Евгений Марков - Имперская сказка

За этими размышлениями я повернул в дубовую рощу, решив прогуляться к озеру. Из-за поворота мне навстречу выскочил рыже-белый колли Иман и виляя хвостом подбежал ко мне. Я нагнулся, гладя собаку. Она подпрыгивала, облизывая лицо. А вслед показалась и богатырская фигура императора. Как я его пропустил? Наверное, он вышел раньше, погулять с Иманом.

– Привет, охотник-мазила, что прогуливаешься в одиночестве?

Отец весело и добродушно смеется.

– Папа, я вчера тренировался в тире, и попадал из двустволки с 300 футов каждым выстрелом. Когда следующая охота?

– Ну стрельба в тире по неподвижной мишени и по дичи не одно и тоже. Следующую охоту я еще не назначил. Ты и сам можешь договориться с Чертковым.

– А можно мне выехать с ним на заячий ремиз?

Все-таки охота на зайцев казалась мне почему-то более гуманной чем на красивых и почти домашних оленей.

– Конечно, но смотри в зайца то попасть тяжелее. Я в воскресенье собрался на рыбалку. Если хочешь возьму тебя с собой.

– С радостью папа!

– Я буду лучить рыбу. Ты же до сих пор рыбачил только с удочкой.

– С удовольствием поучусь.

Дальше мы прогуливались вместе. Отец увлеченно рассказывал мне про свой любимый вид рыбной ловли, а Иман весело носился вокруг нас, время от времени прыгая то на одного, то на другого, норовя лизнуть лицо.

Сегодня в столовой на пятичасовой чай собралась только семья. Джорджи не пришел, болеет. За округлым столом родители, я и Миша с Ксенией. Даже бонны сестренки нет с нами. А в этой низкой столовой есть действительно что-то уютное. Мы сейчас похожи на обычную мещанскую городскую семью. Мишка уселся на коленях отца и что-то щебечет. Император расслаблено умиротворенно улыбается. Видно, что для него такой чисто семейный эпизод в радость. Мама намного более напряжена. Ксюша пытается устроиться к ней на колени, но затем перебирается ко мне. Я уже умял с чаем несколько блинов с вареньем и пару пирожных. Пора попробовать накормить девчонку. Она еще ничего не съела, только пригубила немного чая. Устраиваю удобно сестричку у себя на коленях.

– Ксюша хочешь быть такой же красивой как мама?

– Да.

– А такой же сильной как папа?

– Ой, да.

– Тогда надо много кушать, вот один блин для красоты… второй для силы.

Краем глаза вижу, как посмеиваются родители, глядя на сосредоточенно кушающую дочку.

– Ники, из тебя получится хорошая бонна. Куда лучше, чем охотник.

– Саша, хватит напоминать ребенку, можно подумать ты сам никогда не промахивался.

Император смеется, Миша заливается вместе с ним. Хороший момент для недавно обдуманной просьбы.

– Мама, папа, я в последнее время много занимаюсь математикой и думаю многого добился.

– Хорошо, чтобы и Евтушевский так же думал.

Император говорит с иронией, а вот мама смотрит на меня внимательно и серьезно. Это хорошо, можно продолжать.

– Поскольку меня не спрашивают на уроках, и я не сдаю экзамены, очень трудно доказать мои успехи. Поэтому очень прошу вас, позволить мне держать экзамены как в обычной гимназии. Хотелось добавить, что папа и дядя Владимир экзаменовались своими преподавателями, но я дипломатично умолчал об этом. Помнится, из прочитанного в будущем, что для них это было тяжелым испытанием и наверняка воспоминания неприятны.

– Я вспоминаю как держал экзамены, да еще в присутствии покойного батюшки. Было очень тяжело. Даже то что знал, вылетало из головы от страха. Но если ты хочешь можно обсудить с Даниловичем как организовать твои экзамены. А я обещаю на них не присутствовать.

– Напротив, папа. Я буду настаивать, чтобы вы и мама присутствовали.

– Ники, ты не излишне самоуверен?

Нас прервала императрица:

– Я тоже держала экзамены и папино участие меня ничуть не смущало. Ники, я поговорю завтра же с Даниловичем. А по каким предметам ты бы хотел экзаменоваться?

– Математика и языки – точно, но я бы хотел по всем.

Мария Федоровна взглянула на меня с сомнением. Дальше чаепитие продолжилось без обсуждения этой темы. Александр Третий рассказал, что пригласил меня на рыбалку, но предложил маме заменить лучение рыбалкой на удочку, чтобы рыбачить втроем.

– Нет Саша, лучите без меня. Я планирую с Озеровой и Кутузовыми посетить в это воскресенье сиротский институт в Гатчино.

После этого чаепитие подошло к концу, и я поспешил на рисование. Вот в каком предмете мне точно невозможно добиться успеха даже если буду стараться с утра до вечера. Могу только раскрыв рот смотреть как из-под карандаша Карла Викентьевича Лемоха волшебством появляются женские или детские головки, живые и выразительные. А ведь он не портретист, но у человека дар. Я же дальше примитивного изображения змей и крокодилов не продвигаюсь. Черт, а ведь только наболтал что хочу держать экзамены по всем предметам.

– Карл Викентьевич, а в гимназии сдают экзамен по рисованию?

– Нет только в художественных училищах.

Ну вот уже легче, есть оправдание для отступления.

Обедал я вдвоем с генералом наставником.

– У Георгия Александровича температура, возможно надо будет давать ему ночью микстуры или вызвать врача, поэтому мне ставят кровать в вашей комнате. Карл Андреевич остается ночевать во дворце.

– А что говорит доктор Раухфус, с Джорджи что-то серьезное?

– Нет, Карл Андреевич считает, что это просто простуда, но на всякий случай подстраховывается.

Если он такой осторожный мог бы положить Георгия в отдельной комнате, не хватало еще мне заразиться. Здесь у них нет коронавирусного психоза. Может и напрасно, потому что полно других несравненно более опасных инфекций – тиф, холера, туберкулез. Кстати, в моей истории Георгий Александрович умер именно от туберкулеза. Правда будет это только через 18 лет, а болезнь у него найдут лет через девять. Лучше было бы, конечно, поберечься, но если я потребую отдельную комнату сейчас, это будет глупо, меня не поймут.

– Григорий Григорьевич я попросил родителей позволить мне держать экзамены по изучаемым предметам. Они не против. Собираются посоветоваться с вами по этому поводу. А каково ваше мнение?

– Я не против, Николай Александрович. А когда вы хотите экзаменоваться, по каким критерия, каким предметам, по какой программе?

– Перед переездом на сезон в Санкт-Петербург. По программе пятого года восьмилетней гимназии. Ведь я сейчас приблизительно на пятом году.

– Но в гимназии сдают только годовые экзамены, это не университет, где сессия два раза в год. Так что вам придется перенести экзамены на весну.

Черт, непредвиденная сложность. А мог бы и догадаться, называется все взвесил!

– Я бы хотел сдать в декабре за весь учебный год, а после зимних каникул перейти к программе шестого года обучения.