Стюарт Тёртон - Дьявол и темная вода [litres]

На нижней палубе Арент ворочался на койке. Сара проводила у его постели все свободное время и уходила, только чтобы исполнить супружеские обязанности. Она все время окуривала Арента какими-то травами.

Виконтесса Дилвахен так ни разу и не вышла из своей каюты. Капитан Кроуэлс еще после шторма пытался справиться, как она себя чувствует, но ему, как и Саре с Арентом, велели уйти.

Над тарелками со скудным ужином склонились только Кроуэлс, Рейньер ван Схотен, Лия, Кресси и Изабель. Запасов провизии на «Саардаме» хватило бы только до мыса Доброй Надежды. В начале путешествия капитан рассчитывал пополнить их с помощью других кораблей флотилии, но после шторма «Саардам» остался один.

Ван Схотен приказал урезать паек до четвертного, и теперь он составлял лишь пару корабельных сухарей, крошечный кусочек мяса и глоток вина или виски.

Неудивительно, что после всего случившегося разговоры велись вполголоса и быстро иссякали под гнетом мрачных раздумий. Даже Кресси притихла, и с ее лица исчезло лукавое выражение. Поэтому присутствующие вздрогнули, когда в полной тишине Изабель кашлянула.

Ей не полагалось присутствовать за этим столом, но она взяла на себя обязанности Зандера и даже проводила службы возле грот-мачты. Желающих послушать проповедь оставалось все меньше и меньше, но не потому, что Изабель не хватало религиозного пыла. В глазах этой юной девушки божественный огонь пылал даже ярче, чем во взгляде Зандера Керша.

– Капитан, можно вас кое о чем спросить? – начала Изабель.

Кроуэлс жевал краюшку хлеба и не смог скрыть раздражения, когда взоры всех присутствующих обратились к нему.

– К вашим услугам. – Он смахнул с губ крошки и потянулся за вином.

– Что такое темная вода? – спросила Изабель. – Матросы говорили о чем-то таком на палубе.

Капитан хмыкнул и поставил вино на место:

– Что именно говорили?

– Что Старый Том прячется в темной воде.

Кроуэлс принялся крутить свой жетон:

– А шепот по ночам они слышали?

Все ахнули и принялись испуганно переглядываться. Ночной шепот не обсуждали, поскольку каждый считал его своим постыдным секретом – ведь Старый Том был дьяволом, и его явление человеку означало, что тот чем-то себя запятнал в прошлом и имел склонность к пороку. Голос в ночи всегда напоминал о каком-нибудь тайном, греховном поступке.

Кроуэлс оглядел всех по очереди и удовлетворенно кивнул:

– Так я и думал. Значит, мы все его слышали. Да, наверное, уже каждый на корабле.

– Чего ты желаешь? – передразнил Дрехт от двери.

– Именно, – подтвердил ван Схотен таким тоном, будто его сейчас стошнит.

Поскольку паек урезали, ему почти удавалось оставаться трезвым, но всем было ясно, что его что-то мучает. Взгляд его был пустым, глаза воспалились от недосыпа.

– Капитан, – не унималась Изабель, – так что такое темная вода?

– Так старые моряки называют душу, – ответил ван Схотен с другого конца стола. – Они верят, что наши грехи скрыты в глубинах души, словно затонувшие корабли на дне моря. Темная вода – человеческая душа, в ней и прячется Старый Том.

Будто призванный этими словами, в море вспыхнул восьмой фонарь. Хлынувший в окно свет расплескался по испуганным лицам.

На этот раз фонарь был совсем близко.

И полыхал алым.

Йоханнес Вик сидел в лазарете. Цирюльник выковыривал опарышей из дохлой крысы в чашке и подсаживал их боцману в рану, где они вбуравливались в гниющую плоть.

Вику казалось, что его желудок вытворяет нечто похожее и сейчас выдаст содержимое обратно. Он отвернулся, набрал побольше воздуха, и тут до него донесся обрывок разговора. Матросы обсуждали его бой с Хейсом.

Потешались над ним. Он-то обещал, что унизит Хейса, а потом медленно убьет. А вышло что? Наемник избил его так, что Вик утратил дар речи. И даже второй нож ему не помог.

Раньше Вик зыркнул бы на них, и они бы бросились врассыпную, но его ранение придавало им храбрости. Глядишь, скоро кто-нибудь расхрабрится настолько, что перережет ему горло. Так боцманами и становятся. Сам он так получил эту работу и поэтому стремился с ней распрощаться.

Вик покачал головой. Он-то хотел сойти на берег, жить тихо-мирно да кормиться своим трудом, но какая-то часть его знала, что ему нигде не обрести покоя. Нрава он был горячего, а значит, все время чувствовал, что с ним поступили несправедливо, и таил злобу. Однако же где-то в глубине его души всегда жило своего рода благородство. Просто, когда кругом одни враги, приходится защищать тех, кто тебе дорог.

Каждое утро он выходил на ют посмотреть на проповедь и, пока все молились, давал клятву одному-единственному человеку, который стоил таких клятв.

Тогда-то он и разгадал этого лжеца.

Вик нисколечко не удивился, когда Старый Том заговорил с ним в ночи, как в том огромном особняке, где он работал на родине. Тогда он отказался вступить с ним в сговор, и охотник за ведьмами пытал его и лишил глаза. Поэтому прошлой ночью Вик принял нашептанное предложение, но поставил условия. Он знал, кому служит Старый Том. Знал, какую цель тот преследует на корабле. И в обмен на молчание потребовал новую жизнь для своей семьи. Дом. Приличную работу. И чтоб вернуться на сушу целым и невредимым.

Старый Том предлагал ему еще больше, сулил несметные богатства за то, чтобы он убил Арента Хейса во время боя. Да только дьявол забыл предупредить, что Хейс владеет клинком лучше всех на свете, а еще необычайно проворен и способен предугадать каждый твой шаг.

Когда же он наконец поймет, что нельзя доверять дьяволу?

Из-за ширмы раздались крики.

Вик оттолкнул цирюльника, спихнул опарышей на пол, вскочил с койки и вышел из лазарета. Наверху царила суматоха. Офицеры в панике метались по палубе и выкрикивали приказы, которые никто не выполнял. Бойницы были открыты, деревянная перегородка на палубе убрана, чтобы подкатывать бочки с порохом к орудиям.

Значит, дали команду «К бою!». Восьмой фонарь полыхал кровавым светом. Когда такое случилось в прошлый раз, кто-то перерезал всю скотину в хлеву.

Толпа затянула Вика, словно болото. Он вглядывался в лица пассажиров: вдруг она тоже здесь, ведь такое бывало часто.

Внезапно послышался крик:

– Пожар!

С палубы поднимались клубы белого дыма. Пассажиры кубрика ринулись по трапу наверх, к свежему воздуху.

– Стойте, черт подери! – прокричал Вик. – Тащите воду!

Его не слушали. Голос, который раньше наводил ужас на каждого негодяя, потонул в криках о помощи.

Дым расползался, но стало ясно, что он не от огня, потому что распространялся иначе, без копоти и гари, и больше всего напоминал туман.

Неожиданно из смутного марева появился прокаженный.