Владимир Панин - Сталинградская метель [litres]

Опыт и интуиция подсказывали полковнику, что ждать оставалось недолго. Что совсем скоро напуганные натиском русские станут перебрасывать свои танки на северо-восточную окраину, и тогда… Но, к сожалению, долгожданная перегруппировка сил так и не наступила. В самый разгар боя из-за реки с десантом на борту подошел батальон танков капитана Малькова, авангард 65-й армии генерала Батова. Его танкисты не только помогли защитникам Маныча отбить атаку противника, но и сами, перейдя в контратаку, вынудили противника отступить от станицы, открыв путь на Батайск.

Как потом писали немецкие газеты, «Славные солдаты фюрера заставили дорогой ценой заплатить противника за свой успех. Сотни советских танков были сожжены и подбиты на подступах к Батайску. Тысячи и тысячи трупов русских солдат устилали подступы к этому важному пункту немецкой обороны, который генерал Бальк превратил в неприступную для врага крепость, отразившую многочисленные атаки большевиков.

За понесенные потери Сталин снял и отдал под суд одного из лучших своих полководцев – генерала Еременко, сражавшегося против солдат вермахта в Сталинграде. Надолго наши враги запомнят свою пиррову победу под Батайском».

Подручные господина Геббельса, как всегда, «говорили неправду». Никаких многочисленных атак на Батайск не было. Прорвавшаяся к городу танковая бригада полковника Малафеева ограничилась тем, что перерезала все дороги, идущие из города на юг. Атаковав пригороды Батайска вместе с сидевшими на броне пехотинцами, полковник умело создал иллюзию атаки, бросив свои главные силы в обход, по направлению на Азов, выполняя приказ командующего фронтом Рокоссовского.

Захватить с ходу изготовившийся к обороне Азов у танкистов не получилось, но на тот момент им и не ставилась такая задача. Главное, они вышли к побережью Азовского моря, полностью перерезав связь кавказской группировки фельдмаршала Клейста с остальными силами немцев.

Примерно в это же время в действие вступила 3-я гвардейская армия генерала Лелюшенко. Прорвав заслоны группировки Фреттер-Пико, советские войска подошли на подступы к Новочеркасску, создав угрозу как для ставки фельдмаршала Манштейна, так и левому флангу его группировки, для которой наступали крайне тревожные времена.

– Не стоит рассчитывать на помощь 64-й и 65-й армий, Родион Яковлевич. Первая танковая армия генерала Макензена уже на подходе к Сальску и Тихорецку, и главная задача, стоящая перед генералами Шуваловым и Батовым, создать непреодолимый для немцев рубеж обороны. Любой ценой не допустить прорыв немцев к Дону. Поэтому Ростов вам придется брать исключительно своими силами, – голос командующего фронтом не был громогласно строгим, но вместе с тем в нем чувствовалась стальная непреклонность, с которой не следовало спорить.

– Генерал Ротмистров сообщает, что сможет возобновить наступление не ранее первых чисел февраля. Раньше починить подбитые танки вряд ли удастся, Константин Константинович, – честно признался Малиновский, но у Рокоссовского было иное мнение.

– Мы не будем пытаться форсировать Дон в районе разрушенного немцами моста. Я был на позициях корпуса Ротмистрова и со всей ответственностью могу сказать, что немцы именно там нас и ждут, создав крепкую оборону. Мы с генералом Малининым считаем, что следует ударить там, где противник нас не ждет, в квадрате 45–12.

– Но там нет условий для переправы! Сплошной глубокий Дон без намеков на отмели. Как в этом месте переправляться?

– Очень хорошо, что вы считаете, что переправа в этом месте невозможна. Надеюсь, что штаб генерала Балька считает так же, как и вы, и это повышает наши шансы на успех. Согласно данным разведки, в этом месте у немцев нет сплошной обороны. Одни опорные пункты, подавить которые нашему десанту не составит большого труда.

– Вы забываете, что нам противостоят хорошо моторизованные части врага и перебросить подкрепление для них дело одного часа. В лучшем случае для наших десантников – полтора часа.

– Мы учли и этот фактор и постараемся создать мощную огневую поддержку для наших солдат. Генерал Казаков обещает дивизион гвардейских минометов вместе с полковой и дивизионной артиллерией. Одновременно с воздуха будут работать пикирующие бомбардировщики и «илы» при поддержке истребителей. Летчики обещают надежное прикрытие, если не подведет погода.

– А если подведет? Начнется метель или будет туман, и сомнет Бальк наш десант, – Малиновский выжидающе посмотрел на комфронтом, но тот уверенно покачал головой.

– Не сомнет. Генерал Орел создал подвижную группу войск в составе танков и противотанковой артиллерии. Командиры и личный состав имеют боевой опыт, и она сумеет защитить наш десант от танков и мотопехоты противника.

– Но как он собирается их перебрасывать через Дон? Прямо по льду? – задал резонный вопрос Малиновский.

– Совершенно верно. Прямо по льду. Точнее сказать, по специальному деревянному настилу, что, согласно расчетам наших саперов, выдержит тяжесть танков. Правда, движение по этому мосту очень тихоходное, но, согласитесь, это лучше, чем ничего.

– Настил на льду? Не знаю, не знаю, – задумчиво протянул генерал. – На мой взгляд, откровенно опасная и рискованная затея. В любой момент немцы могут ударить по льду из артиллерии, и все накроется медным тазом. Рискованно, товарищ командующий.

– Согласен, рискованно. Но, наступая в этом месте, мы сохраним много жизней своих солдат, если не будем атаковать в лоб, как это делал генерал Ротмистров, – твердо произнес Рокоссовский, всем своим видом показывая, что высказанное им решение окончательно и обжалованию не подлежит.

Твердость нового командующего Южным фронтом проявилась уже на второй день его пребывания на этом посту. Обсуждался рейд бригады полковника Малафеева, и член Военного совета фронта товарищ Хрущев настоятельно требовал скорейшего взятия Батайска.

– За Батайском Ростов, а оттуда рукой подать до Украины, начало освобождения которой является не только военным, но в большей степени политическим делом. Это надо понимать, товарищ Рокоссовский.

Член Военного совета фронта не сильно скрывал свое недовольство заменой генерала Еременко на посту командующего фронтом. И как ни старался Рокоссовский доказать нецелесообразность штурма Батайска в ближайшие дни, Хрущев не изменил своей позиции, продолжая упирать на важность политического момента.

Разговор кончился тем, что Рокоссовский взял трубку телефона, соединяющего его со Ставкой ВГК, и попросил Сталина отозвать с фронта товарища Хрущева. Шаг был смелый и в какой-то мере дерзкий, учитывая, какой высокий партийный пост занимал Хрущев, но генерал Рокоссовский пошел на это, и Сталин его услышал. Попросив к трубке Мехлиса и узнав его мнение по поводу непонимания между командующим фронтом и членом Военного совета фронта, вождь приказал Хрущеву вылететь в Москву.