Александр Лекомцев - Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

– Прямо ему в руки клад и вручить? – удивился Григорий. – Где же я его отыщу? Земля вон какая круглая и при этом… большая.

– Постараешься найти, Гриша, – сказала Фолина, – а не получится – лично используй золото и драгоценности на создание и поддержку национальной анархистской конфедерации здесь, в России, или в Белоруссии, может, в Малороссии. Всё одно – Россия-матушка.

– Здесь суета случится не простецкая, – почесал подбородок Григорий,– однако же, с вниманием слушаю тебя, Лексеевна.

– Сделай это, ради нас, за свободу убиенных, ради графа Толстого, ради князя Кропоткина, ради Бакунина!.. – страстно продолжала говорить Юлия.– Надо спасать Россию от большевистского ига, от левоэсеровской брехни и ада. Хоть большевики и поставили их на колени, своих нежелательных попутчиков, но все они объединятся! Все станут такими же в одночасье. Они называют себя левыми. Что же в них такого, «левого»? Разве диктатура может быть левой?!

– Вы не правы, госпожа женщина,– подметил Роберт Борисович,– тут надо смотреть в корень. Ведь, по сути, все вы – варвары и дикари. Тут надо согласиться.

Рука Плотова инстинктивно потянулась к кобуре, где всегда был наготове маузер. Но передумал расстреливать мелкого беса. Пусть смотрит, пусть присутствует… Может до него, очкарика узколобого, хоть что-нибудь дойдёт.

Фолина махнула левой рукой, давая понять Плотову, что не стоит пулю тратить на того, кто просто бес… Он не в состоянии укротить русский дух. Пусть болтает. На то ведь и существует нечисть, вместе с американцами и японцами, чтобы смущать добрых людей.

– Погрязнет страна-то горемычная в кровушке и невежестве! – сказала Юлия. – К власти пришли жестокие люди, новые монархи да их слуги и холуи! От этих надо уберечься. А с англосаксами и всякого рода братьями-славянами мы разберёмся и сейчас.

– Ну, славяне разные бывают,– возразил Рында.– Есть очень даже… породистые. А есть просто так… русские.

– А есть ещё и поляки. Ну, почему тебя, чёрта,к нам чёрные силы послали? – возмутился Павел.– Ты, мерзкий бес, называющий себя автором, обнаглел окончательно. Слушать тебя неприятно, малина-земляника!

– Извинтите, господа! Я – автор, и всё в моих руках,– возразил Рында.– Как скажу, так оно и есть. Я знаю больше вас.

Анархисты, посоветовавшись, решили, что пусть этот мерзкий бес по фамилии Рында иногда мельтешит перед глазами. Ведь нормальному человеку не дано вот так, сразу же, избавится от всякой нечисти. Но они-то, как раз, и сумеют. Когда клад отыщут, то непременно малохольного идиота Роберта Борисовича, отправят в ад. Там ему и место. Или в США. Ведь почти – одно и то же.

Плотов просто решил не замечать того, что, возможно, им мерещиться, но во плоти… человеческой. Слишком большая честь для мелкого беса, чтобы на какого-то… автора обращать внимание.

– Какую прекрасную речь произнесла Юлька,– Павел положил свою широкую ладонь на плечо любимой женщины. – Мы погибнем за свободу. Совершенно точно! Может, помянут нас добрым словом русские люди. А может и так получится, малина-земляника, что золото и драгоценности наши в лапах большевиков окажутся.

– Постараемся их оставить с носом, – пообещал Григорий. – Ценой жизни постараемся…

– Они и без того столько награбили, что просто не знают, какую пакость для народа ещё придумать, – заметил Плотов. – Чем больше денег у них, тем больше власти, крови людской и слёз на счету. А вот если Махно… Вспомнят ещё люди добром его имя и дела.

– Чёрта с два! – возразил Григорий. – Тебя и Махно так обгадят большевистские писаки… за горсточку серебряников, что за тыщу лет не отмоетесь. Распишут врагами, мародёрами, ворами, психами, ублюдками! Они забудут напрочь, что это мы, анархисты, очень даже желали дать людям истинную свободу, землю, фабрики, сделать серую, угрюмую толпу настоящим русским народом, сильным и, как говорят, на митингах, процветающим, ядрёна мать!

– Да как же вы не поймёте, господа-товарищи,– убежденно сказал Рында,– что всё вы – одно… Вы – сброд, который занял огромную и богатую территорию. А она могла бы пригодиться… добрым людям – американцам, японцам и даже… полякам. А что?

– Сгинь, нечистая сила! – замахнулся рукой на Рынду Григорий.– Не мешай добрым людям решать, что и как.

– А вот и не сгину! – Роберт Борисович поставил руки в боки. – Чего это вы мне тут указываете, на страницах моего романа?

– Господи, – прошептала Юлия, – да ведь этот бес абсолютно умалишённый!

– Я хочу, Гриша, чтобы народ наш был свободен, счастлив, и люди не бедствовали. Мешков огромных с деньгами им не надо. Была бы славная еда, добротная одежда и хорошие лошади во дворе, – в раздумье сказал Плотов,– Только так я и хочу.

– Но такого никогда не будет, Паша! – убеждённо заметил Григорий.– Ничего теперь такого не будет, Павел. Ни ума, ни свободы – ничего! А придёт время – и внуки, и правнуки ихние станут буржуями за счёт награбленного, наворованного. Забудется всё! Спишутся запросто многие сотни тысяч, миллионы жизней, невинно загубленных душ!

– Хватит митинговать, уважаемые соратники! – Павел резко рассёк ладонью правой руки воздух.– Хватит! Ты должен отыскать золотую голову и клад! Ты обязан это сделать, Гриша. Обрати внимание, браток, на такое обстоятельство, что я ведь тебя не только прошу, но и приказываю. А ты в сторону меня уводишь, митингуешь, малина-земляника! Я пока ещё ваш атаман. Или нет?

– Таковым всегда и будешь,– сказал Григорий.– Но я ведь тебя изучил, Паша. Ты не всё сообщил и, может быть, не самое главное.

Плотов кивнул головой, и достал из-за пазухи не большой, запечатанный серый конверт, протянул его Григорию.

– Это вскроешь, Гриша, и прочитаешь внимательно только тогда, когда сядешь с братками в нанайскую лодку,– пояснил атаман.– Только в тот момент…

– Ты не доверяешь мне, атаман? – обиделся Григорий.– Ну, тогда…

– Не в этом дело. Тут ясное и понятное распоряжение на тот случай, если Верхняя Эконь будет занята чоновцами или… другими бандитами,– пояснил Плотов.– В конверте чёткие рекомендации, как тебе надо будет поступать… До всех тайников нам не дотянуться.

Григорий спрятал пакет во внутренний потайной карман гимнастёрки. Надёжное потайное место… Можно сказать, под сердцем.

Может быть, Павел не хотел, но вынужден был сообщить своему боевому товарищу и заместителю Григорию Рокосуеву, что клад, перепрятанный на Экони, всего лишь, небольшая часть огромных… богатств.

– Это сокровища Джонгмо! – серьёзно сказал Плотов.– Тебе придётся, Гриша, действовать очень осторожно и… наверняка.

– Но ведь Джонгмо,– глаза Григория округлились.– Ты же, дорогой Паша, представляешь, что такое… Джонгмо!