Людмила Перцевая - Чёрный конгресс [litres самиздат]

Давайте без лишних словопрений проведем эксперимент. Сегодня с утра вы все дали сообщение о перевороте в Нигерии, многие собрались туда в командировку, возбудились сообщением о Черном Конгрессе. А теперь давайте исключим все сообщения из этого региона. Напрочь. Ни к чему нам все эти права черных, все эти помпезные мероприятия, шумиха. И, естественно, никаких командировок.

Он повернулся к Терезе Мэй, как-то панибратски тронул ее за плечо и продолжил:

– Хотя вот ваша старая знакомая предлагает тренинг еще круче. У всех в памяти история со Скрипалями, которых то ли вовсе не было, то ли никто их не травил…в общем, не суть. Так Тереза предлагает повторить этот фокус, но уже непосредственно на территории России. Всё с тем же отравляющим газом, с врагом режима Путина. И не волнуйтесь, британцы уже всё подготовили, оппозиционер останется жив, его даже переправят за рубеж. Но вы повторите все то, что уже прекрасно продемонстрировали прежде: событие есть, когда вы об этом говорите, и его нет – когда вы об этом молчите.

– А для чего все эти тренинги? – в полной тишине спросила девушка в шортах. – И где уверенность, что наши боссы нас поймут? Власть – она ведь тоже персонифицирована, на черта им шагать в ногу, какой с этого навар?

– Тоже умница, – одобрительно щелкнул пальцами и в ее сторону «направляющий». Привычка у него видать такая. – Для начала им надо почувствовать себя Властью, а персонификация, дележка дивидендов – дело десятое. Да и я-то на что? Угощайтесь, господа, не будем вам мешать.

Он хитро ухмыльнулся, взял под локоток Терезу и направился к дверям. Видимо, всё сказал, что хотел. Писаки не решились их удерживать вопросами в спину, да и что спрашивать, когда все сказано и все равно ничего не понятно. Потянулись в задумчивости к бокалам и бутербродам, вяло переговаривались, спрашивали друг друга, не приходилось ли раньше где-нибудь этого провокатора видеть. Нет, нигде не светился. И вряд ли снова появится на публике, уж больно уверен в себе – и не заискивает. Игрок, должно быть, не малого калибра!

Вильям подошел к девушке в шортах, спросил ее про Скрипалей и Солсбери. Она его поняла по-своему. Все ведь знали, что эти "пострадавшие" давно никому не интересны, наверняка и этот черный верзила из BBC знает, просто хочет копнуть глубже, под эти местные секретные лаборатории. Прогреметь захотел!

– Ты знаешь, я краем уха как-то слышала, что там, в Солсбери, какой-то вирус мастрячат вместе с американцами, разнесли опыты по разным климатическим зонам, то ли в Грузию, то ли в Китай… Врать не буду, но лучше в эту историю не соваться. На полосы или в эфир с этим все равно не пробиться, видишь, какие у них «направляющие» завелись, наверняка, от Госдепа. Ой, не провоцируй меня, а то мигом оба на улице окажемся! Сильно любознательный – постучись прямиком в Скотланд-Ярд, они тебя просветят.

Вильям благодарно кивнул, потянулся за кофейником, налил себе, предложил коллеге, но она уже засобиралась убегать. От всех этих неясных затей – подальше.

Надо ли говорить, что уже после обеда и Евроньюс, и BBC, и CNN голосили о брексите, о протестах «желтых жилетов», о новом президенте Украины… Только не о Нигерии и не о готовящемся Конгрессе Черных, – про это все словно забыли, в социальных сетях сразу догадались, что, видимо, это была фейковая новость, и тоже свои комментарии постирали.

Было – и нету. Там, в этой Черной Дыре вечно какие-то дурацкие перевороты, разборки между племенами, цивилизованным людям и говорить о происходящем в Африке не пристало. Только опозоришься.

Вильям телепортировался в Солсбери, все-таки интересно, что там варят в этих лабораторных котлах в такой секретной обстановке. Если они один раз засветились в политическом скандале, вполне вероятно, что последует рецидив. Еще Тереза эта непонятно в каком качестве выплыла, не-не-не, отнюдь не лузерша! Чувствуется, что она свою партию еще не доиграла, будет шлифовать найденную методику.

А то – "новичок", "новичок", русские злодеи, которые, оказывается, просто за стрелочника сходят. У них же там в России родилось вот это гордое: «Я отвечаю за всё!» Вот и отвечайте. Британия вам еще не раз в этом поспособствует.

Солнечная корона, едва высунувшись из-за гор, зажгла миллионами розовых бликов маковое поле. Лепестки трепетали под порывами свежего утреннего ветерка, и зеленое море с розовой пеной волновалось – и волновало всякого, кто встречал этот рассвет. Линию горизонта прихотливо украшали вздыбившиеся горы, а поток воды, низвергающийся с ледников водопадом, сверкающий алмазами брызг, усмиряла долина. Чистейшие горные струи расходились по полям и аулам, но воды вполне доставало и озерам, в которых отражалось синее небо. Замкнутый в своей девственной красоте, прямо первозданный мир!

Воздух был напоен ароматами цветения, чист и прозрачен. Никакими ухищрениями цивилизации, выхлопами и выбросами, люди его не портили. Они догадывались, что в недрах этих дивных гор хранится много чего полезного, но предпочитали красоту – пользе.

Наджибуллу переполняли восторг и волнение: вот так, наверное, должен выглядеть в представлении верующих людей рай. Древний персидский язык обозначал местных жителей очень поэтично: афган – безмолвный, скрывающийся, таящий. То есть отшельник, беседующий лишь с богом, не снисходящий до суетного общения с людьми. А нынешние граждане этого удивительного горного анклава с такой же многозначной философской подоплекой составили свой государственный флаг из трех полос: черная – история, красная – беспрестанная кровопролитная битва за свободу, зеленая – вера.

Волны самых разных империй и оккупаций прокатывались через Афганистан, через всю его историю, поочередно; кажется, подходила к финалу и эта, последняя. Американцы объявили, что они покидают эти горы, так ничего и не добившись за двадцать лет непрерывных боев с неукротимыми дикарями. Гражданская война не утихала, взрывы по городам и весям грохотали непрерывно, договориться с талибами никому не удавалось.

Но и к иноземцам местные жители относились с неугасающей ненавистью. Афганцев устраивали только их горы, их поля, под диктовку они жить не умели и не хотели! Что могли им, горным людям, дать знания? – Почти вся сельская глубинка поголовно не владеет грамотой, и детей не учат ни читать, ни писать. Все женщины плотно, с головы до ног, упакованы в непроницаемые покрывала, ими не гордятся и не хвастаются перед чужими, чувства столь же непроницаемы, не озвучены, приватны. Запечатанный сосуд времени!

Наджибулла шел грунтовой дорогой к американской базе, которая, по заверениям СМИ, уже завершала эвакуацию. Он остановился в некотором отдалении: суета была самой обычной, каждодневной. Крестьяне один за другим сдавали свои котомки на приемный пункт, вояка небрежно совал им вознаграждение, которое они, не пересчитывая, прятали в карман и расходились по своим аулам.