Людмила Перцевая - Чёрный конгресс [litres самиздат]

Дети брали и эту подачку, пренебрегать ничем не приходилось. В пустыне, где нет никаких особых заработков, кроме обслуживания туристов, всякий кусочек был дорог. Из-за брошенного доллара они чуть было не подрались, девчонка наконец сдалась, обиженно отвернулась, а мальчик, расправив отбитую купюру, неожиданно протянул ее… конкурентке. Чем растрогал и Абделя, и других очевидцев: они тут же расщедрились и еще на какую-то мелочь.

Поразительно, но этот континент, изначально такой благоприятный по климату, богатый ресурсами – и растительными, и зверьем, и полезными ископаемыми, щедро оделяющий во все времена всех землян по их потребностям, оставался прибежищем голодных людей. Абдель побывал во многих странах и городах Африки, везде его поражал низкий уровень благосостояния населения, высокая детская смертность. Рожали много, но выживали мало, голод и болезни косили маленьких…

Туристы вышли из ресторанчика, походили по сувенирным лавчонкам, их уже приглашали в автобус, пришло время продолжать экскурсию. И тут грянули выстрелы. Мальчик схватил подружку за руку, и они как-то очень сноровисто вместе со своей живностью скрылись за низким строением, легли, прижавшись к песку, почти впечатались в него. Лежали смирно и ослик, и козленок, и дети, привыкшие к такому паническому бегству от опасности. Абдель затаился неподалеку. Туристы, вопя и толкаясь, загрузились в автобус, шофер ударил по газам, автобус выскочил на дорогу. А с интервалом в десять минут к ресторанчику с другой стороны вырулил армейский газик, ругаясь и хохоча, вышли люди с автоматами, в черных суконных куртках. Ложная тревога! Это были не террористы, а те, кто как раз охранял дороги и курорты от нападения.

Дети сориентировались быстрее Абделя, вышли из укрытия, тут же начали клянчить подачку. Силовики отмахивались, поглядывали на девчонку – и Фатима сообразила отойти от греха в сторонку. Ресторатор, кланяясь, вынес воду и лепешки, он тоже с облегчением перевел дух. Абдель, как только увидел бросаемые в его сторону настороженные взгляды вооруженных людей, уверенно подошел к ним, предъявил свое удостоверение представителя гуманитарной миссии ООН по продовольствию. Старший по званию смягчился, легко завязался разговор.

– Что это были за выстрелы? – спросил Абдель.

– Да мы же и палили, так, для острастки, чтобы никто не расслаблялся, – доверительно поделился Омар. – А вы разве не слышали, что объявлен высший уровень опасности?

– Нападение или где-то теракт с жертвами?

– Еще хуже! В сети появилось заявление исламистов, что они объявляют акцию устрашения всех белых. К ним тут же начали присоединяться разношерстные бандиты, повстанцы и оппозиционеры всех мастей. Они, видишь ли, отреагировали на американское движение "black lives matter": раз уж там рабы восстали, так на черном континенте сам бог велел с белыми сражаться. А чего нам с ними сражаться, если бюджет Египта наполовину формируется за счет туристов? Выгнать белых – и зубы на полку? А если их еще в Суэцкий канал не пускать – вообще кранты!

– Неужели север еще не навоевался, там ведь после "арабской весны" полный раздрай, никак к мирной жизни перейти не могут, – поразился Абдель.

– Так вот, поди ж ты, мало того, что гражданские войны не прекращаются, так сейчас еще и по цвету кожи мочить друг друга начнут, – махнул рукой Омар. – А на юге и того хлеще, там фермеры-негры начали убивать белых собственников земли, ну тех, предки которых двести лет назад сюда пришли… Такая катавасия началась, что просто ужас! И ладно бы они только с белыми воевали, но в ЮАР черных беженцев из африканских нищих государств еще больше, чем в Европу ушли, на миллионы счет идет. А кто их кормить будет, кто для них рабочие места заготовил? Тоже драки пришлых с местными начались. Просто какой-то дикий…человейник.

Омар сплюнул, оглянулся на своих молодцев, рявкнул, чтобы не растекались, через пять минут в путь. Сектор, который им следовало осмотреть, был пустынным, неизвестно, что там встретится. На всякий случай спросил Абделя, не подбросить ли куда? Тот отказался: " У тебя своих забот…" Попрощались, и газик умчался. Абдель взял в ресторанчике бутылку воды, устроился в тени, задумался, перебирая увиденное и услышанное за время блуждания по Африке.

Здесь были золото и алмазы, бокситы и нефть, росли бананы и апельсины, сахарный тростник и хлопок, кофе и какао-бобы. А жизнь не казалась шоколадной. Африка служила неисчерпаемой сокровищницей для поколений давно ее покинувших мобильных и любознательных мигрантов, обосновавшихся в гораздо более суровых условиях. Щедро отдавала, не оскудевала, но голодали ее аборигены, почему-то ничего не получая взамен!

Мир землян был устроен несправедливо. Но, может быть, так было не всегда? Кто знает. Полноводный Нил и сегодня радовал прохладой, поил поля и плантации, но этой благодати было недостаточно даже для того, чтобы прокормить хотя бы самих себя. Зерно египтяне покупали. А продавали свою историю. Туристам со всего мира. И весь мир изумлялся на потрясающие пирамиды-усыпальницы, на строения и скульптуры, которым было много тысяч лет – а они стояли. Зачем они сегодня нужны этой юной паре, мальчику и девочке, которым по пятнадцать лет? Дети открывают мир с чистого листа, им этот многовековой пытливый поиск предков ничего не дает. И какой в нем тогда смысл?

Абдель рассматривал сытых, веселых туристов, которые могли кинуть египтянам подачку, поглазеть на сфинксов, купить в качестве сувениров папирусы с пиктограммами, яшмовую чашу или флакон с благовониями, и отбыть в свои дымные грохочущие города. Африка по-прежнему дарила им то, чего у них не было: древнюю сказку, чистый воздух, сафари со львами и тиграми, слоновьи бивни, жирафа на озере Чад…

С чего началось это бесконечное разграбление? Белые люди пытались сначала вывозить аборигенов в качестве рабов, миллионами – в трюмах своих кораблей, много веков подряд. Африка плодила новых, не оскудевала. Потом корабли нагружали удивительными артефактами древности. Тащили мумии и скульптуры, грабили библиотеки со свитками из папирусов и пергаментов. Распробовали фрукты и кофе, подивились тонкому хлопку. Богатства были словно бы ничьи, никому за них платить путешественники из северных земель не собирались!

Вскоре эти белые стали оккупантами: зачем вывозить рабов, когда можно заставить их работать на себя прямо тут, на благодатных землях, в условиях вечного лета? Получалось плохо, они враждовали с аборигенами, уставали от палящего солнца, черные аборигены с пришлыми белыми предпочитали говорить на языке оружия.

Самое страшное произошло, когда вместо копий и стрел африканцы взяли в руки автоматы и стали промышлять разбоем. Пиратство, как промысел, на этот континент пришло с опозданием на полтысячи лет. Но если английская королева не считала зазорным брать налоги с пиратского промысла, почему нищее Сомали не может повторить этот опыт? То есть вот такой опыт заслуживает реализации? Бред какой-то!