Елизавета Тимофеева - Завтра будет солнечно. Том I

Я выложила всё по порядку на трибуне и посмотрела в дальний конец светлого длинного зала.

– Ты готова? – Головня максимально раскрыл карие глаза и, стоя прямо под трибуной, вгляделся снизу вверх в мои, ожидая, пока я кивну.

Что-то внутри меня оборвалось, но в тот момент я не поняла, что это было.

Дневник. Запись 2

«Советский народ испокон веков тяготел к сильным предводителям.

Если говорить о роли дедушки Владимира Ульянова в истории Советского Союза, то стоит сказать, что этот человек одним из первых поставил страну на ноги. В честь этого он, вместе с последующими правителями, был похоронен в Волгограде, на том самом кладбище, где открывался неописуемый вид на Родину-мать.

Таков был приказ Иосифа Джугашвили, похороненного там же, – человека, создавшего наиболее эффективную систему промышленности за всю историю человечества и получившего народное признание за счёт жёсткого управления, которое вело в светлое будущее Коммунизма, но так и не перешло в геноцид своих же граждан. Ведь именно при т. Джугашвили была разработана система ГУЛАГа, необходимая для борьбы с врагами народа. Благодаря образованию Народного Суда, Союз смог очищаться лишь от по-настоящему вредных для человечества личностей. Вследствие этих мер общество было построено по-новому, ему будто дали вторую жизнь.

К своим руководителям народ относился с обожанием, – ведь ничто так не заводит нацию, как природное красноречие вперемежку с трудовым подходом к делу. Любое предложение об объединении народ встречал исключительно положительно, и вместе с ростом территории, наращивалась коллективизация; чем шире становились просторы страны, тем сильнее рос дух единства общества. С каждой секундой, на протяжении всего двадцатого века, всё больше и больше представителей молодого поколения посвящалось в октябрята, пионеры, комсомольцы; быстрее и быстрее распахивали свои двери колхозы – всё начинало цвести и пахнуть. Делалось это для того, чтобы люди завтрашнего дня, двадцать первого века, смогли воспользоваться благами, созданными усилиями ещё зарождающегося пролетариата.

По прошествии множества лет беспрерывной работы приближалось новое тысячелетие. Благодаря межреспубликанским выборам было принято решение вступить в новую эпоху с новым предводителем – человеком, который смог бы держать весь мир под своим контролем; человеком, который смог бы чувствовать малейшие движения в глобальных масштабах. И так получилось, что эта роль выпала обыкновенному петербургскому гражданину, исполнявшему ранее обязанности руководителя в Министерстве Искусств города Санкт-Петербург, который переизбирался вот уже пять сроков подряд.

***

На заре появления Страны Советов и совершения первых трудовых подвигов, увековеченных в истории, необходимо отметить одного человека, на которого в недавнем прошлом я наткнулась при немного странных обстоятельствах.

Жил один такой товарищ, которому оказались обязаны впоследствии очень многие школы искусств, – Адольф Шикльгрубер. Благодаря своему таланту он с первого раза поступил в немецкую школу искусств и, будучи уже в зрелом возрасте, стал одним из первых художников, признанных в СССР и имевших впоследствии целое сообщество поклонников своего творчества. За свою жизнь Адольф обучил свыше трёх тысяч учеников; также он приобрёл большое количество последователей, которые есть и по сей день.

Адольф был любвеобильным человеком, изъездившим страну вдоль и поперёк. Одной из героинь таких «командировочных романов» была Аделина Лунгу, прабабушка Иона Бойко».

07.04.2029 Молдавский район, Кишинёв, проспект Штефана Чел Маре, 08:35

– Слушай, Ион, у тебя же сейчас перерыв? – Вио всё же понял, что подобные заявления в открытой маршрутке на всеобщем обозрении могут привести к неблагоприятным последствиям.

Я, в свою очередь, вовсе не переживал, что развожу полемику с человеком, которого вижу впервые в жизни. За время работы в кишинёвском автопарке я наслушался немало историй от водителей и пассажиров, имевших диаметрально противоположные точки зрения – от привычного мировоззрения до противоречащего установленным канонам. Ведь наше государство не может карать за позицию гражданина. Так прописано в Конституции.

Поэтому, облокотившись на стенку маршрутки, я взял котлету с бардачка, на котором её оставил (как раз солнце подогрело), начал шуршать фольгой и ответил максимально загадочным тоном:

– Ну, допустим, – я решил всем видом показать кудрявому, что это именно я контролирую ситуацию. Если захочу – мы пойдём, если не захочу – мы не пойдём.

Вио приспустил очки на нос и теперь смотрел на меня прямым взглядом карих глаз. Он был до странности на меня похож, но не внешне, а будто каким-то внутренним укладом…

– Тогда пошли пройдемся, – Вио встал с места, дёрнул меня за локоть и хотел было потащить из маршрутки. Я чуть не уронил завтрак.

Меня это несколько взбесило, но я в который раз сдержался.

– Погоди, – я остановился и высвободился, подошёл к рулю, приложил к ключнице дальнозвон, услышал «blocat» и только после этого неспешно вышел на улицу, крепко держа котлету в левой руке.

Виорел стоял перед Аделаидой и нетерпеливо переступал с ноги на ногу, дожидаясь меня; он был готов сорваться с места и побежать в любой момент.

Но я не спешил. Мне необходимо было закрыть Аделаиду и при этом дожевать тёплую котлету на ходу, не уронив на асфальт ни единой крошки.

Автоматическая блокировка дверей сработала, я снова приложил дальнозвон к сенсору. «Оnchis», – известила меня Аделаида.

– Теперь идём.

Спешка Вио куда-то исчезла, и мы молча вышли из автопарка под пристальными взглядами сослуживцев. Уж не знаю, насколько уверенно я выглядел со стороны, но, зайдя за поворот, начал немного нервничать. Как можно медленнее дожевав несчастную котлету, я выкинул обёртку в мусорку.

Почему сюжет развивается так стремительно, и Вио так чётко выполняет будто продуманные действия?

– Куда мы идём? – я прервал затянувшееся молчание, начавшее негативно на меня действовать.

Вио загадочно на меня посмотрел и промолчал. Он чувствовал, что я не собирался паниковать, но, видно, кудрявый хотел растянуть интригу.

– Ион, а почему ты стал водителем маршрутки? – неожиданно резко спросил Вио.

Мне слишком часто задавали этот вопрос, поэтому я готов был ответить. К нашей работе народ относился с благодарностью, потому что водители, знающие своё призвание, служили пассажирам. Ведь нам самим ни жарко, ни холодно от того, во сколько мы приедем, но людям, спешащим по делам, каждая минута дорога.

Именно поэтому я мог подготовленно ответить на вопрос Виорела, и ему не удастся загнать меня в угол.