Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 4. Встала страна огромная

В деревне до утра уже никто не ложился спать. Тушили пожары, перевязывали и сносили в медпункты раненых, подбирали свое и трофейное оружие, в спешке поправляли оборонительные рубежи, собирали своих павших (трупы венгров оставили на потом, планируя утром привлечь для этого еще прятавшихся по погребам местных жителей и пленных), прочесывали село в поисках притаившихся врагов – отдыхать было некогда.

В штабе полка кое-как, не имея переводчика, пользуясь корявыми фразами из венгерского разговорника и дополняя их немецкими словами, а, при необходимости, жестами и рисунками, допросили пленных гонведов, имевших хоть какое-то звание. Не сразу, но под угрозой немедленного расстрела, порознь допрошенные офицеры одинаково показали, что шоссе, по которому полк Кучкина прибыл в деревню, уже перерезано и русские находятся в полном окружении. По гуляющим среди гонведов слухам, германские союзники твердо решили венгерскую столицу не отдавать и кроме венгерских войск стягивали на этом направлении свои танковые и общевойсковые дивизии (какие именно дивизии, их номера, пленные не знали). Вроде бы, прибывали и моторизованные части ваффен-СС, лучше оснащенные техникой и более стойкие духом. Мало Красной Армии не покажется, и, как храбро заявил в конце допроса осмелевший старший лейтенант, самым правильным решением для защитников деревни – сдаться на почетных условиях, пока их не раздавили. Сдаваться подполковник Кучкин впереди своего полка не побежал, но в тыл радиограммой добытые тревожные сведения сейчас же передал, получив взамен очередное подтверждение приказа «стоять на смерть и ждать подхода основных сил»…

На следующее утро, когда полностью рассвело, по деревне массированно заработала германская артиллерия: пушки и минометы, в том числе и шестиствольные турбореактивные. Били и по видимой немцам передовой линии и просто по населенному пункту, куда придется. Ответить им могли бы дивизионные пушки и полковые с батальонными минометы, но где они, эти фашистские батареи? Где-то за холмами? В белый свет снаряды и мины посылать, которых становиться все меньше, а обещанный подвоз вместе с пресловутыми основными силами что-то запаздывают? И пригибались пониже в неглубоких окопах и траншеях красноармейцы и их командиры; более удачливые нервно курили в на скорую руку перекрытых бревнами блиндажах и венгерских погребах; запоздало опускались на дно от близких разрывов оставленные на передовой вовсе уж невезучие наблюдатели. И гибли, кому выпадал такой невезучий жребий.

Проснувшееся осеннее небо почти девственно сияло омытой вчерашним дождем синевой, лишь редкие кучевые облачка, озаряемые встающим на востоке светилом, застенчиво и мирно кудрявились белыми барашками в его бесконечной вышине. Погода красноармейцев не радовала: теперь, к бабке не ходи, жди пикировщиков или истребителей. А прикроет ли наша, советская авиация, – большой вопрос. Такой же большой, как и тот, где же, мать-перемать, в хвост их и в гриву, обещанное наступление основных сил?

И немцы, как их, опасаясь, и ждали – налетели. Первыми над селом и закопавшимся еще глубже в землю батальоном Павликова в качестве, очевидно, разведки, покружили несколько пар узконосых «мессеров», с воем проносящихся друг за дружкой, как привязанные. Сначала в высоте и, не открывая огня, потом – пикируя и поливая пространство перед собой из пушек и пулеметов, очевидно, провоцируя встречную пальбу затаившихся и пока не обнаруженных ими зенитных орудий и пулеметов. По строгому приказу Кучкина, все имеющиеся в наличие средства ПВО, в том числе и на танках, прикрытые срубленными ветками деревьев и маскировочными сетками, молчали. Успеется. Пускай лучше бомбовозам сюрприз будет. Молчала и пехота, не афишируя позиции ручных пулеметчиков и расчеты противотанковых ружей. Хотя ответить – руки у многих и чесались.

Так и не разглядев ничего толком с небес и не добившись от русских нужной им зенитной реакции, истребители взмыли повыше, освободив место для медленно и неумолимо наплывающей с запада авиагруппы из трех эскадрилий Ю-87 с торчащими снизу неубирающимися по старинке шасси. Когда они приблизились, с земли в их сторону потянулись длинные трассирующие пунктиры крупнокалиберных и винтовочного калибра счетверенных очередей, застучали осколочно-трассирующими снарядами 37-мм зенитные автоматы, сконструированные на основе шведского 40-мм «бофорса». Радиограммы с просьбой о срочной авиационной поддержке полетели в тыл заранее, еще при разведке «мессершмиттов».

«Юнкерсы» разделились на эскадрильи и перешли в атаку. Они один за другим падали на крыло и круто пикировали, целясь в основном по позициям Павликова и оборонительным рубежам на околицах. Сокращая время пребывания над целью, и, соответственно, риск быть сбитыми, они разом высвобождали из четырех подкрыльевых бомбозахватов 50-кг фугаски и из одного подфюзеляжного – 250-килограммовую. Сея внизу панику, истошно выли от все быстрее набегающего в пикировании воздуха закрепленные на стойках шасси крыльчатки сирен; дрожала земля, плотно окутываясь дымом разорвавшегося тротила в смеси с гексогеном и взметенным сырым грунтом. К отражению воздушной атаки подключились и разбросанные по краям села танковые экипажи: без особого энтузиазма высунулись наружу из своих люков заряжающие и дополнительно застрочили навстречу пикировщикам крупнокалиберные турельные пулеметы. Не остались в стороне и некоторые не испугавшиеся ручные пулеметчики, бронебойщики и даже простые стрелки со своими винтовками и карабинами.

На засветившиеся точки ПВО резко, беркутами на дичь, упали с высоты истребители, автоматическими пушками и пулеметами гася их расчеты и распугивая уцелевших. Толку от зенитного огня было не так, чтобы много. Совместными напряженными усилиями удалось подбить лишь четыре «юнкерса», причем на землю в пределах видимости полка рухнуло лишь три, а четвертому, едко дымящему черным шлейфом сгорающего масла и прочей огнеопасной начинки, удалось дотянуть до своих позиций и в хлам разбиться уже только при неудачном приземлении на еще не подсохшем поле. Правда, встречные огненные трассы вынуждали летчиков люфтваффе отворачивать с боевого курса и освобождаться от своей бомбовой нагрузки не совсем там, где это было бы полезней для вермахта.

А красные ястребки все не появлялись. Забыли полк Кучкина, что ли? Или в других местах они нужнее? Полностью отбомбившись, довольные собой облегчившиеся пикировщики собрались в удовлетворенные налетом хищные стаи и потянулись обратно. Немного задержались и еще раз прострочили пушками и пулеметами и так раскуроченный передний край села осмелевшие истребители. И тоже повернули восвояси. Но не все. Один из нахально шерстивших очередями окопы «мессеров» внезапно странно клюнул вниз юрким носом, слегка отвернул в сторону и грудой серого искореженного металла, вздрогнув землю, разметался кусками прямо в огороде позади советских позиций.