Лин Яровой - Зазеркалье

Дышать стало почти невозможно.

«Спокойно, Андрей… Спокойно… Если старик здесь пролезал, то и ты пролезешь. Жирок адвокатский, конечно, лишний. Но жир — не камень. Прожмётся. Просто работай всем телом. Вейся как червяк».

Чувствуя, как острые камни сдирают кожу, я протиснулся ещё на пару сантиметров вглубь. Затем закрыл глаза. Выдохнул весь воздух…

Вниз.

Ещё чуть-чуть.

Ещё немного.

Белый камень со всех сторон.

На голову падают насекомые.

Ещё усилие, Андрей…

Камень сдирает шкуру. Легкие горят. Хочу вдохнуть, но не могу. Стенки давят.

Темнота. Абсолютная темнота.

Голова кружится. Тесно… Господи, как же тесно.

Борись, Андрей… Ты всегда боролся. Борись.

Раскрываю рот и беззвучно кричу. Камень выжимает из тела последний воздух.

Давай, Андрей.

Скрипят рёбра. Сейчас камень просто сломает их. Задыхаюсь…

Хочу глотнуть воздуха. Не могу.

Камень давит. Давит. Давит.

В глазах искры.

Какой же ты дурак, Андрей…

Похоронил себя заживо.

Так глупо…

…

…

Тело ползёт вниз.

Давай, Андрей!

Давай!

…

…

Проскальзываю.

Падаю.

Хрипло дышу. В груди пламя. Сквозь писк в ушах слышу далёкий женский крик. И голос: «Андрюша… Его зовут Андрюша…»

Отдышавшись, я нащупал руками фонарик и с горем пополам поднялся. Понял, что стою посреди пещеры с белыми мокрыми стенками.

Отвязал веревку и посмотрел вверх на щель, сквозь которую протиснулся. Господи, как вообще смог?

От волнения хотелось курить, но я не рискнул делать это в подземелье. Сначала нужно было оглядеться.

Дрожащий луч фонарика выхватывал каменные стенки и своды, которые были изрисованы теми же чёрными закорючками, что и стены в доме Колебина. Под ногами чавкала сырая желтоватая глина, в которой увязали ботинки. Метров через пять ход сужался и превращался в длинный коридор, но идти по нему можно было спокойно.

— Что ж, царь лесной. Кажется, я нашел твоё логово.

Отряхнув волосы от грязи, вытер пот со лба и пошёл вперёд по подземелью, чувствуя знакомый землистый запах, струящийся из темноты. Тот самый, что встречал меня на пороге колебинской избы.

Ход петлял, и кое-где приходилось идти боком, протискиваясь сквозь известковые наросты. После недавнего приключения, это уже не казалось страшным.

Через минуту я почувствовал, что в воздухе потянуло свежестью. Ещё через какое-то время вышел на развилку. Слева была всё та же белокаменная расщелина, а справа — земля и глина. Воздухом тянуло из второго хода.

Странно… Чем-то знакомым пахнет.

Сквозь сквозняк я уловил сладковатые гнилые нотки. Казалось, будто совсем недавно чувствовал что-то подобное. Решив проверить, я пошёл в земляной ход. Повернул один раз, другой… Где-то приходилось наклонять голову, где-то идти боком.

— Явно человек рыл, — понял я, ощупав земляные стенки.

Через мгновение увидел впереди деревянную перегородку. Проломленную. Трухлявые доски торчали щепками ко мне.

За перегородкой стояли мешки. Полки с банками и консервами. Рассыпанная по земле картошка.

— Какого…

Подошёл ближе. Разогнулся, встав в полный рост и увидел перед собой вертикальную деревянную лестницу. Рядом на земле лежал крохотный черный прямоугольник. Я подсветил его фонарём.

Это был Лидин телефон.

Я опустился на корточки, взял мобильный. Попытался включить. Разряжен.

Огляделся, поднял голову. Посветил фонарём вверх — в открытый лаз, куда вела лестница. Увидел что-то зеленое… Прищурился.

И наконец понял.

«Господи… Какой же ты идиот, Андрей. Какой же идиот… Говорил же: суета — это зло. Не торопись. Думай холодной головой! Нет, побежал опять. Всё утром проверил, даже в баню заглянул. А про погреб забыл».

Наверху, развешенные на веревках, качались берёзовые веники.

Забравшись вверх по лестнице и оказавшись в сарае, я толкнул дверцу и вышел во двор.

Запрокинул голову к небу. Выдохнул.

«А ведь нужно было просто не торопиться, Андрей. Просто заглянуть в этот чёртов погреб».

Понимая, что всё это время след был под носом и я бесцельно пробегал по деревне полдня, почувствовал нестерпимое желание вернуться обратно в подземелье. Пойти скорее по второму каменному ходу. Наверстать упущенные часы.

В последний момент остановил себя. Сжал в кулаке Лидин телефон и зашёл в дом.

«Больше никакой спешки, Андрей. Будь холоднее…»

Первым делом подошёл к раковине и открыл кран. Припав губами к струе воды, пил до тех пор, пока живот не раздулся.

В горле всё равно было сухо.

Не разуваясь, поднялся на второй этаж, оставляя на ступеньках шматки глины. Оказавшись в спальне, огляделся. Вспомнил, что утром видел зарядку в тумбочке. Вытащил, воткнул вилку в розетку и присоединил шнур к мобильному. Дождался, пока засветится экран.

Телефон завибрировал. Пропищал несколько раз — пришли оповещения о пропущенных вызовах. В грязной одежде я сел на кровать и пролистал сообщения одно за другим.

Последний вызов с незнакомого номера. Судя по времени, это мой звонок с Юриного телефона. До него ещё несколько звонков от Макса — в половину первого.

— А тебе-то что понадобилось? — произнёс тихо и набрал номер.

Пошли длинные гудки.

«Что ему сказать? — думал, пока шёл вызов. — Сразу обозначить? Или дать возможность ещё сильнее завраться?»

Гудки прервались. В трубке затрещало, а затем раздался низкий голос:

— Алло.

Я промолчал.

— Алло. Лида? Слышишь меня? Вы куда пропали? Алло? У вас с Андрюхой телефоны со вчерашнего вечера выключены. У вас там всё нормально?

Опустив мобильный, я вздохнул.

«Всё выгорело, — подумал уже в сотый раз. — Даже злости не осталось. Только усталость».

— Алло? Лид? Алло?!

— Это не Лида, — сказал я, включив громкую связь. — Это Андрей. И я всё знаю.

В трубке повисла тишина.

Хриплое дыхание.

— Андрюх…

— Зачем ты звонил ей ночью?

— Андрюх… Прости.

— Зачем ты звонил?

Макс снова замолчал на несколько секунд. Потом произнёс:

— Андрюх… Знаю, я — мудак…

— Несомненно. Только вопрос не в этом. Повторяю ещё раз. Зачем ты ей звонил?

— Она сказала в пятницу, что хочет признаться… Я решил узнать, как всё прошло… Сначала тебя набрал… Тебе первым… Но у тебя телефон был недоступен.

Макс говорил сбивчиво. Путался в словах.

— Она просила молчать, Андрюх. Ради тебя… Я тогда ещё в машине хотел рассказать, помнишь? Той весной. Хотел сразу всё рассказать. Но не стал… И она попросила… Андрюх…

Я поморщился. Бросил телефон на расправленную постель.

— Плевать, Макс. Правда, мне плевать. По крайней мере сейчас.

Даже не сбросив вызов, я встал с кровати и пошёл обратно в гостиную. В последнюю секунду остановился. Вспомнил про разбитые окна. Обернувшись, сказал: