Александр Лекомцев - Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

– Я тоже не из робкого десятка!

Теперь уже и Павел встал из-за стола, обнял своего давнего приятеля, теперь уже врага Чебалина и вышел за дверь. Крепко задумался чекист, а Плотов шёл в расположение своего отряда, твёрдо уверенный в том, что в Николаевске были убиты, большей частью, только те, кто и должен был стать мёртвым. Враги Родины… Они это заслужили.

Пусть кто-то оплакивает веки вечные расстрелянных белогвардейцев, японских интервентов и тех, кто прислуживал им, но истинным патриотам России и сейчас это не очень понятно. Тряпицину и Плотову оправдываться перед своим народом не в чем. Но, если и попали под жернова жестокой войны невинные, то ничего тут не попишешь. На то она и война.

А почти что чистокровный поляк, пан Рында сидел за своим компьютером и плакал. Он не понимал, почему и на каком основании герои его увлекательного романа ведут себя так, как он им… не позволяет.

В это время его славная жена Ренальда обрабатывала его рану на виске обычным йодом российского производства и говорила: «Уже лучше бы ты, Боб, мой славный Бобик, завёл себе любовницу, а не шастал бы по страшным дорогам жестокой и бессмысленной гражданской войны».

Но даже после этих тёплых слов своей супруги, тоже полячки, но весьма разумной, он до конца так и не понял, что он, неудачник, озлобленный проамериканец, давно уже ей не нужен. Она благоразумно отошла не только от, как бы, политики, но и его, Роберта Борисовича. Одним словом, кошка бросила котят – пусть занимаются сексом, как хотят.

Кладоискатели

Изрядно численно поубавившийся отряд анархистов под командованием атамана Павла Плотова готовился к предстоящему походу на Керби и к атаке… сходу. Заодно решались и самые неотложные дела.

Что касается пана Рынды, то он готовился к тому, чтобы опять вписаться в компанию анархистов и дать им чёткие указания, как они должны действовать и мыслить. Он же, в конце концов, автор, а не хухры-мухры.

Юлия посмотрела на хмурое лицо Павла и спросила:

– О чём ты так долго думаешь, мой атаман?

– Я бы ответил тебе, что ни о чём, но то будет полной неправдой, малина-земляника. Я думаю о том, как ловко большевики подставили под удар Якова Ивановича Тряпицина, его отважную Нину, всех наших братков… Разве же во время войн те, кто отступает, то есть отходит, как бы, на заранее подготовленные позиции, не сжигают городов собственных?

– Не думай, об этом, Паша. Всё давно ясно. Облапошили нас краснопузые. Нас-то – ладно, а вот народ российский… оказался под ударом. А с них, с негодяев, как с гуся, вода. Ведь и те, что у них «зелёными» называются, в большинстве своём, бывшие анархисты. Может быть, они предатели, или их… переубедили.

– Пока я не до конца понимаю, что происходит,– признался Павел.– Не хочу их судить… Не так уж и много «зелёных». А нам с тобой уже поздно менять свои взгляды и убеждения, да и незачем.

Плотов сменил тему разговора, вспомнил разграбленные японцами сёла и даже телеграфные станции… буквально во всех деревнях, где прошли интервенты. Тогда анархисты погрузили аппаратуру на несколько речных судов. «Верхняя Тамбовка», «Нижняя Тамбовка», «Малмыж», «Вознесенское»… Разве всё перечислишь? Пусть господь накажет Японию!

Не оставлять же им было в целости и сохранности Николаевск… для японцев?

Неподалеку, в зарослях ольхи, стоял и Рында. Он внимательно слушал, о чём говорят анархисты, как себя ведут. В целом, его как автора, пока устраивало их поведение. Вполне, нормально.

Можно сказать, что пока они действовали так, как им повелел Роберт Борисович Рында.

– Браток, Гриша,– обратился Павел к подошедшему к ним Григорию,– помнишь ты, признайся, то место, где нашли мы диковинную вещь, малина-земляника? Вроде как, золотой шар… или медный.

– Какой там медный! Самый, что ни на есть, золотой. Человеческая голова из самого настоящего драгоценного металла. Пуда на полтора, а то и более, вытянет. А наверняка, Иваныч, и в два раза больше. Кто же её взвешивал?

– Я помню её.

– Но там, в громадной шкатулке, всяких ожерелий, бус, колец, браслетов… до чёртовой бабушки. По деньгам запросто перекроют и эту золотую голову. Зарыто всё в камнях, понимаешь, в горах. Я и Сенька Гиров там были. Мощный клад.

– Кто ж золотую голову там спрятал и украшенья разные? – С интересом спросила Юлия. – Я так ничего и не поняла.

– А чего тут понимать, Лексеевна? Мало ли кто,– сказал Григорий. – Но, факт, нам на счастье. Факт, что мы его с Сенькой перепрятали.

– Она не одна такая вот… золотая голова, малина-земляника,– серьёзно сказал Плотов,– Может быть ты, Гриша думаешь совсем про другое. Но не важно…

Атаман стал размышлять о том, что кладов в земле российского Дальнего Востока не так уж и мало. С давних пор. Искатели приключений на… собственную задницу здесь гуляли, китайские купцы, наши казачки из… богатых кое-что припрятывали в трудную минуту. Что касается последних событий гражданской войны минувшего века в этих местах, то тут сам бог, как бы, закрыл глаза на то, что и не только анархисты, но и большевики, кое-что в недрах зарывали… на чёрный день. Себя они любят и… уважают.

Есть убедительные предположения, что и атаманы, непонятно, каких политических убеждений, тоже заботились о себе, о своей судьбе и личном благосостоянии… Их патриотами может назвать только очень не большая группа сочувствующих граждан. Тот же Семёнов, которых переметнулся от анархистов к белым, что-то в Манчжурию транспортировал, а что-то и… не успел, припрятал по «закоулкам» России Дальней.

Тут уж появился перед ними и Рында и мудро изрёк:

– Да какая вам разница, чьи эти богатства? Надо идти за кладом и устраивать свою личную жизнь, к примеру, в замечательной Америке.

– Опять этот бес появился из ниоткуда? – тихо произнёс Павел. – Я уже вспомнил, где видел это существо. В Ди-Кастри… при определенных обстоятельствах. Никакой он нам не браток.

– Так что же ты, атаман, не пристрелил его? – поинтересовался Григорий.– Ведь у него имеется теперь дорога только туда, на тот свет.

– Он тогда испарился, это бес, – пояснил Павел. – Что-то не совсем понятное тогда в Ди-Кастри произошло.

– Но позвольте,– возразил отважный Боб.– На каком это основании вы рассчитываете меня пристрелить? Меня, автора, вам не удастся убить? Да и вы… россияне, мягко сказать, не очень-то и люди. Ватники и пьяницы. Абсолютные дикари и почти… животные!

– А ведь приятно, что это дерьмо называет нас россиянами,– заметила Фолина.– Это душу радует. Приятное напоминание, что мы русские, точнее, даже великороссы. Но пусть это мелкое существо присутствует здесь. Может быть, судьба нам выпала с чертями за грехи наши общаться.

Рында решил пока больше ничего не говорить. В данном случае лучше послушать, что скажут эти… русские.