Стивен Кинг - Самое необходимое

ВТОРНИК И ЧЕТВЕРГ – ТОЛЬКО

ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ ЗАКАЗАМ

Неожиданно до Алана, который до сих пор как-то не удосуживался подумать об этом распорядке нового магазина, дошло, что «закрыто... только по предварительным заказам» — дьявольски странный способ для ведения дел в маленьком городке.

— Алан? — поколебавшись, спросила Полли. — Что с тобой? У тебя взгляд сумасшедшего.

— Я не сумасшедший, — сказал он. — С чего это мне вдруг сходить с ума? По правде говоря, я сам не знаю, как я себя чувствую. Наверно... — он издал короткий смешок и покрутил головой, — наверно, я сейчас, как любил говорить Тодд, «вишу-на-крючке». Шарлатанские средства? Как-то это на тебя не похоже, Пол.

Она моментально поджала губы, и, когда повернулась к нему, в глазах у нее промелькнуло предостережение.

— Я бы не стала произносить слово «шарлатанство». Шарлатанство — для дураков и... шарлатанство — присказки из реклам на задней обложке «Вида изнутри». Нельзя называть шарлатанством то, что действует, Алан. По-твоему, я не права?

Он раскрыл было рот, сам не зная, что собирается сказать, но она не дала ему произнести ни слова.

— Взгляни сюда. — И она протянула руки к ветровому стеклу, подставив их под солнечные лучи, и без всяких усилий несколько раз сжала и раскрыла ладони.

— Ладно, неудачное слово. Я просто...

— Да уж. Очень неудачное.

— Прости.

Тогда она всем корпусом повернулась к нему, сидя на том месте, где так часто раньше сидела Анни, — в когда-то семейной машине Пэнгборнов. «Почему я не продал ее до сих пор? — подумал Алан, — я что — свихнулся?»

Полли осторожно положила ладони на руку Алана.

— Ох, Алан, это превращается и впрямь во что-то неприятное — мы же никогда не ссоримся, и я не хочу начинать теперь. Я сегодня похоронила хорошую подругу, и мне не хочется вдобавок еще и поругаться со своим дружком.

На его губах заиграла слабая ухмылка.

— Так вот, значит, кто я? Твой дружок.

— Ну... Ты мой друг . Так я по крайней мере могу сказать?

Он обнял ее, слегка пораженный тем, как близко они подошли к черте, за которой идут в ход резкие, обидные слова. И не потому, что ей стало хуже, а... потому, что ей стало лучше .

— Родная, ты можешь говорить все, что тебе хочется. Я ужасно люблю тебя.

— И мы никогда не будем ссориться. Что бы там ни случилось.

— Что бы там ни случилось, — торжественно повторил он.

— Потому что я тоже люблю тебя, Алан.

Он поцеловал ее в щеку и выпустил из объятий.

— Покажи мне эту штуковину — аскан, — которую он тебе дал.

— Это не аскан, это — азка . И он не дал мне его, он его одолжил на пробу. За тем я и приехала сюда — чтобы купить его. Я же говорила тебе. Я только надеюсь, что он не захочет за него луну с неба и все звезды в придачу.

Алану все это не нравилось. Он с трудом мог отвести глаза от рук Полли во время церемонии похорон — он видел, как она легко и свободно управлялась с замочком сумочки и рылась в ней в поисках салфетки, а потом защелкнула сумочку кончиками пальцев, не сжимая ее, как обычно, локтями, чтобы не причинить себе лишнюю боль. Он понимал, что с руками у нее получше, но вся эта история с волшебством — а начинка «пирога» оказалась именно таковой — причиняла ему сильное беспокойство. Это пахло какой-то нечестной игрой.

ВТОРНИК И ЧЕТВЕРГ — ТОЛЬКО

ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ ЗАКАЗАМ

Нигде, кроме нескольких модных ресторанов вроде «У Мориса», он не встречался с услугами «только-по-предварительным-заказам» с тех пор, как впервые приехал в штат Мэн. И в девяти случаях из десяти вы можете зайти к Морису прямо с улицы и сесть за столик, кроме... кроме летнего сезона, конечно, когда кругом полным-полно туристов.

ТОЛЬКО ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫМ ЗАКАЗАМ

Тем не менее он видел (краем глаза), как люди входили туда и выходили всю неделю. Может, и не толпами, но было ясно, что манера мистера Гонта вести дела — странная там или нет — никоим образом не мешала его бизнесу. Иногда его клиенты заходили небольшими группами, но гораздо чаще поодиночке... так, во всяком случае, сейчас казалось Алану, когда он прокручивал в памяти события прошедшей недели. А разве не так обычно работают жулики? Они отсекают вас от стада, настигают, устраивают поудобнее, а потом объясняют, как удачно вы можете приобрести «линкольн-тыонелл» по крайне низкой «только-сегодняшней» цене.

— Алан? — Ее кулачок легонько стукнул его по лбу. — Алан, ты далеко?

Он взглянул на нее с улыбкой.

— Я здесь, Полли.

На ней был темно-синий джемпер и в тон ему — синий галстук, надетый для похорон Нетти. Пока Алан был погружен в свои мысли, она успела снять галстук и ловко расстегнуть две верхние пуговки белой блузки под джемпером.

— Еще! — воскликнул он с ухмылкой. — Дальше! Мы желаем продолжения!

— Прекрати! — произнесла она строго, но улыбаясь. — Мы сидим посреди Мейн-стрит, и сейчас половина третьего дня. Кроме тсто, мы только что вернулись с похорон — на тот случай, если ты уже забыл.

— Что, уже правда так поздно? — изумился он.

— Если половина третьего это поздно, то да. — Она постучала по его запястью. — Ты когда-нибудь смотришь на эту штуку, или она болтается просто так, для красоты?

Он взглянул на часы и увидел, что уже скорее без двадцати три, чем половина. Занятия в средней школе заканчиваются в три. Если он хочет успеть к тому времени, как выйдет Брайан Раск, ему нужно двигать туда прямо сейчас.

— Покажи мне свою безделушку, — попросил он.

Она потянула за серебряную цепочку у себя на шее и вытащила маленький серебряный предмет. Она держала его на ладони, но... когда он потянулся, чтобы дотронуться до него, сжала его в кулаке.

— Ой... Я не знаю, можно ли тебе, — сказала она. На ее губах играла улыбка, но его движение явно причинило ей неудобство. — Это может прервать вибрацию или что там еще.

— Да прекрати ты, Пол, — досадливо поморщился он.

— Послушай, — сказала она, — давай-ка условимся кое о чем, ладно? Идет? — В ее голосе снова зазвучала злость; она старалась сдерживать ее, но злость была. — Тебе легко насмехаться. У тебя нет увеличенных кнопок на телефоне и рецептов на увеличенные дозы перкодана.

— Эй, Полли! Это все...

— Нет, не надо никаких «эй, Полли». — Ярко-красные пятна выступили на ее щеках. Часть ее злобы, как она поняла позже, объяснялась очень просто: в воскресенье она относилась к этому точь-в-точь как Алан сейчас. Что-то произошло с той поры, что заставило ее изменить свое отношение, и переварить эту перемену оказалось нелегко. — Эта штука действует . Я понимаю, что это бред, но она действует . В воскресенье утром, когда заходила Нетти, у меня была самая настоящая агония. Я начала подумывать об ампутации как о единственном выходе. Алан, боль была такая, что я играла с этой мыслью и сама поражалась своему отношению к ней... Что-то вроде: «Ах да — ампутация! Почему же я раньше никогда об этом не думала? Это же так просто!» Теперь, спустя два дня, все, что я чувствую, это то, что доктор Ван Аллен называет «мимолетные болезненные ощущения», и даже это, кажется, проходит. Я помню, где-то год назад я провела неделю на рисовой диете, потому что это вроде бы могло помочь. Разве есть большая разница?