Стивен Кинг - Самое необходимое

Злость испарилась из ее голоса, пока она говорила, и теперь она смотрела на него почти умоляюще.

— Я не знаю, Полли. Правда, не знаю.

Она снова открыла ладонь и теперь держала азку большим и указательным пальцами. Алан нагнулся, чтобы получше разглядеть, но уже не пытался дотронуться. Это был маленький серебряный предмет — не совсем круглый. Крошечные дырочки — не больше черных точек на газетной фотографии — усеивали его нижнюю часть. Он тускло блестел в лучах солнца.

И когда Алан смотрел на него, его охватило мощное, необъяснимое чувство: он ему не нравился. Совсем не нравился. И Алан подавил сильное желание просто-напросто сорвать его с шеи Полли и вышвырнуть в раскрытое окно.

«Да! Блестящая мысль, красавец! Только попробуй, и будешь подбирать свои зубы с собственных колен!»

— Иногда у меня возникает такое чувство, что там внутри что-то шевелится, — с улыбкой сказала Полли. — Вроде мексиканской горошины или чего-то в этом роде. Глупо, да?

— Не знаю.

Он смотрел, как она засовывает его обратно под блузу, с плохим предчувствием, но... как только «шарик» пропал из виду, а ее пальцы — явно гораздо более гибкие, чем обычно, — стали застегивать верхние пуговки блузки, это ощущение стало исчезать. Не исчезало лишь растущее подозрение, что мистер Лиланд Гонт морочит голову его любимой женщине, и не ей одной.

— А тебе не кажется, что причина может быть в чем-то другом? — Теперь он двигался с осторожностью человека, перебирающегося по скользким камешкам через быстрый ручей. — Знаешь, у тебя ведь и раньше бывали улучшения.

— Конечно , знаю, — сказала Полли, с трудом сохраняя терпение. — Это же мои руки.

— Полли, я только пытаюсь...

— Я знала, что ты воспримешь это именно так, как воспринял сейчас, Алан. Все достаточно просто: я знаю, что такое ремиссия при артрите, и это — не то. За последние пять или шесть лет бывали времена, когда я чувствовала себя довольно сносно, но даже в лучшие из них я никогда не чувствовала себя так хорошо. Это совсем по-другому. Это как... — Она замолкла, подумала немного и сделала нетерпеливый жест, в основном руками и плечами. — Это как снова выздороветь . Вряд ли ты точно поймешь, что я имею в виду, но лучше выразить это я не могу.

Он нахмурился и кивнул. Он понимал, что она хочет сказать, и он также понимал, что она говорит серьезно. Может быть, эта штука освободила какую-то дремлющую целебную силу ее собственного мозга. Возможно ли это, если болезнь, о которой идет речь, вовсе не психосоматического происхождения? Розенкрейцеры полагают, что подобные вещи случаются сплошь и рядом. Равно как и миллионы людей, покупающих для таких случаев книгу Л. Рона Хаббарда по дианетике. Сам он — не знал; единственное, что он мог сказать с уверенностью: он никогда своими глазами не видел слепца, полагающего, что он прозрел, или раненого, остановившего кровотечение простым усилием воли.

Он знал одно — что-то в этом было не то. Что-то в этом пахло дохлой рыбой, денька три провалявшейся на горячем солнцепеке.

— Давай прекратим, — сказала Полли. — Я уже выдохлась, пытаясь сдерживаться и не рявкать на тебя. Зайдем туда вместе. Поговори сам с мистером Гонтом. Как бы там ни было, тебе пора с ним познакомиться. Может, он сумеет объяснить лучше, чем я, что делает эта вещица и... чего не делает.

Он снова глянул на часы. В какой-то момент он решил было поступить так, как она предложила, и оставить Брайана Раска на потом. Но застать паренька выходящим из школы — поймать вне дома — казалось верным ходом. Ему будет куда проще выудить из парнишки ответы на все вопросы, если поговорить с ним без его матери, вмешивающейся в разговор, снующей вокруг сыночка, как львица, охраняющая потомство, и, может быть, даже запрещающей ему отвечать. Да, тут-то и ляжет водораздел: если выяснится, что ее сыночку есть что скрывать, или если даже миссис Раск просто подумает, что есть, Алану будет крайне затруднительно, а может, и вовсе невозможно получить необходимую информацию.

Тут его ждет лишь потенциальный жулик; у Брайана Раска он может отыскать ключ к загадке двойного убийства.

— Не могу, родная, — сказал он. — Может быть, сегодня, но попозже. Я должен подъехать в среднюю школу — поговорить кое с кем, и мне надо сделать это прямо сейчас.

— Это по поводу Нетти?

— Это по поводу Уилмы Джерзик, но... если моя интуиция меня не обманывает, Нетти это тоже касается. Если я что-нибудь разузнаю, я расскажу тебе потом. А пока сделай мне одно одолжение, а?

— Алан, я куплю это! Руки мои, а не твои!

— Да нет, я знаю, что ты купишь. Я лишь хочу, чтобы ты расплатилась с ним чеком — вот и все. У него нет никаких причин не взять чек — если он порядочный бизнесмен. Ты живешь в этом городе, твой банк — прямо напротив его магазина. Но если что-то вдруг стрясется, у тебя будет несколько дней в запасе, чтобы приостановить платеж.

— Понимаю, — произнесла Полли ровным голосом, но у Алана побежали по коже легкие мурашки от ощущения, что он все-таки поскользнулся на одном из камешков и бухнулся головой вниз в ручей. — Ты думаешь, что он жулик, да, Алан? Ты думаешь, он возьмет деньги у доверчивой дамы, а потом соберет свои вещички и исчезнет в ночи.

— Я не знаю, — спокойно сказал Алан. — Я знаю лишь, что он торгует в городе всего неделю. Поэтому принять обычные меры предосторожности — вполне разумный подход.

Да, это был вполне разумный подход, и Полли это понимала. И именно эта разумность, эта упрямая рациональность на фоне того, что казалось ей истинно волшебным исцелением, будила в ней злобу. Она подавила в себе желание ткнуть пальцами ему прямо в лицо с криком: «Ты это видишь, Алан? Ты что, слепой ?» И тот факт, что Алан был прав, что у мистера Гонта не должно возникнуть никаких проблем с ее чеком, если только он чист и ни в чем не грешен, лишь усиливал ее злость.

«Осторожнее, — прошептал ей голосок. — Будь осторожна, включи разум, прежде чем исторгнуть грязь изо рта. Помни, ты любишь этого человека».

Но другой голос — более холодный, который она с трудом признала за свой собственный, — ответил первому: «А люблю ли? Люблю ли на самом деле?»

— Ладно, — сказала она, сжав губы и отодвинувшись от него. — Спасибо тебе, Алан, за то, что ты так ревностно блюдешь мои интересы. Понимаешь, иногда я совсем забываю, как нуждаюсь в том, чтобы кто-то делал это. Разумеется, я выпишу ему чек.

— Полли...

— Нет, Алан, хватит разговоров. Сегодня я уже не могу не злиться на тебя. — Одним резким движением она о-крыла дверцу и вылезла из машины. Джемпер на секунду задрался, обнажив умопомрачительную линию ее бедер.

Он начал было вылезать из «тачки» со своей стороны, желая остановить ее, успокоить, объяснить, что высказал свои сомнения лишь потому, что заботится о ней, но... Снова взглянул на часы. Было без девяти минут три. Если он задержится даже ненадолго, то может упустить Брайана Раска.