Роберт Стайн - Игры для вечеринки [litres]

А боль все не приходила. Может, я уже лишилась чувств?

Нет. Открыв глаза, я увидела, что Гарланд стоит надо мной, опустив руку с ружьем.

– А? – ошалело заозиралась я. Лишь потом до меня дошло, что он сделал. Изрешетил выстрелами каноэ. Теперь на нем точно никуда не уплыть.

Я тяжело вздохнула. Плечи поникли. Я не убита. Но это, скорее всего, ненадолго. Глаза Гарланда, совершенно бешеные, вперились в меня, словно два лазера, пытающиеся прожечь мое тело насквозь.

– Я ж просил по-человечески, – пробормотал он, проводя ладонью по лысой макушке. – Почему ты не слушала?

– А должна была? – огрызнулась я. – Сами-то правду говорили, да? Что-то не больно верится.

Он грубо схватил меня за хвостик волос и вздернул на ноги. Штанины моих джинсов промокли и были облеплены грязью, но мне было не до того, чтобы их чистить.

– Так вы говорили правду? – повторила я. – Брэндан цел? Да или нет? Вы убьете Брэндана? Меня убьете?

Он сплюнул наземь.

– Да цел твой Брэндан. Но все усложнилось, верно? Чертовски усложнилось. – Он дернул меня вперед. Я буквально ощущала переполнявшую его злобу. – Пошли уже. Холодно, блин.

Мы молча побрели через лес к дому. Он держался в двух-трех шагах позади. Видать, на случай, если мне снова вздумается удрать.

Если я попытаюсь сбежать, хватит ли ему духу пристрелить меня?

Я слышала, как он что-то бубнит себе под нос. И знала – он на пределе. Вид у него был совершенно невменяемый. Он бормотал проклятия и явно находился на взводе.

Он потерял голову. Полный неадекват. Ничего хорошего нам с Брэнданом это не сулит. Если у него вконец сорвет крышу…

От этой мысли у меня сдавило горло. Я чувствовала, что задыхаюсь.

Тропа сделала поворот и пошла вверх по пологому склону холма к дому Брэндана. Тучи окончательно разошлись. Ночное небо, испещренное булавочными уколами звезд, прояснилось. Голые ветви деревьев влажно поблескивали над нами, отбрасывая на тропу длинные тени.

Впереди возник очередной поворот, проходивший между двумя могучими стволами. У меня заколотилось сердце: я решила еще раз попытаться сбежать. Может, я успею юркнуть за одно из этих деревьев и скрыться в лесу, прежде чем Гарланд вскинет винтовку.

Может быть, он вообще не станет стрелять.

Может быть.

Я не думала о том, что буду делать после побега. Знала только, что от него зависит моя жизнь. Когда мы достигли поворота, моя кожа покрылась мурашками. Задрожав всем телом, я набрала в грудь побольше воздуха и задержала дыхание.

Я напрягла мышцы ног, приготовившись бежать. Впереди, густо поросшие мхом, маячили широкие стволы деревьев.

Я побегу на счет «три». Развернусь, оттолкнусь от ствола и нырну в темноту за ним.

Вполне себе план.

Раз… два…

Но постойте. Я не стала следовать плану. Мое тело действовало совершенно независимо от решения, принятого разумом.

С хриплым, отчаянным воплем, скорее звериным, чем человеческим, я развернулась. Мой крик застал Гарланда врасплох. Он остановился, разинув рот.

Снова завопив, я ринулась вперед. Не раздумывая, выбросила руки и вцепилась в ствол винтовки. Рванула вправо, влево. Гарланд вцепился в ложе, пытаясь удержать винтовку в руках.

Но я с легкостью выдернула ружье у него из рук.

Винтовка выскользнула из моих пальцев и отлетела на землю. Мы одновременно бросились за ней.

Я опередила. Схватившись за рукоять, я выставила винтовку перед собой.

Лицо Гарланда исказилось от страха. Синие глаза расширились. Он поднялся на ноги и отступил на шаг.

Уперев приклад винтовки в плечо, я взяла его на мушку. Мне в жизни не приходилось стрелять из винтовки. Но он-то этого не знал.

Он поднял руки, словно сдаваясь. Но при этом сказал:

– Отдай ее, Рэйчел. Отдай ее мне.

Я не ответила. Только выразительно повела стволом, чтобы он соблюдал дистанцию.

Очень медленно он опустил руки и протянул их к винтовке:

– Ты не выстрелишь. Сама знаешь, что не выстрелишь. Отдай ее мне, Рэйчел. Не заставляй меня с тобой драться.

Я смотрела на него, стараясь не показывать, как у меня дрожат руки.

– Не заставляй меня с тобой драться. Ты отдашь ее.

– Я… я умею ею пользоваться, – проговорила я. – Так что держитесь подальше. Я вас предупреждаю.

С мгновение он колебался, не сводя глаз с винтовки. А потом ринулся за ней.

Я спустила курок. Винтовка рванула отдачей, заставив меня отшатнуться.

Гарланд захлебнулся хрипом, схватившись за горло. Сквозь пальцы брызнула алая кровь.

Я выстрелила еще раз и увидела темное пятно, быстро расползающееся по его груди.

Застонав, Дуайт Гарланд рухнул на колени. Кровь хлестала из груди и шеи. Содрогнувшись всем телом, он упал навзничь и остался лежать в расползающейся луже крови. Стекленеющие глаза слепо уставились в ясное ночное небо. Больше он не двигался.

– Да! – Я взметнула над головой кулак. – Да! Да! Да! Один готов, второй на очереди! Осталось прикончить его подельника. А почему бы и нет? Кто меня осудит…

Два толстых древесных ствола замерли у поворота, будто на страже. Тропинка за ними уходила вверх, поднимаясь к особняку.

– Что-то ты притихла, – заметил Гарланд. – О чем думаешь?

Меня так и подмывало сказать, что я нафантазировала, как хватаю винтовку и валю его с двух выстрелов. Как бы это ему понравилось?

«Да вот, мистер Гарланд, я мечтаю схватить ружье, проделать в вас пару дырок и полюбоваться, как вы кровью исходите».

Боюсь, он бы не оценил полета фантазии… А поскольку он и так бубнил что-то себе под нос и изрыгал проклятия, как ненормальный, и по лысой его голове, несмотря на ночной холод, градом катился пот, я почла за лучшее держать свои мечты при себе.

– Да так, ни о чем, – буркнула я.

За просторной лужайкой выросла громада особняка; колышущаяся трава серебрилась в лунном свете.

– Мак все карты нам спутал, – ворчал Гарланд. – Нечего ему здесь делать. Напрасно он ввязался. Мальчишка, дурак…

Мы пошли через лужайку. Я ничего не говорила. Ясно, что он обращается к самому себе.

– Мак сообщил нам, что здесь намечается вечеринка, – продолжал он. – Ну, мы сразу и смекнули: на острове ублюдка Фиаров загрести проще простого. – Он тряхнул головой. – Как два пальца! Все должно было пройти без сучка без задоринки. И тут Мак говорит, что ты меня узнала. Мол, ты меня опознаешь. Испортишь нам всю малину.

– Мак на той неделе пытался предупредить меня, – брякнула я, не подумав.

Гарланд взревел не своим голосом:

– Что-о-о?! Мак тебе рассказал?! Он рассказал тебе, что мы задумали?!

– Нет, – поспешно ответила я. – Нет. Ничего он мне не рассказывал. Он…

– А чего сразу на Фейсбук не выложил?! – бушевал Гарланд. – Пусть весь мир знает! Он говорил тебе, что мы сюда нагрянем?