Александр Чернов - Противостояние [litres]

– Так точно!

– Где находится база 2-й боевой эскадры Соединенного флота Японии?

– В Сасебо, господин контр-адмирал!

– Давайте-ка без чинов, Иван Владимирович, расстояние от Хоккайдо до Сасебо?

– Около тысячи миль, Всеволод Федорович.

– То есть за двое суток «Адзума» в принципе не могла бы дойти до Сасебо и вернуться обратно. Так? Какой ближайший порт мог обеспечить Камимуру углем и мелким ремонтом?

– Хасидате… Но этот порт не предусматривает базирование броненосных кораблей, там нет боеприпасов для главного калибра. Тогда… Что же получается, что «Адзума» после боя шла с повреждениями и с неполным боекомплектом?! У нее времени было только-только раненых сгрузить и на перехват пойти…

– Ну вот… Не прошло и полгода, как вы поняли то, что должны были понять сразу, как только опознали противника. Вы все еще считаете, что Николай Готлибович – человек, способный на неоправданный риск? Или согласитесь с моим мнением, что капитан второго ранга Рейн умеет думать и принимать решения?

– Всеволод Федорович. Ну… Ну не было у нас шансов догнать «Адзуму»!

– Пресвятые угодники!!! Броненосный крейсер, вернее броненосец второго класса, бронепалубный крейсер первого ранга и вспомогательный крейсер против броненосного крейсера противника, имеющего к концу боя ход не более четырнадцати узлов, проблемы с управлением и не функционирующую кормовую башню главного калибра! Вы рапорт Рейна читали? Он на своей восемнадцатиузловой «Лене» с полупустыми угольными ямами догнал. А вы на девятнадцатиузловой «Авроре» с ямами почти пустыми, значит, «шансов не имели»?

Да, пусть не девятнадцать узлов, а шестнадцать вы давали, но догнать и добить его было хоть и сложно, но, наверное, все же возможно. Это орден святого Георгия как минимум для вас и гвардейское звание для корабля, по статуту. А умело составить представление – так, глядишь, и орлы на погонах заведутся. У меня вот завелись в подобной ситуации.

– Всеволод Федорович! Да один-единственный снаряд главного калибра «Адзумы» – и мой крейсер пойдет на дно! Вы же поймите меня… Я уж не говорю про «Лену»! Если бы Рейн этот снаряд словил, то оставил бы весь наш отряд сидячими утками без угля…

Сухотин что-то говорил еще, но Петрович его уже не слышал. Этот человек больше был ему не интересен.

«Бесполезно. Тихо гнать? Или что? Суд чести? Ну, Василий, пожалуй, его бы просто шлепнул посредством дуэли… Да и Рейн, поговаривают, может… Нет, это, пожалуй, сейчас перебор. Торопиться не будем. Пока просто в отпуск по болезни. Скорее всего, типичный представитель породы «командиров для мира», увы, именно их и штампует сейчас система. Негативный отбор. Как и у нас там. Ну, да этого „у нас там“, теперь уже не будет. И слава богу, наверное… Или Вадикову папочке вкупе с одним олигархом! Э-эх… Так ведь и не построит, бедолага, самую большую яхту XXI века!»

Петрович вдруг поймал на себе растерянно-настороженный взгляд Сухотина, которому улыбка, скользнувшая по губам контр-адмирала, показалась неуместной, после всех доводов и аргументов, которые он так тщательно излагал.

«Так, господин-товарищ Руднев, хорош ностальгировать! Что у нас тут получается в сухом остатке… Дрянь дело. Он-то в этом, может, и не виноват, но мне на мостике крейсера такой капраз на хрен не сплющился…»

– Иван Владимирович… Любезный. На мой взгляд… да ведь вы больны ! Давайте-ка сейчас вас доктор осмотрит скоренько, и если я прав, то лекарства пропишет, подлечит. В Крыму отдохнете, поправитесь, да и вернетесь к нам, грешным, япошек колотить!

– Всеволод Федорович! Но… Мы… Я… Я что-то не то сказал?

– Довольно, мой дорогой, спасибо. Вы свободны, вот выправлю сейчас направление к врачу… Берите, но не тяните с этим. Он вас осмотрит и скажет свое мнение о состоянии вашего здоровья. Если здоровы – вернетесь к исполнению обязанностей командира крейсера. А с больного человека – какой спрос…

Когда обескураженный Сухотин покинул кабинет, Руднев снял трубку телефона.

– Коммутатор? Медчасть!

– Добрый денек, Вячеслав Степанович, это Руднев беспокоит. Сейчас к вам подойдет каперанг Сухотин. Да, я послал. Есть у меня подозрение, что у него нервное расстройство на фоне общего истощения организма. Длительный переход в тропиках, нервное напряжение, бой этот, неудачный. Просто перенапрягся человек. Вы его осмотрите, и если мои подозрения подтвердятся, устройте Ивану Владимировичу отпуск по состоянию здоровья на полгода. Крым или Кавказ. Отдохнет человек на курорте, подлечится. А там, глядишь, и вернется к исполнению обязанностей. Угу… верно все поняли. До свидания! И вам не болеть…

– Коммутатор. «Корейца»!

– Вахта! Командующий эскадрой на проводе. Связь с командиром корабля…

– Добрый день, Павел Андреевич! Руднев беспокоит. Скажите, на ваш взгляд старший офицер Засухин способен командовать крейсером? А Анатолий Николаевич подготовил себе замену? Да, открылась вакансия, но только вы ему не говорите ничего пока, просто вечером направьте ко мне, чаи погоняем, поговорим…

После решения кадрового вопроса с «Авророй» и распределения работ на кораблях на первоочередные и «терпящие отлагательства» (в последний пункт попал и ремонт трофейного японского эсминца, уже получившего имя «Восходящий», но опять выброшенного из дока – ремонт крейсеров был более приоритетной задачей) настало время главного – планирования будущих операций.

В который раз Петрович поймал себя на том, что он полностью сменил приоритеты. То, что в Москве перед компом казалось самым главным – перевооружение кораблей и смена тактики, сейчас стояло на последнем месте в списке. Ну какой смысл перевооружать корабли и мечтать о красивых и эффективных маневрах при таком уровне подготовки матросов и командиров? Первым все равно из чего промахиваться, из старой восьмидюймовки или новейшего орудия Виккерса, а вторые… Тут еще хуже все, увы. Только на обучение сносному маневрированию ВОКа ушли месяцы. А теперь, с приходом «Осляби» и «Авроры», надо начинать мочало с начала… Напиться, что ли? Так и этого нельзя, сегодня еще в штабе веселье предстоит. Небогатов, Хлодовский, Щеглов и Гревениц уже извелись, поди…

– Господин контр-адмирал, к вам Лейков, прикажете пустить? – раздался из приоткрытой двери голос флаг-офицера.

– Да уж, конечно… – задумчиво потянул Руднев, прикидывая, что именно опять могло понадобиться от него человеку, который, собственно говоря, и заварил всю эту кашу с перемещениями в прошлое. До сегодняшнего дня лже-Лейков старался не попадаться на глаза Петровичу без крайней необходимости. Так что его визит был для Руднева сюрпризом и весьма интриговал. После должного приветствия бывший профессор перешел к делу.