Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная

Атака закончилась – немцы отошли. Перестали бить по далеко отступившим панцерам и тридцатьчетверки. Обрадованные, и слегка очумевшие, поднимались с земли второй раз в жизни (и в течение одного дня) участвовавшие в реальном бою красноармейцы. То, что и второй бой окончился их победой, даже, несмотря на большие потери товарищей по оружию, поднимало их боевой дух, укрепляло веру в необоримую мощь РККА. Среди окровавленных, засыпанных комьями земли, трупов и стонов раненых, раздавались весело гомонящие голоса внезапно почуявших свою силу, быстро матереющих бойцов. Бегут трусливые гансы от советских солдат! Русские – это вам не поляки с французишками и прочими англичанами. Русские солдаты – это ого-го! Мать-перемать и так, и эдак, и раскудрить в бога, в душу и в дивизию!

Иванов, выбравшийся из танка наружу и обходивший позиции своих машин, такие шапкозакидательские речи в душе не одобрял, но и пресекать их не считал нужным, тем более, среди не подчиняющейся ему пехоты. Пусть солдатики балагурят и расслабляются – не последний их бой – немцы не успокоятся – опять полезут – а когда обещанные основные силы сюда подойдут – еще вопрос. В экипажах все были живы, легкие и не очень ранения от отколовшихся изнутри осколков собственной брони у нескольких человек – можно сказать, очень небольшая плата за уничтоженные танковыми орудиями фашистские панцеры и артштурмы. Лишь двоих ребят, поддерживая, увели после перевязки автоматчики в развернутый в освобожденном от хозяев просторном доме батальонный медпункт – остальные остались на своих местах.

Свернув за угол покореженного дома с наполовину осыпавшейся с поломанных стропил черепичной крышей, Иванов неожиданно грудь в грудь столкнулся с невысокой, ему до плеча, худенькой остроносой девчушкой в длинной армейской плащ-палатке с откинутым капюшоном; на светлых волосах – пилотка с зеленой полевой звездой.

– Ой! – вскрикнула от неожиданности девчушка и отпрянула на шаг. – Извините, товарищ капитан. В смысле, здравия желаю, – и не очень умело козырнула грязной узкой ладошкой.

– Вольно, товарищ красноармеец, – поневоле улыбнулся Иванов, глядя на несерьезного солдатика, – вы вообще-то, товарищ красноармеец, в следующий раз смотрите, куда несетесь. Так ведь можно и целого генерала растоптать и не заметить.

– А у нас, товарищ капитан, если вы не в курсе, никого выше званием, чем подполковник Кучкин вблизи не наблюдается, – смело ухмыльнулась девчушка, задорно тряхнув торчащей сзади из-под пилотки тощей светло-русой косичкой, – даже в оптический прицел не видно.

Только тут Иванов обратил внимание, что у девчушки-пичужки из-за плеча выглядывает не какой-нибудь привычный мосинский карабин, а серьезно топорщится характерным дульным тормозом и дырчатыми ствольными накладками самозарядная винтовка Токарева. Ни хрена себе, пичужка. Явно не санитарка или там, к примеру, радистка-телефонистка. Снайпер, что ли?

– И много вы, товарищ красноармеец, немцев из этой штуки, – кивнул ей за спину Иванов, – «рассмотрели»? Пока они, так сказать, еще богу душу не отдали.

– За сегодняшний день – восемь, наверняка, – не смущаясь, похвасталась смешливая девчушка. – Еще в трех случаях – на все сто не уверена.

– Ну, надо же, – не скрывая чувств, восхитился капитан. – А с виду и не скажешь… И давно вы, товарищ боец, воюете?

– Призвана в ряды РККА 26 августа. А в бою сегодня впервые.

– И в первый же день 8 гансов? – недоверчиво покрутил головой Иванов. – Откуда же вы такая умелая?

– А из Харькова, – по-прежнему задорно ухмылялась девчушка. – Курсы снайперов с отличием закончила. Теперь, вот, применяю свое умение на практике. Кстати, вне строя меня Настей кличут. Фамилия – Журавская.

– А не страшно вам, Настя, по фамилии Журавская, в живых людей стрелять? Вы ведь все-таки девушка. Да еще и такая… – внезапно стушевался обычно не стесняющийся в общении с женским полом капитан.

– Какая еще такая? – метко стрельнула кокетливыми глазками Настя, в сразу приглянувшегося ей офицера-танкиста.

– Ну, – пожал плечами Иванов. – Маленькая, женственная… Вас саму защищать хочется. А вы, вон как результативно воюете. Не каждый мужчина так сможет.

– На первый вопрос, товарищ капитан, я вам отвечу так: для меня все немцы в военной форме – не живые люди, а враги-фашисты. И убивать мне их вовсе и не жалко, как нас учит и партия в целом, и наш ротный политрук товарищ Меняйло в частности. Совершенно не жалко. А нечего им было первыми войну в Европе развязывать. А насчет того, что я маленькая и женственная – так тут вы правы. Прям в яблочко вцелили. По снайперски. Я именно такая и есть, – Настя задорно растянула свои узкие губы в улыбке до ушей. – Уже который год ищу и ищу себе такого мужчину, чтобы взялся меня защищать – и никак не найду. И на заводе искала, и на курсах Осоавиахима, и в армии со дня призыва – и все никак. То мужик квелый попадается, то я ему не глянусь. А я ведь, должна сказать, только серьезные намерения принимаю. Мне простые шуры-муры, даже на фронте, вовсе без надобности. Вот вы бы меня замуж взяли, если бы еще не были женаты?

– А я и не женат, – пожал плечами Иванов, не заметив провокации. – С чего вы решили?

– Как же? – сделала фальшиво удивленное лицо хохотушка. – Такой весь из себя импоза-антный офице-ер. Капитан-танки-ист. Успешно воюет еще с Польши (слышала пересуды ваших автоматчиков). Командует батальоном. И до сих пор не женат? И куда только девушки да молодки смотрят, – притворно покачала головой Настя, кокетливо и метко, прямо в сердце, стреляя смешливыми глазками в совсем засмущавшегося Иванова. Кстати, а как вас зовут? Если вне строя, конечно.

– Владимир.

– Красивое имя, – одобрительно кивнула Настя. – Мне нравится. Владимир… Володя… Вова… Хи-хи.

– Командир, – окликнул, подбегая сзади, Гурин, – А я тебя ищу-ищу… Там тебя Павликов по рации разыскивает.

– Колька? – вскрикнула неожиданно девушка. – Мать честная! И ты здесь? Усы отпустил? Не узнать. Вот умора. Прямо совсем взрослым стал.

– Настюха? – удивленный Гурин после секундного замешательства схватил в охапку радостно завизжавшего худенького бойца вместе с его грозной винтовкой в придачу и приподнял над землей, демонстрируя и свою силу, и радость от неожиданной встречи.

– Ладно! – ревниво прервал их объятия непривычно для Кольки грозным окриком Иванов. – Отставить неуставные отношения. Сержант Гурин, за мной. А с вами, красноармеец Журавская, мы еще, надеюсь, увидимся.

– Очень рада была с вами познакомиться, товарищ капитан, – игриво сделала на прощание контрольный залп глазками Настя и крикнула, обращаясь вроде бы и к Гурину, но для Иванова: – Колька! Захочешь меня найти – я в третьем батальоне, первая рота, первый взвод.