Александр Черенов - СТАЛИН ЖИВ! Пятьдесят третий… и дальше

Браилов добродушно улыбнулся.

– Ну, так, уж, и «генерал-лейтенантом»…

Сталин тем временем привёл в порядок одежду – и решительно показал Браилову, что в делах шутки неуместны. Как минимум, в делах с его участием, независимо от того, сам он напросился на участие, или участие на пару с делом попросили его об этом.

– Будем считать вопрос решённым. С сегодняшнего дня Вы – генерал государственной безопасности 2 ранга. Лечение моё подходит к концу, и Вам пора «устраиваться» на работу.

– А…

– Никаких «а»! Не только Кальтенбруннеру нужны верные люди, но и мне! И тоже не только «свои», но и умные! Я думаю назначить Вас начальником Главного управления охраны, а к этой должности прилагаются лампасы. В обязательном порядке.

– А как же лечение? – успел вставить слегка ошарашенный Браилов: он ещё не оправился от свалившегося на голову «подарка судьбы». «Манна небесная» тоже имеет свой «удельный вес».

Хозяин снисходительно улыбнулся.

– Лечение от Вас никуда не денется, так же, как и от меня. Вы теперь мой лекарь до гроба.

Семён Ильич благоразумно не стал уточнять, до чьего именно. Но и Хозяин «пощадил нюансами» – уже «заходил на тему»:

– Лечить будете, совмещая.

– Что с чем? – всё-таки, слегка обнаглел Браилов.

– Лечение с охраной! – «приговорил шутку» Хозяин – и она «приказала долго жить». – Я понятно расставил приоритеты?

Браилов поспешно кивнул: куда, уж, понятнее. Зарождавшийся протест так и не зародился.

– И учтите, что это назначение – не только и не столько благодарность за то, что Вы сделали для меня.

– ???

– «И на старуху бывает проруха». Нет безгрешных старух.

Аллегория была настолько прозрачна, что не требовала «подключения криптографов». Впервые на памяти Браилова Хозяин признавал ошибки, пусть «всего лишь по линии кадров».

– Кстати, Президиум Верховного Совета уже издал Указ о присвоении Вам звания Героя Советского Союза за деятельность по пресечению антисоветского государственного переворота.

Семён Ильич не стал возражать: бесперспективно, претенциозно – нечего кокетничать! – да и как-то не хотелось. «Герой Советского Союза генерал Браилов» – это звучало!

– Только не думайте, что это я был инициатором награждения. Нет, представление в Президиум Верховного Совета внёс Центральный Комитет партии. Кстати, звание Героя присвоено также и генералу Круглову: Вы с ним составили на удивление работоспособный… как это говорят у велосипедистов?

– Тандем.

– Вот именно: тандем. Жуков, Москаленко, Руденко, Мгеладзе и Лозгачёв удостоены орденов Ленина. Так что, можете успокоиться: я не делал из Вас фаворита.

Семён Ильич вздохнул с облегчением: ему и в самом деле не хотелось быть удостоенным высшего знака отличия соло. И не из скромности: незачем давать лишний повод завистникам «для дополнительных чувств».

– Служу Советскому Союзу!

Он встал и вытянул руки по швам – так, словно ему уже вручили коробочки с наградами.

– Ну, это – другое дело, – удовлетворённо хмыкнул Иосиф Виссарионович.

– И, тем, не менее, я не вижу себя в Вашей охране, товарищ Сталин.

Продолжение оказалось совсем не в контексте начала, но Сталин почему-то не удивился отказу. Даже взгляд его не утратил дружелюбия.

– Я не удивлён Вашим отказом. Напротив: я бы удивился, если бы Вы приняли моё предложение. Я даже скажу больше: я бы неприятно удивился.

Браилов, словно по команде «Вольно!», ослабил ногу в колене.

– Значит, проверяли «на вшивость», товарищ Сталин?

Сталин расщедрился на скупую улыбку.

– Не без того. И я рад, Семён Ильич, что Вы оказались без этих «компаньонов». Поэтому Вы не будете произведены в генералы государственной безопасности 2 ранга, что соответствует общевоинскому званию «генерал-лейтенант».

«Бог дал, Бог взял» – и Семён Ильич философски отнёсся к «отъёму эполет с лампасами». В этом ему помогло то, что и те, и другие он ещё и поносить не успел: генеральские причиндалы были всего лишь виртуальными.

– Вы будете произведены в генерал-полковники, – неожиданно компенсировал отъём Сталин. – И для Вас у меня есть работа, куда ответственнее моей охраны.

Браилов постарался не выдать волнения, но не смог: волнение само выдало его. И то, шутка ли: в генерал-полковники – из майора!

Не обращая внимания на тщетную борьбу собеседника с чувством, Сталин начал медленно вышагивать по залу, благо, ходить было, где. «Нагулявшись» вдоволь, он вернулся «на исходную позицию».

– Я хочу предложить Вам место советника. И не «тайного» а самого, что ни есть официального – с должностью и «мандатом».

Браилов оторопел: такого поворота он не ожидал. Но оторопевал он недолго: предложение было из разряда тех, что делаются раз в жизни.

– Я согласен, товарищ Сталин.

– Вы даже не спрашиваете, чем Вам предстоит заниматься?

– Вы сами скажете, если сочтёте нужным. А не скажете – узнаю эмпирическим путём.

– Это хорошо, что Вы не пытаетесь соблюсти обряд, – усмехнулся Сталин.

– ???

– Ну, не говорите, что не справитесь, как это обычно делают в подобных случаях.

– А зачем кокетничать?

Браилов уже взял себя в руки и даже позволил себе двинуть плечом под лёгкую усмешку.

– Если бы Вы не рассчитывали на меня, то и не стали бы делать такого предложения.

– Верно, товарищ Браилов, – одобрил Сталин.

Закончив с одобрением, он медленно подошёл к шкафу, как бы «автоматом» снял с одной из его полок коробку с трубками, взял одну в руки – и тут же восстановил статус-кво. Ну, так, как если бы он был ужален. Хотя он и был «ужален» – взглядом Браилова. По этой причине Сталин «оперативно раскаялся» посредством виноватой улыбки. И небеспричинно: лечащий врач, он же будущий генерал-полковник, категорически запретил ему даже прикасаться к трубкам. Ну, чтобы не вызывать в себе ненужных воспоминаний, провоцирующих ещё более ненужные соблазны. Даже традиционное «холодное курение» возбранялось теперь Хозяину.

Смущение могло быть преодолено только «возвращением в русло», и Сталин решительно вернулся «к вопросу о персональном вопросе».

– Я много думал о Вас последнее время, Семён Ильич. Вы правы: я действительно рассчитываю на Вас. На Ваш ум. На Ваш опыт. На Вашу преданность.

Уже забыв о мимолётном конфузе, Сталин опять работал Сталиным: был спокоен и деловит.

– Начальник Особого бюро.

Как Браилов ни готовился к продолжению, но, услышав Сталина, вздрогнул. Одними глазами, незаметно для других, но сам-то заметил!

– Начальник Особого бюро при Совете Министров СССР.

Сталин был явно доволен впечатлением, которое произвели «на контрагента» его слова.

«Отдрожав», Браилов наморщил лоб.

– Особого бюро? Что-то знакомое… Оргбюро уже было… Но оно занималось чистой канцелярщиной.