Констанс Сэйерс - Четыре жизни Хелен Ламберт

– А ты не думаешь, что я сам этому не рад? – Никогда еще Люк не смотрел на нее с таким напряжением. – Я бессилен, Сандра. Знаешь, какова единственная причина моего существования? Ты .

– Что ж, если я твоя единственная цель, тогда тебе не повезло. – Сандра знала, что зашла слишком далеко.

Он горько засмеялся и посмотрел на люстру над головой.

– Может быть. Каждый чертов раз я наблюдаю за твоей любовью к Маршану. И каждый раз собираю за ним осколки. Как и сейчас.

– Что ж, это твоя работа, разве не так?

Люк кивнул:

– Да. И это грустно, потому что я знаю, что через сорок лет все повторится сначала с другой твоей версией. Единственная надежда в том, что в следующей жизни она не будет такой же стервой, как ты.

Развернувшись, он ушел и даже не оглянулся.

Остаток дня в доме царила тишина. В студию Люк тоже не заглянул.

Поздно вечером Мари зажарила гамбургеры с чили и плавленым сыром и оставила один на столе для Люка, однако еда так и остался нетронутой. По радио на кухне президент Никсон выступал перед нацией с речью о войне. Теперь, когда Рик находился во Вьетнаме, война стала чем-то более личным, и Сандра обнаружила, что опускается на диван рядом с Мари, чтобы послушать, о чем говорит президент. Когда наступил вечер и температура упала, девушка извинилась и пошла в свою комнату. Шагая по коридору, она постучала в дверь Люка. Он открыл, и Сандра сразу заметила его изможденный вид.

– Думал, это Мари с ужином.

– Можно войти?

– Конечно. – Люк отступил от двери.

– Я не хочу с тобой ссориться, – призналась Сандра, до сих пор ощущая на губах жар поцелуя.

Варнер сел на кровать, скрестил руки.

– Прости меня за мои слова. Я наговорил лишнего.

– Я тоже. Знаю, ты стараешься изо всех сил. – Люк напоминал заключенного, выжидающего часа для побега. – Я думала, ты ждал, когда я увижу сны о Норе, чтобы продолжить то, на чем они… вы остановились.

– Мы были счастливы. – Варнер нервно запустил руки в волосы. В тех жизнях, которые ей показали, он никогда не выглядел настолько напряженным, даже старым. – Ты кажешься несчастной. Знаешь, я могу помочь, если ты позволишь.

Сандра рассмеялась – чересчур громко.

– Ты можешь , но никогда не помогаешь. Ты что-то скрываешь от меня.

Люк напрягся, как будто ожидая новой ссоры. В качестве примирительного жеста Сандра села на кровать рядом с ним.

– Мне нужно объяснение. Почему я вспоминаю свою жизнь, а Рик или Билли – нет? Начнем с этого.

– Потому что ты ведьма, а Маршан – нет.

– Чушь собачья. Получается, что мы втроем пешки, и у нас нет свободной воли. Я скоро с ума сойду.

– Бессмысленно переживать, Сандра. В самый первый раз, еще с Джульеттой, я тоже переживал. Я мучился из-за своей неудачи, когда она спрыгнула с моста Пон-Неф, и подумал… – Он помолчал. – Я подумал, что отбыл наказание. Что после ее смерти меня отпустят. Но вместо этого мне вернули некоторые из воспоминаний… и новую тебя. Я был в отчаянии, Сандра. Я любил Джульетту, и она вернулась, но не помнила обо мне. В этом и оказался смысл наказания.

– Да, но Нора вернулась с воспоминаниями Джульетты.

– Не сразу. Видеть ее и знать, что она ничего не помнит, было мучительно. И вот однажды я зашел в дверь, а она сидит за пианино. И тогда в ее глазах вспыхнуло признание – любовь на лице!

– Разве проклятие со временем не исчезнет?

Варнер покачал головой.

– Нет. Оно связывает навсегда, но с каждым возвращением ты становишься сильнее. – Он продолжал тереть голову, а затем упал на кровать. – Рассмотрим вариант. Ты живешь под действием проклятия. Я контролирую что-то в его пределах. То, как я убью Билли Рэппа или заставлю Клинта это сделать, не имеет значения. Я защищаю тебя и занимаюсь финансами в течение нескольких поколений, покупаю дома и тому подобное. – Люк смотрел в потолок, как будто на звезды. Его загорелая кожа казалась еще темнее на фоне белоснежных простыней. – Но целительство и контроль над мыслями не имеют ничего общего с проклятием. Все это исходит от тебя. На самом деле эта сила лишь усложняет мне задачу. Каждый раз, когда ты возвращаешься, ты хочешь собрать себя заново, поэтому Джульетта начинает с собственных воспоминаний, посылая навыки игры на фортепиано. В этом и есть твоя суть.

– Но зачем?

Поцелуй что-то пробудил в Сандре. Она знала, каково это – заниматься с Люком любовью. Она испытывала невероятное искушение заползти на него сверху. Однако в этой жизни они стали по-своему чужими. Сандра хотела протянуть руку и прикоснуться к нему, зная, что он почувствует, но остановилась. Варнер всегда что-то скрывал, даже невзирая на их отношения. Хотя в прошлом она и питала к нему любовь, сейчас она не имела права простить Люку его оплошности.

– Ты спрашиваешь как шестилетний ребенок. Ты ведь это знаешь?

Сандра расхаживала взад-вперед перед кроватью.

– Тогда помоги мне. Получается, моя мать была младшей ведьмой. Ну и что с того? Я ее видела. Она всего-то баловалась травами и приворотными зельями.

– Потому что главная ведьма – ты.

– Очень забавно. – Схватив с комода носок, Сандра швырнула его в Люка. Варнер лениво протянул руку и поймал его с идеальной точностью.

– Я не шучу. – Он наклонился вперед, вертя носок в руках. – У тебя огромный темный талант, как и у твоего отца.

– Это безумие. Мой отец – отец Джульетты – был фермером.

Люк покачал головой, прежде чем заговорить. Он как будто подготавливал девушку к дальнейшему разговору.

– Нет, Сандра. Отцом Джульетты – твоим отцом – был Филипп Анжье.

Имя показалось знакомым. Сандра склонила голову и вернулась к воспоминаниям.

– Филипп Анжье?

Она вспомнила Нору, после чего перешла к памяти о Джульетте. И наконец-то поняла…

– Маг, убитый на дуэли? Тот, кого ты обсуждал в магазине Эдмонда Байи? – Сандра вспомнила композитора и художника, болтающих об Анжье.

– Много лет твоя мать работала его помощницей. Она была его любовницей. Анжье славился тем, что оплодотворял помощниц, а затем убивал детей, принося их в жертву. Он был настоящим принцем тьмы, и ты унаследовала его навыки.

– Ты был на его похоронах. Я следила за тобой.

Люк кивнул.

– Я должен был убедиться в его смерти, как и в том, что одна из его невест не станет тебя преследовать.

– Женщина в красном? Та, которую ты убил на улице Норван?

– Та самая. Но она была не первой, я ведь прав?

– Все верно, – прошептала Сандра. – В то утро, когда Джульетта уезжала в Париж, ее преследовала женщина в желтом кружевном платье.

– О, у него наверняка был целый гарем. – Люк засмеялся. – Твоя мать носила синее платье. Когда она забеременела, то сбежала из Парижа в Шаллан с гримуаром Анжье. Там она познакомилась с Жаном ЛаКомптом, который вырастил тебя как собственную дочь.