Евгений Биктимиркин - Проводник

Мы остановились, и я увидел, что буквально в метре от наших ног разверзлась зияющая пропасть. Природа ее возникновения неясна абсолютно. Не видно следов пород, опаленности, не шумели ключи и реки. Не было ни ступеней, ни дорожки, ни ограды, ни следов чего-либо на стенках. Это была просто яма в тридцать метров в диаметре и гораздо больше в глубину.

Хаш посмотрел на меня и продолжил тем же тоном: ни заинтересованности, ни восхищения – только долг поведать это мне.

– Есть такое понятие «Сплав душ». Это существо, вмещающее в себя волю тысяч, миллиардов, бесконечности. Сплав душ способен знать и влиять практически на что угодно в не зависимости от условий мира, в котором пребывает. Такое существо сродни богу. – Он сделал паузу, и вдруг почудилось, что где-то глубоко внизу бездны колышется едва заметное голубое свечение. Я присмотрелся, но ничего не разглядел.

– Мы на Земле достигаем того же самого, – сказал я ему телепатически.

– Я всем детям давал почитать Книгу Агны, тренировал их, как тренировал бы самого себя. Время не щадит никого, Евгений. Я почти утратил способность гордиться детьми… – Уныние до того явственно почувствовалось, что он даже немного склонил голову.

Вот и слух сыграл со мною шутку. Это был шепот голосов, перебивающих друг друга, нарастающий, но незаметно прекратившийся.

– Просто представь, чего мы достигнем вместе, – я сжал кулак, не чувствуя его. – Интеграцией со всеми поддерживающими разумами, единой волей, что крепнет день ото дня.

Он улыбнулся и посмотрел мне в глаза, и искра там разожглась ярче пламени костра.

– Четырех моих дочерей и пятерых сыновей души не приняли. Надеюсь, они примут тебя.

И он столкнул меня. Голубое пламя и голоса притаились.

Пустота и тишина. Не звенящая, не пугающая – успокаивающая. Просто ничто, но и так сказать не выйдет. Как будто что-то все же было, как будто все стереть еще не получилось. Да и говорить вслух – тоже.

Множество голосов в бешенстве кричали, шутили, насмехались, прощали, поддерживали. С этим буйством не получится договориться – даже понять его невозможно – остается просто оставить, как есть. Когда их бесконечность – кажутся безумцами, глупцами. Когда их меньше – это заметно еще сильнее. И только кажется, что свыкся – вновь за свое. Хочется кричать, но мысли захлебнутся, затеряются.

Проскальзывает видение. В нем множество Евгениев стоят на круглом пьедестале, метров в сто шириной. Хочется со всеми подружиться, сговориться, сделать что-нибудь. Но они разные, хоть и похожи очень сильно. Евгений уже видел их когда-то где-то: один в шрамах, как будто из мясорубки вылез; еще один в костюме вычурном, напыщенный, надменный, хоть и едва держится, чтобы лицо не растеклось. Еще один в очках забавных и перчатках замудренных, улыбается и обалдевает от увиденного. Явно в шаге от безумия и гениальности. И так далее, и тому подобные ребята разного возраста и роста.

И вот они все в серых робах – что-то их сравняло. Позади них открытый космос. Но и он без эмоционального окраса – не хочется съежиться от холода или страха, никуда не швыряет, не бросает. Он скорей похож на выбор. И сразу после он стал наполняться планетами и звездами.

Пока все не поглотил Свет. Хотелось смеяться – до того было весело и легко. Блаженство – и то ли еще будет! Да, тепло и интересно. Здесь можно быть сколько угодно, а перекликающиеся отголоски теперь шутят, замолкают, чтобы глубоко вдохнуть свободу, счастье.

Вот, вкратце, что почувствовал Женя, прежде чем очнуться. Дно у ямы также выстлано мокрой землей и глиной, и было на удивление ровным. По-прежнему, повсюду темнота кромешная, хотя он, опять же, что-то умудрялся видеть. Виденье внутреннее, для которого глаза не нужны – что-то вроде интуиции, знания.

Например, в стенах кто-то выскоблил слова из неизвестных символов – всего лишь бороздки в пару сантиметров глубиной, но этого было достаточно, чтобы внутренний взор их уловил. Некоторые символы казались знакомыми – не ведом перевод, но улавливается настроение.

Также под ногами было немного костей – здесь кто-то помер. Также была нора в стене, уводящая еще глубже и дальше.

Евгений выбрал сложный путь. Из стен торчали камни и кое-где были выступы. Первый шаг – упор – поупражнялся с телом. Оттолкнувшись, и не рассчитав силы, он неуклюже шлепнулся обратно. Жалкое зрелище. Зато сразу встал и решил приноровиться. Он попружинил на ногах, раскачивался, понимая равновесие, попробовал цепкость. Затем подпрыгнул раз – второй – третий. Снял помятую броню Мрака, заслуженную много раз, выкинул оружие.

Довольно скоро он полез вновь. В теле были приятные легкость и нежность; теперь мышцы трудились, но не уставали. Нечто подобное Женя уже чувствовал не раз. Только тогда это был Женя с «измененным состоянием сознания». Сейчас же это вообще был не Женя. Он даже не пытался сражаться – сила захватила его сразу. Стоит заметить, что даже если бы Евгению позволили, он вряд ли взял бы тело под контроль, боясь падения. Как-то так выходило, что «души» знали, как управлять его телом лучше него, и даже если бы он упал вновь, существенных повреждений тело бы не получило.

Безусловно, какие-то фрагменты виденного и прочувствованного души оставляли его памяти. Трудно не описать происходящее, а скорее поймать момент, который можно описать прежде, чем ситуация изменится. Среди душ не было устойчивого баланса – время от времени преобладала воля то одних, то других. Иногда большинство договаривалось, помалкивало. А иногда контроль так ослабевал, что даже Евгений на миг мог преобладать.

Руки уверенно хватались, ноги отталкивались, тело переносило центр тяжести, училось все быстрее и быстрее.

Вот показались корни деревьев – легкая радость проскользнула и исчезла. Подпрыгнув раза в два с половиной выше, чем Женя был способен, рука ухватилась за склизкий отросток. Затем другая – оттолкнулся от стены, подтянулся и полез дальше.

Голые руки и ноги уже давно должны были ободраться обо все препятствия до крови. В раны должна была залезть грязь и черт знает, что еще. Но ничего, казалось, не было – только ногти некоторые выгнулись наизнанку. Но в обычном состоянии этого месива из боли и отвращения могло хватить, чтобы вырвало. Хотя в желудке было почти пусто.

С забавой Евгений ловил фрагменты, как ловко его тело бежит по корням, на которых только птица устояла бы. Словно его тело еще и весить меньше стало.

Еще корень, еще выступ, еще десяток метров. Еще одна нора непонятно чья, ведущая в тупик. Нет здесь животных – все удрали кто куда. Даже подземные чудовища не стали бы сюда соваться. Как и чингаре.

Спустя три часа этого извращенного альпинизма Евгений вылез наружу. Только здесь они позволили себе сбавить обороты, и, завалившись, как свинья в грязюку, дико рассмеялись, чужого горла не щадя. Босыми ногами он пошел по черной, хлюпающей бяке. Когда части тела попадали на глаза, они размазывались и забывались, как во сне.