Брыкин придавил газ, стараясь быстрее уйти из-под огня, пусть даже и пулеметного или пушечного малокалиберного, но невидимый наводчик не стал бить ему по броне, а сдвинул прицел влево и опять прошелся буквально перед самым носом, как бы останавливая. А если это свои сигналят? Дошло до Брыкина. Очень даже похоже, особенно, звонким звуком на очередь из ДШК. Он сбросил газ, затормозил левую гусеницу и медленно повернул танк в направлении непонятной огневой точки. Фара осветила меньше чем в сотне метров привычный силуэт тридцатьчетверки с длинноствольной пушкой, увенчанной на конце эжектором. Свои!

Брыкин приветливо помигал фарой и не спеша повел тяжелую машину навстречу. Пока вел, промелькнула мысль, что танк могли захватить венгры, он даже опять сбросил газ. Но потом решил, что вряд ли бы они, захватив танк, поехали на нем ночью в одиночку. Наши это, русские. Разве не могло еще кому-нибудь повезти вырваться? Вон, фигура, что за ДШК маячит, – в привычном шлемофоне. Вторая черная фигура спрыгнула с башни на землю и, щурясь, закрывалась широкой ладонью от яркого света в лицо. В этой фигуре мехвод узнал наводчика из второго взвода, ефрейтора Матусевича. Брыкин остановился, выключил фару, заглушил мотор и высунулся через свой люк наверх.

– Сашка, ты что ли? – крикнул он.

– Я, Брыкин, я, – подтвердил снявший с головы замасленный шлемофон светловолосый даже при лунном свете ефрейтор-наводчик, узнавший знакомый голос. – Я и еще Витька Телевной. Только двое нас в танк забраться и успели. А командира нашего и мехвода постреляли.

– Вы хоть вдвоем, – вылез ему навстречу Брыкин. – А я вообще сам-один еле вырвался. Представляешь, – продолжал он рассказывать, сбрасывая нервное напряжение, – я отлить во двор вышел – и тут началось! Только в танк запрыгнул – а в башню уже двое венгров через оба люка лезут. А мое оружие в хате. Так я этих троих из ракетницы. Бах! Бах! Бах!

– Ты же сказал, их двое лезло? – спросил подошедший к ним Телевной.

– Да, – махнул рукой Брыкин, – какая разница? Двое, трое… Короче, отбился я ракетницей, а потом еще и «феньку» наружу выбросил. Две.

– Что две? – переспросил Телевной.

– Да «феньки» же. Ты что, Витька, перепил, что не понимаешь? – вспылил Брыкин

– Ладно, – прервал бестолковый разговор самый старший по званию Матусевич. – Не хрен зря лясы точить. Торчим тут посреди поля, как чирьи на заднице. Из села вырвались, так ждем, чтобы нас тут за бубенцы взяли?

– Ну, так по машинам и вперед, – сказал Брыкин. – Вы куда ехать-то надумали? Я решил – к шоссе двигать, а потом на восток. Где-нибудь на наших да и наткнемся.

– Не едет наша машина, Михась, – покачал головой Матусевич. – Вот какая закавыка получается. Двигатель заглох и все. Витька в моторе вообще не кумекает. Он только в оружии разбирается и в рации. А я чуток водить соображаю как, а вот поломку ликвидировать – увольте. Ни черта не соображаю.

– О! Мать! – вскрикнул Брыкин. – А у меня насчет рации вообще мозги отшибло. Надо же нашим сообщить! Вдруг, достанет. Должны ж в зоне досягаемости наши быть? А? Как думаешь? А я, как вырвался, – по газам и вперед. Даже и не подумал помощь звать. Во, дурень! Хотя, у меня шлемофон в хате остался – я теперь без наушников.

– Я уже связался, – успокоил его Телевной. Сообщил. Только до нашего батальона я не достал. Пехота меня услышала. Правда, далеко они. Километрах в двенадцати южнее и немного их. Я так и не понял, то ли штаб, то ли что-то тыловое. Но обещали дальше о нас передать.

– Пока помощь прибудет, там уже никого живого не останется, – мотнул головой в сторону села Матусевич.

– Это точно, – кивнул Брыкин, с наслаждением закуривая папироску и протягивая мятую пачку товарищам. Те, не отказываясь, достали по одной и прикурили от его огонька. Все замолчали.

– Думаю, – нарушил молчание Матусевич. – Эти суки уже всех перебили. Разве что, кому, как нам, сбежать сподобилось. Как они нас взяли. Тепленькими. Прямо во сне. И куда только караульные смотрели?

– Да что теперь говорить, – нервно затоптал окурок Брыкин. – Раз ваш танк не едет – залезайте ко мне, да и двинем, пока на нас еще какие-нибудь бродячие венгры не наткнулись.