Иван Ланков - Охотники за туманом

Вскоре Николай приспособился к необычному стилю изложения неизвестного писаря. Ну да, та еще галиматья. Но, работая с документами эскадрона в Туркестане Николаю приходилось сталкиваться и не с такими каракулями. Умелых и грамотных штабистов старались не отпускать дальше Петербурга, и документооборот в Красноводске стараниями дилетантов часто принимал причудливые формы. А уж если писарем был какой-нибудь инородец, да еще и стенографировал слова другого инородца на ломаном русском… Здесь хотя бы написано разборчиво и без ошибок. Проще понять, какую мысль пытается донести до Николая неизвестный.

Снова поднял руку, на этот раз плавно и аккуратно. Ага, солнечный луч падает на те строчки, на которые указывает палец. Непонятно, как это сделано, но закономерность ясна.

Осветил нужную строчку. Сказал вслух:

— Вот это.

В воздухе развернулся список с пояснениями и довольно узнаваемо прорисованной схемой человеческого тела. Кажется, это волшебство очень старается быть понятным Николаю. Надо пробовать.

У Николая вспотела спина, тело покрылось мурашками. Главное, чтобы Нина не заметила его неуверенность. И не только Нина. Впрочем, это дело привычное. Если бы в эскадроне знали, сколько раз Николай колебался перед принятием решений… Но они видели его уверенность. И, бывало, своей отвагой исправляли даже явные ошибки ротмистра. А потом, вечерами у костра, хвалили своего командира. В таких случаях они думали, что его ошибка – это и не ошибка вовсе, а военная хитрость, которая и принесла очередную удачу.

Победителей не судят.

Руки Николая уверенно порхали по воздуху, высвечивая нужные позиции в списке: удалить, удалить, восстановить, заменить, удалить, восстановить, сохранить… Вроде готово.

Ромка задышал ровным дыханием крепко спящего человека.

Так, а теперь… А что если?

«Выбран объект: героиня идентификтор… Обнаружены подавляющие контуры, список. Управляющие контуры, список. Модификации умений, список. Блокировки, список»

Развернуть. Николай вчитался в появившиеся в воздухе страницы… и с изумлением посмотрел на Нину.

Тишину нарушило звонкое щелканье пальцев. Нина, повернувшаяся было на еле слышный звук шагов вдруг словно окаменела.

— Так-так-так! — сказал вошедший Андрей Тимофеевич. — А что это у нас тут такое интересное происходит, любезные мои?

Николай был так сильно увлечен работой с висящими в воздухе текстами, что мог и прошляпить появление боярина. Но как его не заметила Нина?

«Попытка контроля оператора. Блокировать? Разрешить?». Николай замер, читая эту надпись на повисшем в воздухе листке.

Боярин тем временем повел рукой перед лицом Нины, затем переступил через лежащего на полу Романа и сделал шаг к Николаю.

— Так-так-так! Интересно!

— Я не сплю, если вы об этом, — Николай позволил себе небольшую улыбку. Вроде как попытался разрядить обстановку. Но реакция боярина его удивила.

Андрей Тимофеевич переменился в лице, резко отпрыгнул и выхватил шпагу.

— Разве мы с вами враги, Андрей Тимофеевич? — мягко произнес Николай и вышел из-за тумбы алтаря.

Боярин махнул левой рукой в воздухе и несколько раз щелкнул пальцами. На его лице вдруг проступило отчаянье.

— Голос! Я требую отчета, голос! — тонким голосом взвизгнул Андрей Тимофеевич. И выставил вперед шпагу.

— Не советую, — Николай показал взглядом на опущенный стволом вниз револьвер в своей руке. — Вражда не в ваших интересах.

Андрей Тимофеевич взглянул в глаза Николаю и с отчаяньем прошептал:

— Неделя прошла! Больше недели! Поэтому так, да?

Николай покачал головой.

— И это тоже, конечно. Но есть еще одна причина. Знаете, Андрей Тимофеевич, нам с вами надо много о чем поговорить. Если вы, конечно, по-прежнему хотите выиграть эту игру.

Боярин замер в замешательстве, взгляд его метался между алтарем, Николаем и револьвером. Но уже через мгновенье он шумно выдохнул и опустил шпагу.

— Хорошо, Николай… Викторович, — с небольшой запинкой ответил Андрей Тимофеевич. — Поговорим.

Николай взглядом указал на замершую Нину. Боярин убрал шпагу в ножны, щелкнул пальцами, развернулся и, ссутулившись, пошел к выходу.

Роман зашевелился и открыл глаза.

— Здравствуйте, матушка, — пробормотал он неожиданно застенчивым голосом.

— Ромка! — ахнула Нина. — Живой!

Глаза ее закатились и она рухнула прямо на руки Николаю.

— Ну что ж ты так! — укоризненно покачал головой Николай. — Нежнее надо. Она все-таки барышня. Хоть иногда и кажется паровым локомотивом в юбке.

— Этого-то я и боялся, — сокрушенно вздохнул Андрей Тимофеевич, глядя в окно.

Николай поставил на стол чашку с чаем и проследил за взглядом боярина. Там, на крыльце, под лучами заходящего солнца сидели и болтали двое. Семнадцатилетняя мать и двадцатипятилетний сын. Оба на деле старше, чем выглядят. Полностью прожившие свою жизнь. Не такие, какими запомнили друг друга.

Им было о чем поговорить.

— Какое у них будущее? — произнес в пустоту Николай.

Андрей Тимофеевич отхлебнул из своей чашки и сказал:

— Понимаешь ли, любезный Николай Викторович. Герои, как их называет голос, будут участвовать в игре только если у них нет никаких других целей. Тогда они отдадутся игре со всей страстью, со всей своей силой. И тогда будет шанс победить. А если у них появляются женщины? Тогда они перестанут думать об игре и начнут думать о женщине. Потом им будет нужен свой дом. Потом дети. А затем и вовсе тонут в своих делах, забыв дела государственные. А люди они все как один непростые, от каждого остался густой след поступков в том мире. И что тогда? Как их заставить? Как выиграть игру, если все фигуры в партии разбежались по хатам?

— Поэтому вы блокировали фигурам память и подрезали чувства, верно? — утвердительно произнес Николай. — Вы каждую неделю обновляли контур контроля, следили, чтобы не возникало страстей между мужчиной и женщиной, чтобы сильные эмоции не перебили контур. Так?

Андрей Тимофеевич развел руками.

— Ну а как иначе-то? Я не царь и не господь Бог. Один все кристаллы не соберу. Картонки в туман войти не могут, для этого нужны одушевленные. А подчиняться мне вот так запросто вы не обязаны. Что остается? Заплатить денег? Да кому они здесь нужны!

Николай участливо кивнул.

— Ваш интерес понятен, Андрей Тимофеевич. Когда фигур десять или даже сто – такой метод сработает. А когда счет пойдет на тысячи? А он пойдет, уж будьте уверены. Вон, у владетеля южан – шаха – уже более двух сотен одушевленных героев. Скоро будет больше. Как тогда? Хватит ли вам времени чтобы каждому обновлять договор каждую неделю? Или даже каждый месяц? Да хоть бы каждый год?

— Я думал об этом. И пришел к выводу, что большую территорию я удержать никак не смогу. Потому лучше меньше, зато качественно.