Людмила Перцевая - Чёрный конгресс [litres самиздат]

Никакого трудоустройства бродячих толп и ассимиляции никто и не планировал. Их вообще не брали в расчет, просто до поры кормили, обеспечивали водой, терпели, как…козырный туз в игре с европейцами. Под них изредка выделяли какие-то гуманитарные грузы, средства, но это был балласт. Рано или поздно его все равно сбросят. Однако сам балласт об этом не подозревал.

В современном мире землян толпы мигрантов, не способные вписаться ни в прошлое, ни в будущее, были самым печальным зрелищем, словно кладбище живых людей. В разговоре с Муслимом мужчины хорохорились, кричали что-то о своих требованиях, правах, подозревая, что не зря он тут ходит с расспросами, но и в криках звучала тоска. Как животное, попавшее в капкан, кое-кто был уже готов отгрызть лапу, чтобы на своих-троих ускакать назад, к брошенному дому. Но все мосты сожжены, а переправы в новую жизнь никто для них не наводил.

Зрелище невыносимое. Но что его сюда манило? Чувство обреченности здесь вовсе не сопровождалось высоким градусом напряжения! И тут Муслим увидел, что охранники подтягиваются к западным воротам, там наблюдалась какая-то суета. Он моментально туда переместился и увидел армейский кортеж. Машины встали кругом вокруг бронированного монстра, охранник, почти такой же стати, как и Муслим, распахнул дверцу. Вышел сам Эрдоган. С ним были какие-то чины из ООН и Евросоюза, но взвинченный нерв, ток высокого напряжения исходил от Президента.

– Мы приняли на себя эту обузу из соображений гуманизма, кормим беженцев, хотя нам самим после переворота, после мирового экономического кризиса приходится нелегко, а вы еще непрерывно взыскиваете с нас. Как долго Европа будет испытывать наше терпение? – гневно выговаривал он. – Мне проще просто организовать переброску всего этого отребья к берегам Греции, даже Италии, чем ждать от вас подачек! В конце концов, кто бомбил Северную Африку, разрушил в регионе несколько вполне благополучных стран, разве не вы, "цивилизованные" страны? Это же плоды вашей демократизации!

Ему что-то успокаивающе возражали, разводили руками, но было ясно, что этот спектакль тоже не таил в себе хоть какого-то осмысленного финала. Муслим постарался подойти поближе, и на него обратили внимание – охранники предостерегающе подняв руки, Эрдоган, напротив, двинувшись навстречу.

– Вот ты, черный, высокий, подойди ко мне, – властно крикнул он, я хочу спросить тебя, откуда ты пришел, на что надеешься?

Муслим с готовностью подошел, приветствовал правителя на турецком, даже чуть поклонился. Но сжатая пружина внутри Президента оставалась такой же тугой, опасной, внутри всё клокотало. Он спрашивал черного беженца, не надоело ли ему бездельничать, не хочет ли он вернуться к Асаду, согласился ли бы он отплыть на Кипр или в Грецию, или ему непременно надо в Германию, сразу на сытые хлеба. Муслим что-то отвечал, сообразно вопросам, а сам между тем упорно сканировал президентские заботы, терзавшие мозг. Картина была впечатляющей!

Этот турок с манией величия готов был воевать с целым миром одновременно, его не останавливали ни договоры о сотрудничестве, ни рамки военного союза, ни партнерские соглашения: сегодня ты друг – завтра уберу выстрелом в спину! Позволив России строить у себя на территории АЭС на ее собственные деньги, в кредит, получив газопровод, он готовил провокацию на ее границах. Взорванный Нагорный Карабах уже был явью в его планах! Он и сюда приехал, потому что отдал команду о снаряжении трех судов с мигрантами к берегам Италии. Этого от него никто не ждал, но когда-то же должен был состояться прорыв плотины! Они на него там, в Брюсселе, готовят санкции, о правах человека заговорили? – Будет вам о чьих правах позаботиться!

К беседующим подбежал человек с озабоченным лицом, Муслима скоренько оттерли, Эрдоган поспешно сел в машину. Кортеж развернулся, и скоро только облако серой пыли напоминало о визите высоких гостей. Охранники еще постояли, переговариваясь, Муслим услышал: «Да, землетрясение…в Измире, на этот раз очень сильное…земля ходила волнами, как море. Люди погибли. Разбирают завалы, но боятся афтершока».

Президента трясло изнутри и снаружи, и Муслим подумал, что наверное причиной тому он сам, его непомерные амбиции на создание исламской империи, его пассионарность, с которой он готов воевать по всему периметру границ, раздвигая их мысленно – беспредельно! Израиль – вечный враг, Франция – сегодняшний обидчик с ее карикатурами и насмешками над верой, курды – постоянная угроза отовсюду, русские – исторический враг, с которым его страна никак не навоюется, далее – все и везде!

«Странное дело, почему человечество, овладев высокими технологиями, никак не научится соразмерять в своих действиях обретения и потери? Ведь всё так просто просчитывается! – думал Муслим. – Тех же беженцев при первом их появлении можно было организовать на общественные работы в Турции, а не кормить бесплатно. И тут либо поток повернул бы обратно, либо страна получила рабочие руки для развития».

Впрочем, это всё рассуждения, которые транслировать президенту не было смысла. Он расчеты не воспринимал, действовал импульсивно!

Неожиданно Муслим услышал возбужденные крики, повернулся к морю. К берегу бежали потрясенные мигранты, малыши, женщины, старики. Вот и подтверждение тому, что в ярости месть свою Евросоюзу Эрдоган отменить не мог и не хотел ни при каких обстоятельствах. К хлипкому причалу подходили морские лайнеры, лагерь беженцев подлежал эвакуации. Естественно, у берегов европейских курортов их никто не ждал, но ведь балласт когда-то надо было сбросить!

Это были дети, милые смешные подростки, мальчик и девочка. В ожидании автобуса с туристами они переглядывались, мальчишка гримасничал, кидал камешки куда-то в кусты, но не выпускал из рук поводка маленького ослика. Девочка казалась всецело занятой дрессировкой своих подопечных: на спине у ее осла балансировал совсем крохотный козленок, он уже умел становиться на передние колени – и подниматься. Фатима похлопывала ручонкой по спине осла – и козленок опускался, а она победно взглядывала на мальчишку, мол, видишь, как у меня здорово получается! Да, только черные глазенки и посверкивали, личико было закутано покрывалом. Но хотелось думать, что она наверняка прехорошенькая, этакая восточная красавица, юный бутончик.

Абдель сидел спиной к ресторанчику и глаз не сводил с этой парочки, с их осликов. Но вот подошел автобус, разминаясь, из него вышли туристы. И юные артисты тут же забыли друг о друге, о наивном флирте, ведь они были на работе! Кинулись к туристам, что-то лопотали, демонстрировали умение своих осликов и козликов, фотографировались с туристами, протягивали руку за платой. Брали любую монету, но при этом приговаривали: «Доллар, доллар!» Однако чаще всего туристы, позевывая, протягивали им остатки своих завтраков в пластиковой упаковке.