Стюарт Тёртон - Дьявол и темная вода [litres]

– Мне надо поговорить с Сэмми. А вы сообщите дяде про Воса. Пусть думает, что Причуду украл он. Нельзя, чтобы секли невиновных. – Арент, шатаясь, побрел прочь.

Сара бросилась за ним. Он ухватился за стену, чтобы не упасть.

– Один дойдете? – спросила Сара.

Арент мрачно рассмеялся:

– День выдался долгий. Сегодня меня многие пытались убить. – Он задумался. – Уж не знаю, был ли Вос Старым Томом – демоном, который то ли существует, то ли нет. Если да, то его призвал мой дядя – человек, которого я любил, но который стал мстительным, бессердечным негодяем и убийцей. Вос наворовал добра из фамильной сокровищницы, которую Старый Том разграбил почти тридцать лет назад; мой новый друг вырезал население целого острова, а на корабле, согласно пророчеству убитого пастора, вот-вот произойдет святотатственное чудо, за которым последует кровавая резня. И хуже всего – единственный человек, который мог бы пролить свет на эту тайну, заперт в темной каморке по ложному обвинению моего деда, и я, черт возьми, ничем не могу ему помочь, – выдохнул Арент и в беспамятстве повалился на пол.

Покой генерал-губернатора нарушили три негромких, быстрых стука в дверь. Обычно так стучал капитан стражи.

– Входите, Дрехт, – сказал генерал-губернатор.

За две недели непрестанных раздумий он зарос щетиной и осунулся. Под глазами появились темные круги. Из Батавии он уехал просто худым, а теперь непонятно было, в чем душа держалась.

При свете одинокой свечи он сверял список одержимых Старым Томом с корабельным манифестом. Пришло время отдавать старый долг, и истребовать его собирался кто-то на борту корабля. Метка Старого Тома на парусе свидетельствовала о том, что адский змий прошлого поглотил настоящее, а теперь кольцами обвился вокруг будущего. Генерал-губернатор надеялся, что Арент успеет поразить этого змия клинком, пока не поздно, но не сказал ему всей правды. Даже сильный и умный Арент не мог сражаться вслепую.

Больше всего на свете Ян Хаан жалел, что много лет лгал Аренту. Впрочем, Каспер ван ден Берг утверждал, что прошлое – отравленная земля, что путь каждого предначертан Господом, поэтому незачем жалеть тех, кто сошел с пути, кого ты ранил своей или чужой рукою, тех, кто упал, чтобы ты поднялся наверх.

Генерал-губернатор считал так же, но ему очень хотелось рассказать Аренту правду про лес, про отца и заключенную сделку. Вооруженный этим знанием, Арент обязательно выяснил бы, кто хочет погубить корабль. Нет, тайна зарыта слишком глубоко. Как бы Ян Хаан ни старался, он не сможет вытащить ее на свет.

А теперь Старый Том украл Причуду.

За Причуду Яну Хаану посулили место в Совете семнадцати. Именно Причуда заставила руководство Компании перебороть свою неприязнь к нему.

Нельзя вернуться в Амстердам с пустыми руками.

Он не знал, по наущению ли дьявола действовал констебль или был невиновен, как утверждал Арент. Матросы видели, как генерал-губернатор расправился с констеблем, и знали, что завтра кого-то еще ждет такая же участь. Один из них скрывал нужные сведения в своей гнилой душонке. Нет уж, они истекут кровью, но заговорят.

Генерал-губернатор посмотрел на корабельный манифест и список одержимых. Старый Том здесь, на корабле, и с ним можно поторговаться. Надо только понять, чего он хочет.

Дрехт втащил в каюту тяжелый мешок и опустил его на пол. Из мешка вывалился драгоценный кубок и подкатился к ногам генерал-губернатора. Тот поднял его и поднес к свету. На одной из сторон красовался герб.

– Дийксма, – пробормотал генерал-губернатор.

– Вы знаете, что это за кубок, ваша милость?

– Да, видел давным-давно. Где ты его нашел?

Капитан стражи выпрямился и положил ладонь на эфес шпаги. Он всегда так делал, прежде чем сообщить плохую весть.

– Ваш племянник нашел это у Корнелиуса Воса, ваша милость, – сказал он. – Он выяснил, что Вос украл Причуду. Вос попытался его убить. – Капитан выпятил грудь. – Вос мертв. Убит прокаженным.

– Что с Арентом? – встревожился генерал-губернатор.

– Лежит в горячке, ваша милость. – Бородатое лицо Дрехта скривилось. – Его сейчас лечат.

Генерал-губернатор оперся о стул.

– Бедняга Вос. Честолюбие – тяжкий груз, немногие его выдерживают. Воса он раздавил. – Ян Хаан покачал головой. – Он был отличным управляющим. – На этом траурная речь была завершена, и мысли генерал-губернатора переключились на другое. – Причуду нашли?

– Нет, ваша милость.

Хаан выругался.

– Как он ее украл?

– Очевидно, хранил в разобранном виде в трех пороховых бочонках, а когда объявили тревогу, сообщники выкатили их из погреба.

– В трех бочонках?

Много лет назад трое призвали Старого Тома. Не похоже на совпадение.

– Должно быть, сообщники его предали. Известно, кто они?

– Еще нет, ваша милость.

– Я приказываю ежедневно бить плетьми не одного матроса, а двоих! Отыщите сообщников. – Генерал-губернатор постучал по столу длинными пальцами.

Вос его предал. Неужели все так просто? Он всегда считал, что побежденных не стоит убивать, пусть осознают всю горечь поражения. Пощада – худшая из ран. Она никогда не затягивается. Неужели все это – кара за некогда проявленное милосердие? И не в нем ли кроется ключ к разгадке?

Ян поглядел в окно. Полная луна в лохмотьях облаков походила на вора.

– Старый Том, – пробормотал генерал-губернатор, будто увидел в небе самого дьявола. – Надо было предвидеть, что столь могущественная тварь рано или поздно освободится. С демонами, выпущенными на свободу, всегда так. Когда-нибудь их натравят на тебя же.

Генерал-губернатор вновь уставился на список одержимых Старым Томом, и недоумение на лице Дрехта сменилось обеспокоенностью.

Бастиан Бос

Такихири

Жиль ван де Цейлен

Гектор Дийксма

Эмили де Хавиленд

– Кто его пособник? – пробормотал генерал-губернатор, сличая список с корабельным манифестом. – Где ты скрываешься, дьявол?

Неожиданно он увидел некоторые буквы в новом свете, и глаза его изумленно расширились. Две недели он вглядывался в эти листки, не замечая разгадки, которая лежала на поверхности. Как же он упустил столь очевидное?

– Дело не в Причуде, – проговорил генерал-губернатор слабым голосом, дрожащей рукой провел по бледному лицу и посмотрел на встревоженного капитана стражи. – Проводи меня до кают пассажиров, Дрехт.

Дождь стучал по деревянной обшивке, пытаясь пробраться внутрь. Корабль мерно вздыхал. Он теперь был не тот, что до шторма. Скрип превратился в треск, а спутанные снасти напоминали обрывки паутины.

Прочность была лишь иллюзией, как и все на этом корабле. Люди пустились в плавание на громадине из досок и гвоздей, понадеявшись, что сила духа поможет им добраться домой целыми и невредимыми. Но враг одним взмахом руки показал им, какими глупцами они были.