Гастон Леру - Призрак Оперы [litres]

Я уверен, совершенно уверен, что молился над его трупом в тот день, когда его извлекли из земли в том самом месте, где закапывали живые голоса; это был его скелет. Но узнал я его не по безобразию, ибо после смерти люди со временем все становятся некрасивыми, а по золотому кольцу, которое Кристина Дое наверняка надела ему на палец, прежде чем похоронить, как она ему обещала.

Скелет находился возле маленького источника, на том самом месте, где Ангел музыки в первый раз держал в своих дрожащих руках потерявшую сознание Кристину Дое, когда унес ее в подвалы театра.

Что сделают теперь с этим скелетом? Не бросят же его в общую могилу?.. Я настаиваю: место скелета Призрака Оперы в архивах Национальной академии музыки; это же не обычный скелет.

Французский оперный театр в Париже.

Я был бы неблагодарным, если бы, предваряя эту страшную и правдивую историю, не воздал бы должное нынешней дирекции театра Оперы, столь любезно согласившейся на мои изыскания, и в частности господину Мессаже, а также очень симпатичному администратору господину Габьону и очень любезному архитектору, в обязанности которого входит полная сохранность монументального здания, он без малейшего колебания предоставил в мое распоряжение работы Шарля Гарнье, будучи почти уверенным, что я их не верну. И наконец, мне остается публично признать великодушие моего друга и бывшего моего сотрудника господина Ж.-Л. Кроза, позволившего мне пользоваться его изумительной театральной библиотекой и брать у него уникальные издания, которыми он очень дорожил. Г. Л .

Гревен Альфред (1827–1892) – французский художник, основавший в Париже в 1882 г. музей восковых фигур.

Эту историю, тоже вполне достоверную, мне рассказал сам господин Педро Гелар, бывший директор Оперы. ( Прим. авт.)

В конце (лат.).

Гарнье Шарль (1825–1898) – французский архитектор, его шедевр – здание парижской Оперы.

Ленепве Жюль-Эжен (1810–1898) – французский живописец, расписывал, в частности, своды Оперы.

Фарандола ( франц. farandole) – провансальский старинный народный танец; танцующие, держась за руки, образуют длинную цепочку.

«День гнева» – начальные слова и название католической молитвы, которую пели во время заупокойной службы.

Озеро в Италии, возле Неаполя, откуда вырываются серные пары. В древности его считали воротами в подземное царство теней.

Робер-Уден Жан Эжен (1805–1871) – французский иллюзионист.

В то время на пожарных возлагалась обязанность следить за безопасностью в Опере не только во время представлений; однако впоследствии эту службу упразднили. Когда я спросил господина Педро Гелара о причинах, он ответил: «Мы опасались, как бы они, ввиду полного своего незнания подвалов Оперы, не вызвали там пожара». ( Прим. авт.)

Автор, подобно Персу, не даст никаких объяснений по поводу появления этой тени. В то время как все в этой достоверной истории по мере развития событий, на первый взгляд кажущихся неестественными, получит естественное объяснение, автор отнюдь не собирается разъяснять читателю, что именно хотел сказать Перс словами: «Гораздо хуже!» (чем кто-то из полиции театра). Читатель сам должен об этом догадаться, ибо автор обещал бывшему директору Оперы господину Педро Гелару сохранить секрет относительно крайне интересной и полезной личности бродячей тени в плаще, которая обрекла себя на жизнь в подвалах театра, оказывая тем самым неоценимые услуги тем, кто во время праздничных гала-концертов, например, осмеливается подниматься наверх. Я имею в виду государственной важности услуги и, честное слово, не могу сказать ничего больше. ( Прим. авт.)

Бывший директор Оперы господин Педро Гелар рассказывал мне о громадном ущербе, наносимом крысами до тех пор, пока администрация не договорилась за довольно значительное вознаграждение с одним типом, который брался одолеть этот бич, являясь с обходом в подвалы каждые две недели. С той поры ни крыс, ни мышек в Опере нет, кроме тех, кого пускают в танцевальное фойе. Господин Гелар полагал, что человек этот изобрел секретный аромат, привлекавший грызунов. Они устремлялись за ним в какую-нибудь яму и, опьяненные, давали себя утопить. Мы видели, в какой ужас привело лейтенанта-пожарного появление этого лика, от ужаса он потерял сознание – из беседы с господином Геларом, – и у меня лично нет сомнений в том, что голова-пламя, встреченная пожарным, та же, что вызвала жестокое потрясение у Перса и виконта де Шаньи («Записки Перса»). ( Прим. авт.)

Однако никто так никогда и не нашел эти две пары ботинок, оставленные, согласно запискам Перса, между стропильной фермой и декорацией «Короля Лагорского», на том самом месте, где обнаружили повесившегося Жозефа Бюке. Их, должно быть, взял какой-нибудь машинист сцены или закрывальщик дверей. ( Прим. авт.)

Дарога – высокий чин в правительственной полиции Персии.

Административный отчет из Тонкина, доставленный в Париж в конце июля 1900 года, рассказывает, как знаменитый главарь бандитов, преследуемый со своими пиратами нашими солдатами, сумел ускользнуть от них вместе со всеми благодаря тростинкам. ( Прим. авт.)

Перс мог бы признаться, что судьба Эрика интересовала его и из-за себя тоже, ибо он не мог не знать, что, если правительство Тегерана узнает, что Эрик все еще жив, со скромной пенсией бывшего дароги придется распроститься. Правда, справедливости ради следует добавить, что у Перса было благородное и щедрое сердце, и мы нисколько не сомневаемся, что катастрофы, которых он опасался из-за других, занимали все его помыслы. Впрочем, его поведение в данном случае полностью доказывает это и выше всяких похвал. ( Прим. авт.)

«Господь, смилуйся!» – этими словами начинаются молитвы во время мессы.

За сорок восемь часов до выхода в свет этого произведения я снова говорил на сей счет с господином Дюжарден-Бометцем, нашим столь любезным заместителем министра по делам изящных искусств, который подал мне надежду, я сказал ему, что долг государства – покончить с легендой о Призраке, дабы восстановить на бесспорной основе любопытнейшую историю Эрика. Для этого необходимо – что, кстати, достойно увенчало бы и мои личные труды – отыскать Озерное жилище, в котором сокрыты, возможно, истинные сокровища музыкального искусства. Не остается сомнений, что Эрик был бесподобным артистом. Кто знает, быть может, в Озерном жилище мы найдем знаменитую партитуру его «Торжествующего Дон Жуана»? ( Прим. авт .)