Роберт Стайн - Игры для вечеринки [litres]

Добежав до дальней стены, я остановилась. Попыталась отдышаться. Где лестница вниз? Должна же тут быть лестница?

Привалясь к стене, я ждала, когда сердце перестанет рваться из груди. Задержав дыхание, постаралась взять себя в руки. Да. Я подавила панику.

«Рэйчел, глубоко вдохни и успокойся. Ты сможешь добраться до лифта. Подумаешь, темнота? Что в ней страшного, в темноте-то? Плевать на летучих мышей. Вернешься к лифту и спустишься вниз. Ничего сложного».

До того, как Бет уехала в колледж, мы с ней каждую неделю смотрели кровавые ужастики по каналу «Нетфликс». И пугалась всегда Бет.

Но не я. Не я. Я не из пугливых.

Я вдруг вспомнила, как родители возили нас в зоопарк в Уэйнсвилле. Забавно, какие мелочи всплывают иногда в памяти. Совсем ею невозможно управлять.

Мы были в так называемом «Доме Ночи», где в высоких стеклянных клетках содержатся ночные животные. Мы с Бет прижались носами к стеклу, чтобы получше разглядеть летучих мышей. Как вдруг они, словно взбесившись, так и брызнули во все стороны. Они бились в стекло, молотя по нему крыльями, колотясь о стены мохнатыми тельцами, и снова и снова кидались нам в лицо, словно хотели до нас добраться.

Бет подняла визг. Закрыв глаза руками, она орала дурным голосом. Мне пришлось ее успокаивать. Я должна была это сделать. Я взяла ее за плечи и увела подальше от клетки.

Потом она утверждала, что сделала вид, будто мы в ужастике, вроде тех, что смотрели каждую неделю. Но я-то знала правду. Знала, что она перепугалась до смерти. У нее крышу сорвало напрочь. А еще я знала, что по крайней мере в этой ситуации повела себя как взрослая.

Я уже взрослая. Мне теперь все нипочем.

Я выждала еще пару секунд, чтобы окончательно взять себя в руки. Хотела еще раз окликнуть Брэндана, но боялась растревожить летучих мышей – чего доброго снова кинутся.

Я вглядывалась в сумрак в конце коридора. Сейчас их не было слышно. Они притихли. Однако я различала в темноте красные точечки, устремленные на меня.

До лифта, казалось, не меньше мили. Я решила, что если пойду медленно, осторожно и тихо, то, наверное, смогу не потревожить летучих мышей. Усилием воли я оторвалась от стены и крадучись, почти на цыпочках, двинулась вперед, стараясь не издать ни звука.

Но половицы под тонким ковром взвизгивали при каждом шаге, и я заметила, как красные огоньки тревожно вспыхнули. Пронзительный щебет возобновился, словно летучие мыши передавали друг другу сигнал тревоги.

Я остановилась. Всего в нескольких ярдах впереди маячило круглое темное окошко лифта. Если б только я смогла добежать до него и запрыгнуть в кабину прежде, чем летучие мыши снова бросятся в атаку!

Летучие мыши не нападают на людей. Вот что нам втолковывали в прошлом году на уроках естествознания. Летучие мыши не нападают на людей… если их не провоцировать.

И что из этого следует?

Очевидно, я их спровоцировала уже одним своим появлением в коридоре. Вторглась в их жизненное пространство.

Я сделала шажок. За ним – другой. Не сводя глаз с двери лифта. Только не смотреть на летучих мышей.

Остановилась перед дверью. Окошко черным-черно. Вгляделась в темноту, ища кнопку на стене. Дрожащей рукой нашарила ее и нажала.

Я рассчитывала, что лифт по-прежнему на этаже и дверь тут же откроется передо мной. Не тут-то было. Ничего не произошло.

Я прислушивалась, в надежде уловить гудение кабины, но все заглушал визгливый щебет и свиристеж летучих мышей. Я нажала кнопку снова. И снова.

Ну же. Ну!

Прижалась лицом к окошку. Прислушалась. Нет. Ничего не происходит. Может, кабина на другом этаже застряла? Может, лифт вообще вырубился?

Вопли летучих мышей стали пронзительнее. От них звенело в ушах, как от дюжины сирен «скорой помощи», завывающих одновременно. Я снова услышала треск и хлопанье крыльев.

По спине поползли мурашки. Я представила, как острые коготки цепляются за меня, впиваются в кожу, как твари больно кусают меня крошечными острыми зубками.

– Нет! – Я врезала кулаком по двери лифта. – Где тебя черти носят?! – От страха я уже ничего не соображала, но мне было наплевать.

Я отвернулась от двери, тяжело дыша. Ясненько. Лифта не будет. Значит, поищем лестницу. Должна же тут быть лестница на второй этаж.

Уворачиваясь от летучих мышей, я стремглав бросилась обратно по коридору. Темные дверные проемы проносились мимо размытыми пятнами.

Я остановилась, увидев квадратик тусклого света, льющегося на ковер из открытой двери. Неужели там кто-то есть? Может, это Брэндан?

– Брэндан?

Я перешла на рысь. Выбежала на свет. Повернулась к двери.

Вгляделась в тусклый серый свет, серый, словно туман. И завизжала.

Завизжала при виде тела. Парень. Парень в черном свитере и серых джинсах. Повешенный. Шея искривлена, голова вывернута под ужасающим углом. Юноша висел на веревке, тянущейся к высоким потолочным стропилам.

– О нет. О нет.

Тело медленно крутанулось – и я увидела бледное, с глазами навыкате, лицо Брэндана.

Брэндана, подвешенного к потолку.

Я хотела отвести глаза, но взгляд остановился на чем-то на полу. Под ботинками Брэндана белел листок бумаги. Белой бумаги с надписью. Какая-то записка?

Проковыляв вперед, почти против воли, я приблизилась достаточно, чтобы разобрать слова, выведенные на бумаге ровными печатными буквами:

«КТО ХОЧЕТ СЫГРАТЬ В „ВИСЕЛИЦУ“ [6] Виселица – игра на бумаге для двух человек. Здесь и далее обыгрываются названия игр, популярных на американских вечеринках. ?»

Я смотрела на эти слова, пока они не слились в сплошное пятно.

А потом сдавленно вскрикнула: чьи-то руки грубо схватили меня за плечи. Кто-то оттащил меня назад, едва не свалив с ног. Обратно к двери.

– Эй! – крикнула я, снова обретя дар речи, и обернулась. – Брэндан!

– Вот ты где, Рэйчел. Я услышал твой крик, но не мог тебя найти. – Он отпустил меня. Его темные глаза были широко раскрыты, он озадаченно хмурил лоб.

– Брэндан, я подумала…

Он отступил на шаг и посмотрел через мое плечо на висевшую в петле фигуру.

– Это… это манекен, – пробормотала я. – Тут такое освещение… Ни черта не разглядеть. Я подумала, Брэндан, что это ты.

Брэндан не ответил. Протиснувшись мимо меня, он подошел к манекену. Поднял с пола записку. Я видела, как его глаза пробегают по ней снова и снова.

– Брэндан, ты в порядке?

Наконец он повернулся ко мне:

– Вылитый я. Даже одет в мою одежду.

– Знаю, – сказала я, подходя к нему. – Я думала…

Брэндан смял бумагу в кулаке и отшвырнул через всю комнату.

– Кто это сделал? – прошептал он упавшим голосом. – Кто на такое способен? Неужели кто-то пытается сорвать мою вечеринку?